Вампиры [Vampire$]

Во-первых они просто подпрыгнули. Затем они обернулись и посмотрели туда. Затем они поняли, какой именно телефон это был, и затем…

Один из экранов на нижнем этаже, тот, который показывал пост охранника прямо за широко распахнутыми решетчатыми воротами, ведущими к лифту, показывал настенный телефон. Телефонная трубка была с крюком и болталась в воздухе и иногда Феликс мог видеть очертания, а иногда не мог, но он знал, кто это, знал, что это был мужчина.

Вампир был звонившим им.

— Подозрительный сукин сын, — пробормотал Кроу, но Феликс в действительности не слышал его. Феликс смотрел на другой экран, показывавший открытый лифт и аквариум, наполненный кровью, который, казалось, почти кипел.

— Боже! — прошептал он почти неслышно.

Но Кроу услышал и взглянул и оба они промолчали, когда ее смутный абрис проявился и пропал, проявился и пропал, когда она прильнула своим широко разинутым ртом к крови, хлюпая, перегнувшись через стекло, и хоть она выглядела как призрак, они могли видеть ее неистовство, ее голод, ее жажду.

Дважды, Феликс был уверен, что видит клыки.

Джек Кроу внезапно наклонился вперед, захлопнул двери лифта, включил подъемник и зарычал, — Вперед, команда! Рок-н-ролл.

Но все знали, все слышали заработавший лифт. Все знали, что должны были увидеть.

И телефон перестал звонить и на экранах появились пустые тихие клетки, и через несколько секунд крики боли и гнева разнеслись эхом изнутри кабины лифта. Яд, наркотики, добрались до нее.

— Наслаждайся, сука, — пробормотал Кроу и встал подальше от мониторов с арбалетом в руках.

И вот тогда, затем. Это заставило Феликса собраться наконец-то, мускулистая рука Джека Кроу взяла арбалет наизготовку и следом за ним также двинулся Феликс, прикрывая левый фланг Кроу, и занимая позицию он заметил там Кота, влезающего на клетку лифта с мешком воздушных шариков, наполненных бензином, и Феликс вспомнил, что стоял здесь раньше, осыпаемый искрами от ацетиленовой горелки, когда Карл вырезал дыру в верхней части кабины лифта, чтобы Кот мог… мог что?

И разум Феликса закружился в водовороте воспоминаний, соображая, что Кот должен был бросить свои наполненные бензином шарики в кровавый лифт вместе с сигнальной шашкой! Выгоняя вампиров в зону их уничтожения и это было безрассудно, это было безумие и мысли Феликса завопили, я должен убираться от этих людей!

Но все, что он сделал тогда, выхватил Браунинг и тогда, когда они услышали реверберацию из шахты лифта, грохот ударов, визг и стук, и Феликс думал, Боже мой! Она вырвется из этого лифта!

Затем внезапно, тишина. Ни звука. Никаких ужасных, разносимых эхом криков, только гул машины, поднявшейся на несколько последних футов и остановившейся.

Дверь лифта не открылась.

И она все еще не открылась.

И затем он попытался, старый контур жужжал, металл стонал и не открывался..

И Феликс, и Джек оказались у мониторов, даже не задумываясь, но на них ничего не было, кроме битого стекла и крови на полу и стенах, они едва переглянулись, прежде чем вернуться на позицию, оружие наготове, и Кроу крикнул, — Осторожно, народ. Похоже, она заперлась!

И затем он потянулся за своим маленьким дистанционным пультом, изготовленным для него Джоплином — он был на полу, в пятнадцати футах от лифта — вот где они были. Феликс и Кроу стояли рядом, когда двери лифта просто сорвало, как ураган срывает с якоря корабли и они врезались в них.

Дверь ударила Кроу первым, ударила его плашмя и по всей правой части тела, дверь крутанулась, как перевернутая карта и шлепнула вглядывающегося Феликса по голове, и когда он упал, то увидел ее, выходящую из лифта в темноте, и комната внезапно наполнилась пылью, и затем он лежал на спине, безучастно глядя на блики опрокинутого прожектора на потолочных плитах, мимо края смятых дверей лифта, лежащих на нем.

Затем задвигались огни, зазвучали голоса, зашаркали ноги и кто-то позвал кого-то к кому-то на помощь, и он поднялся, откидывая дверь в сторону с пистолетом в руке и…

— И она смотрела на него.

Она была там, стоящая прямо перед лифтом, дыша и ослепляя его, и он видел радужку ее глаз и ее широко раскрытые губы и он услышал шипение и показались клыки, и он сознавал, что погиб, знал это, но он был каким-то образом настолько далек от этого, будто это происходило с кем-то другим на киноэкране.

Нужно застрелить ее… Знал, что должен выстрелить в нее, и он все еще держал пистолет в руке, но не мог вспомнить как стрелять, но он все равно поднял пистолет, и она глядя на него пошла к нему, к нему, к нему.

И арбалет Отца Адама выстрелил и огромный болт ударил ее под правую грудь, с хрустом вылезая из спины под левой лопаткой, она вскрикнула и высоко подпрыгнула вверх, кружась и взвизгивая…взвизгивая…

И потом она пропала.

Куда? Куда-то. Возможно, она была где-то слева? Она двигалась так быстро.

И он почувствовал, что вскочил на ноги, и он чуть не закричал, думая, что это она, но это был только Джек, стоящий с вымазанной кровью щекой и смотрящий на него.

— С тобой все в порядке? — спросил он.

И Феликс кивнул и посмотрел мимо него на Отца Адама, который стоял, застывший и бледный рядом с заместителем, держа разряженный арбалет, глядя на вампира, бросившегося к нему — Боже мой! она едва могла двигаться, она была проткнута этой штукой и стрела покачивалась, когда она ковыляла к нему, и эта прозрачная, густая желчь вытекала из нее по древку, и заместитель поднял острую пику, которой вооружился, но этого было недостаточно и Феликс, оттолкнул Джека в сторону и выстрелил, шальной, выстрел от страха и пуля точно ударила в ее ногу, прямо в подъем левой ноги и она взвыла, подпрыгнула и обернулась к нему, он выстрелил снова, и пуля, казалось, вырвала кусок верхней части ее левого плеча и еще больше этой слизи запузырилось по ткани ее блузки…

Ее блузки? По ее Мексиканской крестьянской блузке, белой, с красивой вышивкой, и он наконец посмотрел на нее, рассмотрел ее, какой она была на самом деле, с глубокими, выразительными глазами и жалобным от боли шепотом…

Разве ты не хочешь меня? Разве ты не желаешь меня и не любишь меня и не хочешь позаботиться обо мне?

И он хотел! Он почувствовал раскаленную, нарастающую похоть и хотел ее живую, здоровую, мягкую и нежную в своих объятиях…

И он опустил направленный в ее сторону пистолет, когда она снова приблизилась к нему, он взял ее за руки, чтобы обнять, и зацепил арбалетный болт, пробивший ее грудную клетку и она вздрогнула и увидев внезапно появившиеся клыки, он трижды выстрелил ей в грудь.