Вампиры. A Love Story
Шрифт:
Тут какой-то кудреватый очкарик открывает входную дверь магазина и выпускает полицейских наружу. Они грузятся в свою машину, а кудреватый придурок запирает за ними.
– Постой в сторонке, Эбби. Я скоро вернусь.
И она быстрыми шагами направляется через парковку к универсаму. Рыжие волосы развеваются, вокруг обрывки тумана, огни, - ну точно ангел мести!
Я на всю улицу:
– Ух и ни фига себе!
До магазина метра три. Графиня вырывает из земли железобетонную урну, будто та из картона, и швыряет в стекло. Даже шаг не замедлила! Крошево безосколочного стекла изливается
Я за ней. Оглянуться не успела - а Графиня уже держит кудреватого за горло. Раз - и кудреватый летит спиной вперед прямо на полки с вином. Бутылки падают, разбиваются, красная жидкость заливает пол, брызги летят в разные стороны и долетают до касс.
Я такая:
– Ну ты попал, лох! Щас Графиня даст тебе просраться!
И тут из- за угла вываливает целая кодла. Графиня хватает бутылку вина и, ни секунды не раздумывая, мечет в них. Прямо в лоб предводителю, высоченному такому мужику. Хиппи патлатому.
Высоченный грохается на пол как подстреленный.
– Назад!
– рычит Графиня.
Компашка рядком-молчком - и за угол, откуда пришла.
Только хиппи отдыхает на полу и не шевелится.
Графиня - опять кудреватого за глотку. Хоть он и выше ее чуть не на голову, тело его мотается в руках у Графини словно тряпичная кукла. Кудреватый бормочет что-то про Сатану и Иисуса и посылает мою Госпожу подальше.
– Где Томми?
– допытывается Графиня.
А тот заладил: «Не знаю» да «Не знаю».
Госпожа хватает его за волосы и тычет мордой в бутылки. У самой голос ледяной:
– Клинт, сейчас я вырву тебе правый глаз. А если и тогда не скажешь, где Томми, вырву левый. Считаю до трех. Раз… Два…
Он такой:
– Я тут совершенно ни при чем. Она - само исчадие ада. Я им так и сказал.
– Три!
– произносит Графиня.
– Он в Нортпойнте в квартире Леша. Номера не знаю.
– Номер!
– рявкает Госпожа на весь магазин.
Из- за угла выворачивает негр:
– Нортпойнт, 693, квартира 301.
Два других мужика утаскивают его обратно.
– Спасибо. Если его мучили, я вернусь.
Клинт отлетает к стеллажу с чипсами. Все на хрен рушится, разбивается и выливается. Графиня такая:
– Приятный сюрприз.
А я ей:
– Значит, Повелитель Флад в чьей-то квартире в Нортпойнте.
– Вот не думала, что они в курсе, где он. Просто надо же было с чего-то начать.
– Наверное, ваши чувства подсказывают вам, где Повелитель Флад. И проводником вам сама Вечность.
Вот дебилка-то из меня!
А Госпожа мне:
– Идем, Эбби.
Я, сама не знаю почему (наверное, из-за кровопотери сахар упал), спрашиваю:
– Можно я возьму резинку?
Графиня такая:
– Разумеется. И кофе прихвати. В зернах. У нас почти кончился.
Хватаю резинку и кофе и догоняю ее уже на парковке.
Госпожа шагает обратно к Джирарделли-сквер (в волосах у нее поблескивают кусочки стекла) и оборачивается ко мне с улыбкой. Не могу сдержаться. Ничего круче я во всю свою жизнь не видела.
– Графиня, я люблю вас, - вырывается у меня.
Она обнимает меня, целует в лоб и говорит:
–
Надо отбить Томми.Наверное, моя вампирская сила проявится где-нибудь завтра к вечеру. Пока что я полная лохушка.
Ничего, начнутся занятия в школе, я им всем покажу.
Восемнадцать
Мертвые шлюхи никому не по душе
Вид любимого, голышом привязанного к вертикально поставленной раме от кровати, и мертвой шлюхи в амплуа садистки-повелительницы у его ног у некоторых дам может подорвать веру в основательность и устойчивость любовного союза. Кое-кто может даже всерьез обеспокоиться. Только Джоди столько лет жила одна - лишь время от времени встречаясь то с рокерами, то с брокерами, - что мысль о тернистых и неисповедимых путях любви ей не в новинку. Она только вздыхает и незло пинает тело - просто чтобы начать разговор. И так видно, что мертвая.
– Веселая ночка выдалась!
– Отврат.
– В дверь запрыгивает Эбби, и ее моментально уносит обратно в коридор.
– Я забыл заветное слово, - сокрушается Томми.
– Подумать только. Какой позор!
– Она меня била.
– Не искалечила?
– Нет. Только больно ужасно.
– Томми смотрит поверх головы Джоди на дверь.
– Привет, Эбби.
Эбби мнется в уголке.
– Повелитель Флад.
– Следует поклон и легкая улыбка. Но стоит Эбби перевести взгляд на покойницу, как улыбка исчезает и девушка опять выскальзывает из комнаты.
– Как там с гнидами у твоей сестры?
– интересуется Томми.
– Шампунь ни к черту, - сообщает Эбби из коридора.
– Пришлось сбрить волосы.
– Сочувствую.
– Ничего страшного. У нее такой довольный вид. Словно она об этом давно мечтала.
– Эбби, входи, наконец, и закрой дверь, - сердится Джоди.
– Еще зевака какой заглянет. Испугается, пожалуй.
– Ладно.
– Эбби просачивается в комнату и тихонько прикрывает дверь за собой, словно щелчок замка привлечет любопытных.
– Вроде я убил ее, - неуверенно произносит Томми.
– Она меня била и требовала, чтобы я ее укусил. Я и укусил. И осушил.
– Мертва-то она мертва.
– Джоди нагибается и приподнимает руку трупа.
Рука со стуком падает на пол.
– Но ты ее не осушил.
– Разве?
– Если бы ты выполнил работу до конца, она бы обратилась в прах. У нее инфаркт, инсульт или что-то в этом духе. Похоже, большая часть крови вылилась на тебя и на ковер.
– Я ведь держал ее зубами за глотку. А она свалилась и не дала мне закончить.
– Ну а ты как думал? Ты же весь связан.
– А тебе, похоже, плевать на это. Я-то думал, ты будешь ревновать.
– Ты ее просил, чтобы она приволокла тебя сюда и отхлестала?
– Нет.
– Ты просил, чтобы тебя били посильнее?
– Нет, конечно.
– А кайф от битья ты словил?
– Честно?
– Ты гол и связан. У меня тут хлыст. Твои яйца прямо передо мной. Разумнее отвечать честно.
– Откровенно говоря, бичевание меня завело.
– Но секс тут ни при чем.
– Совершенно. Во мне проснулась жажда убийства.