Ван Ван из Чайны 3

Не знаю, как товарищи, но я корпоративного посланца по имени Су Генгис почти не слушал, думая о реально важных вещах. Будь моя воля, я бы вообще уважаемого «человека-ксяоме» выгнал из машины нафиг, но мы путешествуем к кампусу Цинхуа (жить буду там) на предоставленном «Ксяоме» кортеже «ксяомемобилей». Как тут «секретаря заместителя руководителя по маркетингу» выгонишь? Нехорошо!

Прозвучит удивительно, но Чайна Опен — турнир статусом выше, чем Азиатские Игры. Решает призовой фонд, на который слетятся лучшие теннисисты со всего мира. Побаиваюсь и впервые по-настоящему сомневаюсь в своих силах. Так-то ничего такого — завоеванных рубежей уже хватит на то, чтобы не потерпеть от поражения никаких неудобств, но… Но отношение ко мне медленно, но, боюсь, неизбежно начнет меняться. Есть деревенский паренек Ван, который какого-то черта аномально силён. Покуда «паренек» спокойно себе побеждает, сильные мира сего оставят за ним право самому решать свою судьбу. Плюс-минус, в определенном коридоре, но «коридор» этот без преувеличений широк настолько, насколько это вообще возможно в социуме «роевого» типа.

И совсем другое дело — деревенский паренек Ван, которому сказочно повезло выиграть несколько турниров, а потом он провально выступил в Чайна Опен. Значит зазнался и начал забивать на тренировки — а какое еще здесь может быть объяснение? Срочно приставляем ему максимально душного тренера и на всякий случай лишаем мяса — а ну как оно корень всех бед? Такого я вот вообще не хочу, а значит нужно крепко сжать собственную задницу в кулак и постараться взобраться по турнирной лестнице как можно выше. В идеале — добраться до «финального босса» в теннисе этих времен: серба Новака Джоковича, который, очевидно, до финала благодаря своим навыкам дойдет спокойно.

Стало почти по-детски обидно: и чего это на китайский турнир приехало столько ляоваев? Вам что, медом намазано? Можно мне и дальше «избивать» теннисистов-соотечественников? Даже те иностранцы, что в Играх участвовали, для меня уже не соперники, а вот верхушка международного рейтинга теннисистов… Это уже совсем другой уровень. Уровень, о который я могу и разбиться вдребезги.

— … Вы едете в автомобиле «Ксяоме», в вашем кармане — премиальный смартфон, в ушах — беспроводная гарнитура.

— Павербанк, — чисто от нервов подсказал я.

— Павербанк! — обрадовался «Ксяомимен». — А перед выходом из дома вы почистили зубы автоматической зубной щеткой…

— Почему бы «Ксяоме» не начать производить и популяризовать наборы для су-вида? — перебил я.

И почему у меня трясутся коленки? Турнир начнется только завтра, и уж первый-то раунд я пройду!

— Простите, многоуважаемый Ван Ван, я не знаю, что такое «су-вид», — признался Су Генгис. — Дадите мне несколько секунд на уменьшение моего невежества?

— Конечно, многоуважаемый Су Генгис, — разрешил я.

Корпоративный засланец забрался в свой смартфон, а Фэй Го показал мне большой палец — «ловко ты этот ходячий буклет заткнул».

В этот момент мой новенький «Ксяоме Ми 4» пиликнул, сообщив о завершении переноса инфы со старого моего смартфона. «Айфон» так нераспакованным и остался — потом маме Айминь подарю, потому что разыграть среди подписчиков по условиям контракта не выйдет: придется разыгрывать отечественные смартфоны. Мама будет рада, а я таким образом немного усыплю укоризненно ворчащую «позвони родителям, позвони родителям» совесть.

Мои соцсетки в связи с плотным графиком целиком были доверены Ли и его команде волонтеров. Денег у меня уже тем самым жуй, поэтому в данный момент бабушка Кинглинг оформляет на себя юридическое лицо — оно нужно, чтобы платить сотрудникам зарплату в соответствии с законодательством, и волонтеры через несколько дней станут «бывшими». Доброволец — существо ветренное, и может без проблем для себя в любой момент уйти или начать «исполнять». Работник на контракте и с зарплатой надежнее.

— Там тебе предстоит играть, — указал за окно тренер Ло.

Послушно повернувшись, я узрел здоровенный Китайский Национальный Теннисный Центр. Внушает даже после пользования южнокорейскими спортивными объектами.

— Билеты распроданы на все дни турнира, — ухмыльнулся тренер.

Представив набитые тысячами болеющих за меня соотечественниками трибуны, я ощутил острый приступ тошноты.

— Вот здесь кончается твоя самоуверенность, — не оставил это без внимания Ло Канг. — Не переживай — даже если ты вылетишь в первом же туре, твоей карьере ничего не грозит, — вздохнул. — А вот моей — очень даже.

— Как всегда — сделаю все, что смогу, тренер Ло, — буркнул я. — Но не только ради вашей карьеры. Спортсмен, который ни разу не проигрывал и обыкновенный спортсмен мирового уровня — это разные сущности. Первый достоин всеобщего внимания, второй — просто один из многих.

— Хотя бы самомнение у тебя осталось! — одобрительно хмыкнул Ло Канг.

— Су-вид — отличная идея, многоуважаемый Ван Ван! — ожил представитель «Ксяоме». — Сейчас, когда Китай победил нищету, его граждане нуждаются в качественном питании…

Схватывает на лету.

Глава 7

Воздух размеренно наполнял и покидал легкие, мышцы рук и ног горели от напряжения, капли пота щедро орошали корт, а я бы не задумываясь отдал свой новенький «Ксяоме» за возможность сунуть голову в ледяной горный ручей и как следует напиться. Увы, такая сделка моими контрактами не предусматривается, поэтому пришлось сконцентрироваться и абстрагироваться от уставшего организма. Тело любить врать — сил у меня еще полно, и я об этом знаю! Ну-ка шевелись, проклятое, у нас тут возможность заработать очко!

Хорват Марин Цилик — мой первый соперник на «Чайна Опен». Двадцать шесть лет мужику, самый расцвет «теннисной» формы, спаянной из физических данных с накопленным за карьеру пластом опыта. Соперник первый, но играть против него мне жуть как непросто. Одно дело — осознавать, что впереди «другой уровень», и совсем другое попробовать этот «уровень» во всей его красе. Тяжело, но проиграть, как обычно, я не могу себе позволить — как минимум потому, что это ударит по всем медалистам Азиатских Игр. Я же дважды «золотоносный», и вылечу при этом в первом раунде! Ох и многое это скажет об уровне Азиатских Игр, а о нем в приличном обществе принято не распространяться.

Едва отбившая мяч ракетка привычно послала в руку «отдачу», я уже бежал к сетке — у соперника остался единственный вариант отбить, и мячик согласно ему окажется там, куда я доберусь через три… две… одну… Есть!

— 30–30!

Первый сет я продул со счетом 3–6. Второй — выиграл со счетом 6–4. Третий сет состояли из одних «больше-меньше» в конце геймов, и его забрал снова хорват — 4–6. Четвертый сет мог стать для меня последним, поэтому я сжал зубы покрепче и превозмог аж до ответного 6–3. Сет пятый, решающий и актуальный, тоже из одних «больше-меньше».