Вампокалипсис: Третья кровь

После удара о стену, мощи которого запросто хватило бы свалить любого тяжеловеса, охранник медленно сполз на пол, дернулся и затих, не проронив ни звука.

Придя в себя через несколько мгновений, Стас бросил Вере сквозь сумрак:

– Оставайся там, я включу свет.

С помощью подсветки телефона ему сразу удалось найти выключатель: тот оказался чуть ниже щитка сигнализации.

Стас щелкнул всеми тремя рычажками, и яркий, почти ослепляющий после длительной темноты свет залил помещение холла, ресепшн и весь длинный коридор. Затем прикрыл входную дверь офиса, оставив небольшой зазор, чтобы не сработал электронный замок, – задерживаться тут надолго в их планы не входило.

Вера опасливо обогнула по широкой дуге распростертого на полу охранника. Его ноги оказались подогнуты под себя, а тело, отброшенное назад сильным ударом, обращено лицом вверх, словно он пытался сделать мостик, но в последний момент его подвели конечности.

– Нужно позвонить Рубинштейну, – сказала Вера, щуря отвыкшие от яркого света глаза и пытаясь рассмотреть охранника. Она склонилась над ним и в ужасе отскочила.

– Что… – начал было Стас, приближаясь, но осекся, увидев то же, что и она. Представившееся зрелище мгновенно вызвало в нем еще одну волну нутряного холода – на сей раз от неожиданности и отвращения. То, что он успел заметить в неверном свете телефонного экрана, под яркими лампами выглядело гораздо хуже.

Наверное, парню было не больше двадцати пяти; короткие, торчащие светлым ежиком волосы; новая темно-синяя форма работника службы охраны вряд ли хоть раз успела побывать в стирке… и вряд ли теперь ей было это суждено. Широко распахнутые глаза были устремлены в потолок, но глазные яблоки так глубоко закатились, что остались видны только белки, словно у греческой статуи. Совершенно бескровное алебастровое лицо застыло в выражении какого-то несуразного веселья, как у идиота, поймавшего ртом навозную муху. Темно-синий форменный пиджак почернел от крови почти до самой низа, его воротник, как и воротник рубашки, был разодран в клочья, а между подбородком и тем местом, где раньше находилась верхняя пуговица, – зиял бледно-розовый провал. Передняя часть шеи практически отсутствовала. Кадык и трахея были начисто вырваны, обнажая кости шейных позвонков, переплетения разорванных мышц и сухожилий.

Пережив первый шок, отстраненной частью сознания – той, что всегда лишена эмоций – Стас отметил, что вид этой страшной раны никоим логическим образом не вяжется с тем огромным количеством крови, что пролилось на одежду охранника; плотная ткань пиджака была ею пропитана буквально насквозь (повернув голову, Стас увидел на стене большой красный отпечаток; похоже, кровь была еще свежей). При этом сама рана, несомненно являвшаяся ее источником, выглядела так, словно ее тщательнейшим образом промыли. Ни единой капли крови…

"Или старательно вылизали…" – подсказал Стасу вкрадчивый шепоток, заставив его невольно дернуться.

Стас оглянулся на Веру, готовясь увидеть ее либо падающей в обморок, либо что она крайне близка к этому. Однако Вера ответила ему вполне осмысленным взглядом: потрясенным? – да, но, к его облегчению, без тени истерики или чрезмерной паники. Стас понял, она ждет, чтобы он заговорил первым.

– Он мертв, – сказал Стас; в его тоне звучало не столько утверждение, сколько вопрос. – Но как…

– Нужно позвонить Рубинштейну…

– Кому?! – Стаса охватила мгновенная ярость. – Не знаю, что здесь происходит, но у меня нет ни малейшего желания влазить в это еще глубже! – он сунул мобильный Веры в карман джинсов.

– Мы уходим. Немедленно.

Вера отрицательно покачала головой:

– Не раньше, чем я возьму то, зачем мы пришли.

Она быстро развернулась и направилась по коридору в свой кабинет раньше, чем Стас успел проронить хоть слово.

