Вампиры девичьих грез. Тетралогия. Город над бездной

Но платье у меня было. Красивое. Бледно–голубое, из тонкой летящей ткани, с крупными ирисами, поднимающимися от подола. А вот поводов одеть его еще не попадалось. Оделась, накрасилась. Потом долго стояла перед зеркалом, разглядывая нарядную деву, чьи косы спускались почти до колен. И понимая, что это не я. Да, я была такой, но только была. Ни этот парик, ни эти волосы мне больше не подходили, не сочетались с чем–то в душе.

— Я нравлюсь тебе такой? — поинтересовалась у своего господина и повелителя. Любовь любовью, но мы идем, куда он скажет и делаем, что он пожелает.

— Ты нравишься мне любой, — улыбаясь, качает он головой. — Но сейчас я хочу, чтоб в тебе видели девочку из–за Бездны.

— Во мне все равно увидят только твою рабыню, — невесело пожимаю я плечами. — Ты ж сам мне объяснял, в другом качестве люди здесь не бывают.

— Юридически — да, да и те, кто не бывал за Бездной, не очень понимают разницу между вами и теми, кто вырос в загоне. Но для тех, кто общался с людьми, разница есть.

— Значит, мы идем встречаться с теми, кто за Бездной бывал?

— Значит, значит. Ну вот зачем тебе все знать заранее? Только ненужные переживания.

Сам он был в пугающе черном, но вполне мужском наряде. Вообще, того странного длиннющего платья я не видела на нем с тех пор ни разу. Впрочем, и сейчас его манжеты и воротник были оторочены золотом, что немного напоминало тот, явно официальный наряд.

Наша машина опустилась на совсем небольшом островке, расположенном чуть в стороне от прочих. На островке стоял один единственный дом, немного напомнивший мне домик Сериэнты под Новоградом. Я, кстати, как–то спрашивала Анхена о Сэнте, но он сказал, что она уже давно не пересекает Бездну. Даже чтоб повидаться с сыном. Ради меня она уж тем более не соберется. А жаль.

Садик вокруг дома был совсем крошечный, всего несколько деревьев, да пара цветочных кустов. И те показались мне какими–то ослабленными, почти увядающими. И лишь журчала со всех сторон вода, многочисленными ручейками прорезая и без того подтопленный остров.

К тому времени, как мы вышли из машины, в дверях показалась вампирша. Короткие светлые волосы в мелких кудряшках, правильные черты лица, неяркие серые глаза, пухлые губки. Однако красоты ей это не придавало. Чего–то этому лицу не хватало. Быть может, того, что Анхен обозначил когда–то словом «свет». А может, мне показалось неприятным выражение ее лица, когда она выглянула из дома. Гостей она не ждала.

Но Анхена явно узнала, и лицо ее чуть разгладилось.

— Авэнэ? Какая честь. Чему обязаны? — говорила она на эльвийском, но что–то я понимала, о чем–то догадывалась.

— Доброе утро, пресветлая, — Анхен улыбался так, словно ему здесь был оказан самый радушный прием. — Мне приятно, что вы меня узнали. И я надеюсь, что вы позволите мне войти.

Чуть поджала губы, но тут же улыбнулась, делая приглашающий жест.

— Разумеется, авэнэ. Будьте как дома.

Приобнимая за талию, Анхен вводит меня в дом. Небольшая комната тонет в полумраке, задернутые шторы хоть и прозрачны, но пропускают слишком мало света.

— Располагайтесь, прошу вас, — вампирша указует на диван. Мы подходим, но прежде, чем успеваем сесть, она берет с ближайшего кресла подушку и бросает на пол возле наших ног. Анхен невозмутимо наклоняется, поднимает подушку, перекладывает на сиденье.

— Тебе под спину, — сообщает в ответ на мой недоуменный взгляд, усаживаясь вместе со мной на диван, — будет удобней. Чуть–чуть не долетела.

Мне показалось другое. Но благоразумно молчу, слишком мало понимая в происходящем.

