Вампир в Атлантиде

Она рассмеялась и была вознаграждена ответной улыбкой. И все же Серай колебалась, пока Дэниел не наклонился, не насадил кусочек пирога на свою вилку и не поднес лакомство к ее губам. Принцесса была шокирована интимностью этого жеста. Только помолвленные или женатые могли кормить друг друга. Во всяком случае, так было тысячи лет назад.

Темные глаза Дэниела отражали вызов и что-то еще. Восхищение? Желание? Серай пронзила дрожь дикого ликования, и, наклонившись вперед, принцесса позволила Дэниелу положить пирог ей в рот.

«Я больше не живу в Атлантиде».

Она сомкнула губы вокруг вилки и застонала от чистой жизнеутверждающей радости, ощутив сладость лакомства. О, во имя всех богов и богинь, это была вкуснейшая выпечка, которую Серай когда-либо пробовала. Она открыла глаза и увидела, каким темным и диким стал взгляд Дэниела. Даже Серай, со своим ограниченным знанием мужчин, познала мгновение женского триумфа.

Он хотел ее. Неважно, с кем или с чем был связан вампир, сейчас он хотел ее.

— Серай, если ты еще раз издашь подобный звук, я не отвечаю за свои действия, — пробормотал Дэниел. В его бархатистом голосе звучала сталь, и внезапно те части ее тела, которые тысячелетиями ничего не чувствовали, согрелись и задрожали от предвкушения.

Дэниел медленно потянул к себе вилку. Серай отпустила ее, приоткрыв губы, и одержала еще одну маленькую победу, когда он резко втянул воздух. Лицо Дэниела приобрело жесткое хищное выражение, и Серай не сомневалась, что будь они наедине, вампир набросился бы на нее.

Причем неизвестно, сбежала бы она при этом или набросилась на него в ответ. Дэниел смотрел на Серай, как на сладкий пирог, который хотел попробовать, и это заставляло ее склониться в пользу второго варианта. Определенно набросилась бы. Чувствительная волна жара затопила принцессу от стоп и выше.

— Надеюсь, вы любите курятину, — сказала Серай одна из женщин-стражниц. — Это особый рецепт моей мамы. Кстати, меня зовут Джун.

Серай попробовала кусочек курицы и улыбнулась Джун, просто радуясь жизни, возможности сидеть, есть и разговаривать. Если бы люди знали, как чудесно делать такие простые вещи.

— Очень вкусно. Пожалуйста, передайте от меня благодарность своей маме и скажите, что это замечательно.

Тень грусти скользнула по лицу стражницы.

— Спасибо, дорогая, но мама на небесах с ангелами. Она оказалась на пути у вампира.

Дэниел прервался, положил вилку на тарелку, затем почтительно поклонился Джун.

— Я сожалею о вашей потере.

Серай поразилась достойному поведению собеседницы. Ни в ее лице, ни в манерах не было и следа гнева по отношению к Дэниелу.

— Благодарю вас, но вы должны знать, что я виню вас в ее смерти не больше, чем Джека за то, что случилось с моим дядей, или Квинн в том дурном, что натворили люди, — сказала Джун со спокойным достоинством. — Нет меры для зла и подлости, и нельзя судить обо всех по нескольким паршивым овцам.

— Вы очень мудры, леди Джун, — отметила Серай, протянув тарелку Дэниелу, и встала, чтобы сделать реверанс собеседнице и почтить умерших. — Пусть океаны ваших предков благословят и защитят вас и вашу семью.

Джун утерла слезы и крепко обняла Серай.

— Благослови вас Бог, дорогая.

Джун похлопала гостью по спине и отпустила, затем указала на Дэниела.

— Позаботьтесь об этой милой девушке или будете иметь дело со мной, молодой человек.

Дэниел серьезно кивнул, хотя Серай видела отсвет улыбки на его губах. Возможно, эта улыбка была вызвана обращением «молодой человек» от девчонки, прожившей на свете лишь несколько десятков лет.

— Позабочусь, обещаю.

Джун поспешила прочь, а Серай вернулась на место и продолжила изучать фрукт, такой похожий и одновременно непохожий на атлантийские розовики. Она взяла крупный зрелый красный плод и подняла бровь.

— Клубника, — сказал Дэниел. — Как твой желудок?

— Пока хорошо.

Она откусила от ягоды и чуть не замурлыкала от счастья, ощутив взрыв сладкого вкуса на языке. На краткий миг это место и эта еда так напомнили ей домашние пикники, что Серай почти забыла об опасности, нависшей над ней и остальными. Принцесса ощущала себя почти обыкновенной женщиной, а не существом, связанным магией и диктатом старинной системы размножения. Именно в этот момент она подумала, что может быть счастлива, никогда не возвращаясь в Атлантиду.

Естественно, это мгновение и выбрал атлантийский воин, вбежавший в пещеру. Он обвел взглядом комнату и рванулся к Дэниелу, вытянув смертельно опасный меч.

— Если ты причинишь ей вред, я покончу с тобой, вампир, — закричал воин.

Быстрее мысли Дэниел подскочил и закрыл Серай от безумца. Вампир вытянул свои кинжалы, но Серай уже наблюдала, на что способны кинжалы против меча, когда на Атлантиду напали, и не желала повторения прошлого. Особенно сейчас, когда преимуществом располагал противник Дэниела.

Прежде, чем Серай успела закричать, все было кончено. Дэниел извернулся в воздухе, поднырнул под руку, держащую меч и разоружил атлантийца. Затем локтем врезал тому по лицу. Серай, глядя на человека без сознания у своих ног, поняла, что права. В таких вещах она не ошибалась. То был настоящий атлантийский воин, так сильно ударившийся о землю, что поднятая пыль осела и на нем, и на всех окружающих. Принцесса разглядывала его тело в поисках отметки элиты воинов Посейдона, но мужчина был полностью одет, даже рук не видно, а на ладони метку ставили крайне редко.

Серай застыла. Крик, ранее застрявший в горле, вырвался наружу. Она вновь закричала, указывая на воина, и остановилась, лишь когда поняла, что Квинн смотрит на нее, как на безумную. Наконец, Серай смогла заговорить.

— Зачем, Дэниел? Зачем ты это сделал?

Тот свел темные брови и перевел взгляд с нее на поверженного воина.

— Зачем? Ты знала его? Он в порядке. Очнется через несколько минут.

Она отстранилась, борясь с волнами головокружения, угрожавшего поглотить ее.

— Нет, — закричала Серай, тряся головой и указывая на причину своего ужаса. — Нет, нет, нет, нет. Зачем ты отрезал ему руку?

Это было невероятно, жестоко, отвратительно, но Дэниел рассмеялся.

— Серай, ты не понимаешь.

Атлантийка не хотела понимать мир, в котором мужчина, которого она, казалось, любила, смеялся, калеча своих врагов. Вместо этого, она бросилась бежать, оттолкнув в сторону пораженную Квинн. Серай поспешила прочь ото всех к яркому солнечному свету, куда не могли последовать ни тени, ни вампиры.