– Упертая сука!.. – прошипел он в бессильном гневе и остался на месте. Стас слышал звук открываемой двери, но не оглянулся, чтобы посмотреть, как Вера входит в свой кабинет. Ничего, если она обнаружит еще одного ходячего мертвеца, он сразу же узнает об этом.

Однако раздражение схлынуло так же быстро, как и появилось.

"Если она встретит еще один бродячий труп… труп с вырванным горлом… – взгляд Стаса невольно вернулся к лежащему телу. – Труп с огромной, кем-то начисто вылизанной раной…"

Какое чудовище было способно на такое? Стас присел рядом с телом, одновременно прислушиваясь к тем звукам, которые доносились из кабинета Веры, диссонируя с почти кристальной тишиной офиса; судя по характерному дребезжанию винчестера, она сейчас загружала свой компьютер. Стас осторожно притронулся указательным пальцем к лацкану пиджака охранника. Даже при легком нажатии вокруг пальца из материи, будто из пропитанной губки, выступила кровь. Уже загустевшая, но все еще сохраняющая свойства жидкости. От тела исходили тяжелые, отдающие металлом миазмы смерти.

Сколько времени они простояли, наблюдая за офисом? Минут пятнадцать-двадцать? А сколько успели пробыть внутри? Десять? Или больше? Нет, Стас бегло восстановил события и пришел к заключению, что в офисе они провели не больше четырех минут, в крайнем случае, пять. Впрочем, эта поправка не играла ровным счетом никакой роли: он не был силен в криминалистике, но, похоже, этот парень всего за каких-то полчаса или даже меньше до их появления мог быть еще жив. Означало ли это, что убийца все еще находился в помещении? Вряд ли, заключил Стас, скорее всего, тот покинул офис через двери; кто знает, быть может, всего за одну минуту до их прихода в сквер к месту наблюдения.

Но сейчас его куда сильнее беспокоил охранник.

Стас вытер вымазанный палец о ковровую дорожку и медленно поднялся на ноги, не сводя глаз с мертвого тела.

"На его пиджаке крови больше, чем в нем самом, – заметил все тот же мерзкий шепоток. – Как он мог сделать все то, что ты видел?"

А был ли он действительно мертв? Стас еще раз пристально вгляделся в лицо охранника, в чудовищную рану на его шее – даже в заводной кукле больше жизни, чем в этом теле. Во всяком случае, теперь.

Он услышал, как пальцы Веры забегали по клавиатуре. Оставаться в обществе мертвого охранника становилось невыносимо, и Стас отправился на поиски своей подруги. Ее кабинет был четвертым по счету с правой стороны, выходя окнами во двор дома.

– Ты скоро?

– Что?.. – Вера сидела за столом и, время от времени поглядывая на экран монитора, теперь что-то записывала от руки в свой блокнот.

– Ты нашла то, что искала?

– Да… то есть, я случайно обнаружила кое-что странное в общей структуре сети. Не думаю, что снова захочу вернуться сюда когда-нибудь, только пытаюсь разобраться для себя, – ее пальцы вновь забегала по клавиатуре. – Мне нужно еще пару минут.

– Ладно… – уступил Стас (уже в который раз за этот вечер). Известие о том, что Вера намерена порвать с этой чертовой компанией и, возможно, больше никогда не переступит здешний порог, его ободрило; оно стопудово заслуживало нескольких лишних минут задержки. Он решил вернуться к дверям офиса на случай, если заявится кто-то непрошенный.

– Две минуты, – сказал Стас и направился в холл.

Желание выпить возрастало в нем с каждым шагом, он подумал, что не мешало бы прикупить литр-другой крепленого пива или бутылку красного вина на обратном пути домой, а затем резко остановился, будто наскочил на преграду из толстого стекла. Охранник пытался встать на ноги. Безрезультатно. Когда это ему не удалось снова и снова, он неуклюже перевалился на живот и начал ползти, перебирая локтями по укрытому зеленой ковровой дорожкой полу. Сзади оставался широкий размазанный след от крови, пропитавшей его пиджак. Охранник полз, высоко задрав голову вверх: заполненные сплошным белком широко распахнутые глаза вперились в Стаса, на лице – подобие торжествующей идиотской ухмылки, исказившей его черты в момент смерти.