Вампиры не обязаны... просить?
Шрифт:
Иш Таб охватило предвкушение. Антонио опустился на неё, крепко прижавшись бёдрами, и начал извиваться, ритмично потираясь длиной об её таз. Он склонил голову к её шее и поцеловал.
— Твои грудь прижимается к моей груди, ощущение твоей нежной кожи, твой вкус… я никогда не испытывал такого греховного наслаждения. — Он вновь впился поцелуем в её губы, затем скользнул рукой между их телами. — Я больше не могу ждать, — прошептал он ей на ухо.
Она повернула голову, оказавшись с Антонио нос к носу, и в мгновение ока поняла, что не могла бы желать этого больше.
Антонио резко двинул бёдрами вперёд и громко застонал. Его мощный член глубоко
Он приподнялся на локте, а второй рукой обхватил Иш Таб за затылок.
— Открой глаза и посмотри на меня.
Иш Таб подчинилась. Она никогда не переживала ничего эротичнее, чем смотреть на лицо Антонио, на этот яростный взгляд, пока он вбивался в неё, утоляя дикий сексуальный голод, их свет, их энергия смешивались и танцевали, а мысли переплетались. Образы начали заполнять разум — ощущение его члена, скользящего в её узком лоне, то, как он обхватывал её грудь и ощущение того, как он сжимал пальцами её сосок. То, как сияло его сердце от любви.
Антонио и Иш Таб могут делиться мыслями?
«Да, он моя половинка. Без сомнения».
И Иш Таб хотела, чтобы он знал, насколько сексуален, как его тело — эти невероятно высеченные кубики пресса, мощные бицепсы, широкая грудь, сильные ноги — утоляло первобытную женскую похоть, с которой Иш Таб жила тысячи лет. И как его душа наполняла её сердце.
«Боги, я люблю тебя…»
Продолжая неумолимо двигаться, Антонио опустил голову.
— Да, я слышал.
«Боги, не останавливайся, не останавливайся, я так близко…»
— И это тоже. Но я запрещаю тебе кончать. Пока что. Только не без меня. — «Ух, надо же».
— Но я… я… ох, — она не могла собрать слова в предложение. — Я готова…
Антонио подался вперёд и застонал.
«Кончить…»
Он резко вошёл в неё на всю длину, и тело охватила эротическая дрожь. Иш Таб стиснула плечи Антонио, когда на неё накатили сильные, ослепляющие волны оргазма.
«А я ещё думала, что укулеле волшебно… Вау».
Через некоторое время Антонио замедлился и стал неторопливо покачивать бёдрами, прижимаясь к ней. Затем поцеловал припухшими от любви губами, и хотя Иш Таб чувствовала иссушение, ничто не было восхитительнее, чем его вкус и покалывание его щетины.
— Боги, Иш Таб, не могу поверить, что ты настолько сексуальна, — заметил он.
«Не могу поверить, что только что занималась сексом. Семидесятитысячелетней девственницы больше нет! Да!»
— И как? — спросил он с улыбкой.
Она пожала плечами.
— Полагаю, тебе было хорошо. Но мне, вероятно, придётся попробовать ещё раз. Просто чтобы сделать всё правильно.
— Ох, не стоило так говорить. — Он перевернул её и положил руки на бёдра.
Иш Таб рассмеялась.
— Что ты делаешь? — «Боги, надеюсь, что именно то, что я думаю…»
— Позволь напомнить, что я наполовину инкуб и наполовину вампир. Оба создания страстного секса. И мы никогда не устаём. — Он глубоко вошёл в неё сзади, заставив задохнуться. — И очень любим состязаться.
«Дьявол, ты точно стоил ожидания…»
Четыре часа спустя
Антонио притянул Иш Таб к себе и подоткнул простыню
ей под плечо. Без сомнения, это лучший секс в его жизни. И каким-то странным образом, переспав с Иш Таб, он ответил на вопросы, которые задавал себе уже много лет. Например, он всегда знал, что его аппетит к сексу ненасытен и благодаря крови инкуба он точно знал, как управлять телом любой женщины. Они всегда уходили с сияющей улыбкой и полностью удовлетворёнными, словно провели день в спа-салоне, где за ними ухаживали. А он же чувствовал себя опустошённым. Неудовлетворённым. Жаждущим большего. Но с Иш Таб всё иначе. Она не только утолила его сексуальную жажду, но и оставила в состоянии эйфории и блаженства. Она его блаженство, разум, тело и душа. Он никогда не сможет ей насытиться, не из-за чувства нехватки, а из-за чувства чистой радости.Он поцеловал Иш Таб в лоб и внимательно посмотрел на неё. Широко раскрытые глаза мерцали всеми мыслимыми оттенками бирюзового и зелёного. Полные, чувственные губы. Загорелая кожа. Она настолько экзотичная… За таких женщин мужчины готовы убить и умереть.
— Я люблю тебя, — тихо сказал он, непривычный к звуку таких слов, произносимых его же голосом. Он и не мог припомнить, чтобы когда-нибудь говорил их кому-то, кроме своего брата.
Иш Таб смотрела на него широко раскрытыми глазами.
— И я тебя люблю. А теперь нам пора поговорить.
Да. Нужно. Но Антонио боялся этого разговора, потому что правда может означать конец для них.
ГЛАВА 34
— И что же случилось? — спросила она.
Антонио сел.
— Может, подождём ещё день? Не хочу портить то немногое время, что нам осталось быть вместе. — Он встал с кровати, предоставляя возможность взглянуть на загорелую задницу и мощную спину. Боги, его задница просто идеальна. Иш Таб вздохнула.
— Куда ты? — поинтересовалась она.
— В душ. — Он направился в ванную.
— Подожди.
Он остановился.
— В чём дело? — Отрицательная энергия зашкаливала.
Даже не потрудившись обернуться, он спросил:
— Это ты сделала?
— Сделала что? — Она действительно понятия не имела, о чём он говорит.
— Путешествие во времени, — тихо уточнил он.
Так вот в чём дело — в путешествии во времени?
— Ну, да, наверное. Но…
— Чёрт. — Он опустил голову и бросился в ванную. «Какого дьявола?»
Иш Таб встала и пошла за ним. Когда она вошла, он уже стоял в душе и открывал воду.
— Антонио? — Она проскользнула в кабинку. Он сунул голову под очень сильную струю и прислонился к стене. — В чём дело? — спросила Иш Таб.
— Чёрт, чёрт, чёрт, — выдал он.
«Да что же происходит?»
— Антонио?
— Что? — Он резко обернулся. — Иш Таб, это запрещено. Тебя накажут. — Он снова повернулся к воде, но она видела напряжение его мышц.
Ох, понятно.
— Антонио, всё хорошо. Ты неправильно думаешь.
Он ударил кулаком в стену, разбив несколько итальянских плиток, а затем повернулся и схватил Иш Таб за плечи.
— Чёрта с два. Я только что вернул тебя, Иш Таб.
Она покачала головой и улыбнулась. Милый, милый вампир.
— Всё в порядке, Антонио. Я путешествовала во времени, да, но когда другие услышат мою историю, обещаю, никакого наказания — ни для меня, ни для Маакса — не последует.
И даже если её накажут, что с того? Изгнание? И что? У неё больше не будет сил, и она будет вынуждена жить в человеческом мире вечно. Ой-ой-ой…