— Так чем обязаны честью принимать вас в нашем доме, авэнэ Анхенаридит? — она присаживается напротив, ей явно не в радость этот визит, но она не в силах отказать авэнэ. Меня она… замечает, почему нет. Как заметила бы большую коробку конфет, вздумай гость прийти с ней. И тактично промолчала, ожидая дальнейших действий гостя. В подарок он ее принес, или просто нес куда–то еще, а к ней просто по дороге заскочил, а коробку ему просто сунуть некуда, вот в руках и держит.

Неприятно. Но я — не конфета. А даже если — то уж точно не для нее. Стараюсь смотреть на нее спокойно, но похоже, получается с вызовом, потому как глаза ее неприятно блеснули. Интересно, что она пыталась мне объяснить?

— Я хотел бы видеть Дэлиату Тэрриану ир го тэ Мэирэ, — все с той же доброжелательнейшей улыбкой сообщает Анхен. — Насколько я знаю, этот дом — ее. Или мои сведения не верны?

— Пока еще верны, — интересный ответ. — Но Дэлиата больше не принимает гостей. Я ее сестра, Ираина Дайна ир го тэ Рэ, и я готова ответить на все ваши вопросы вместо нее.

— Не думаю, что вы знаете ответы на мои вопросы, Ираина, — мягко улыбается светлейший авэнэ. — Разве что вы расскажете мне о сестре. Кажется, я видел ее последний раз лет 15 тому назад. А потом она оставила работу и покинула Илианэсэ. Вы поведаете мне о причинах?

— Причины до банальности просты. Она подорвала себе здоровье, работая в этом вашем человеческом заповеднике.

— «Этот мой заповедник» угрозы здоровью не несет. Даже человеческому.

— Пресветлому авэнэ, безусловно виднее, хотя я слышала другую версию. Ну, значит, ее подкосили постоянные полеты через Бездну. Не станете же вы утверждать, что и Бездна безопасна? Насколько я знаю, именно вы настояли на ее консервации. И именно потому, что реальный урон во много раз превосходил возможную пользу.

— То есть что–то хорошее я все же сделал? Приятно слышать, — на его губах все та же вежливая улыбка. Но теперь это — подчеркнуто дежурная вежливость. И разницу она ощущает, немного нервно опуская глаза. — Так что конкретно со здоровьем вашей сестры, Ираина?

— Здоровья у нее больше нет, пресветлый. Она угасает. Врачи дают ей еще несколько лет, не больше. Едва ли за этот срок успеют изобрести лекарство.

— Лиапия?

— Да, в последней стадии. И мозг… уже поражен, хотя приступы еще не слишком продолжительны.

— Мне жаль. Но тем сильнее я буду настаивать на нашей встрече сейчас, пока приступы не стали слишком продолжительны.

— Ваша воля, авэнэ, — вампирша вздохнула. — Дэлиата на берегу, позвольте, я провожу вас.

— Нет необходимости, пресветлая. Я найду и сам.

Он встает, подает мне руку, и мы выходим из этого дома. Ираина остается, неодобрительно глядя нам вслед.

Это сейчас я передаю тот диалог столь гладко. Тогда же я не поняла и половины, мучительно прислушиваясь и додумывая непонятное, основываясь на тех словах, что все же удалось разобрать. И потому далеко не сразу сообразила, что имя Дэлиата мне смутно знакомо, я вроде слышала его уже, но вот где?

— Кто она, Анхен? И почему ты так хочешь ее видеть?

— Она аниара, дева вод. Старейшая из тех, кто владеет этой стихией, — он чуть приобнимает меня и добавляет, — и она та вампирша, что дала некогда свою кровь твоему отцу. И тем самым подарила тебе частичку своих способностей. Я надеялся, что она поможет тебе немного с ними разобраться, но сейчас… Нам остался только разговор о погоде…

— А… эта болезнь?..

— Она не заразна, малыш. А люди ей и вовсе не болеют. И Ираина не права, Бездна здесь ни при чем. Это только солнце, принцесса, только солнце. Когда–нибудь оно выжжет нас всех.