Ванька XII

Казанское золото всё в императорской монете, а она сейчас в ходу. Как в соответствующем декрете было прописано – является законным платежным средством.

Ещё и в нынешней советской республике предпринимательство теперь приветствуется – Россию-матушку накормить-напоить, одеть-обуть требуется. Снаряды и патроны Армии Мировой Социалистической Революции нужны, а также аэропланы, бронеавтомобили, танки, орудия… Или она, армия наша, уже не предназначена для освобождения всего мира от оков капитала? Что-то об этом сейчас помалкивают. Больше говорят о строительстве светлого будущего в отдельно взятой стране.

Мне, как бывшему дома комсомольцем, вроде и в предприниматели подаваться не с руки. Да, до Великой войны участвовал я в бизнесе, но чисто номинально. Всё князь Александр Владимирович на себе тащил, я лишь иногда бумаги подписывал да радовался пополнению своих счетов в банках. Что там сейчас с моими деньгами в Лондоне? Поди уж одних процентов гора накапала? Князенька в надежных местах наши денежки размещал, говорил, что скорее небо на землю упадет, чем с ними что-то случится.

– Коечку бы освободить надо…

Комендант общежития старшего комсостава с ноги на ногу переминается. Неудобно ему. Я, как вселился, немного полечил его. Вот он и обязанным мне себя считает.

– Бумагу в отношении Вас, Нинель Иванович, прислали… С завтрашнего дня коечка за Вами не сохраняется…

Ну, коли гонят меня из Москвы как таракана из-под лавки – уеду. Пусть им самим будет хуже. Завтра в распределителе все карточки отоварю и ручкой столице помашу. Немного денег у меня имеется – жалование за нынешний месяц получено, а больше его, скорее всего, и не будет.

Поеду в Вятку, часть золотишка из земли извлеку, а там и будем посмотреть.

Глава 3 Начало пути в Вятку

На железнодорожном вокзале за билет до Вятки платить не потребовалось.

Да и не было билетов. Вместо него в кассе мне выдали небольшой прямоугольничек желтого полукартона. При императоре Николае Александровиче на таком книжки врачебного освидетельствования проституток печатали.

Сейчас проституции в России как бы не существовало, два раза в неделю на врачебный осмотр жрицам продажной любви ходить было не нужно, а запасы полукартона в типографиях и на складах остались. Вот его для благого дела и использовали.

– Как не надо платить? – удивился я. – За чей счёт банкет?

– Вы, что, товарищ? С Луны свалились? С сегодняшнего для новые правила проезда по России в силу вступили. Газет не читаете? – из окошечка кассы на меня как рой ос устремился.

Мне доходчиво объяснили, что введен налог на железнодорожный транспорт. Все его платят, а кому потребовалось – едут. В новой России и жизнь по- новому строится – на принципах социального партнерства и всенародной справедливости.

– Да я и не против…

Всё бы хорошо, но на желтом прямоугольничке значилось, что могу я занять своё место в вагоне, что до нужного мне места следует, только через десять дней.

– Ранее – всё разобрано, – дали мне пояснение в кассе.

Оставалось только надеяться, что не все ещё родимые пятна капитализма в стране изничтожили.

Мне повезло. За соответствующую сумму, удивительно – живём по-новому ещё первый день, а тариф уже сложился, проводник обкусанным карандашиком мне дату в праве на разовый проезд переправил и предложил место на выбор в вагоне занять.

– Садись где свободно. Скоро уже отправляемся.

Во как… Ничего не боится, не страшит его карающий меч справедливого пролетарского закона.

– Надо что будет – обращайся. Водка, пиво, закусить там или ещё чего. – проводник мне хитро подмигнул и изобразил на себе волнующие воображение женские выпуклости.

Вид у меня, действительно, был пока умеренно платежеспособный.

Да, с такими светлое будущее не построишь…

В вагоне стояла холодрыга, но хоть не дуло и сверху не капало. Пассажиры рассаживались поплотнее – так теплее. А что зимой тут будет?

– Топить-то здесь предполагается? – задал мне почти риторический вопрос сосед. По виду – из бывших.

– Ишь, чего захотел… Не при старом режиме, – зашипел на него парень блатной наружности, что разместился напротив нас. Места справа и слева от него пустовали. – Нет в тебе, дядя, пролетарского огня – вот и мёрзнешь.

У меня, по всей видимости, пролетарский огонь в груди также отсутствовал.

– Будут, будут. Тронемся и будут, – внесла ясность молодушка, замотанная как капуста в три платка. – Согреимся…

Она хохотнула и гордо оглядела соседей. Вот де, какая она информированная.

Парень, что занял место напротив меня, был весь как на шарнирах. Всё время его даже сидя дергало. Причем – непредсказуемо.

Не первый раз я такое у блатных вижу. У бузников они это переняли? Из их ломания свой арсенал пополнили? Так-то полезно это во время схватки, но не всё же время…

– Чо пялишься? – парень переключился на меня. Чем-то я ему не понравился. Ещё и нож он достал и стал с ним играться.

Не, не противник он мне.

– Убери. Порежешься.

Я и так с утра был не в настроении, а тут ещё он такое вытворять будет…

– Чо? – у сидящего напротив меня глаза на лоб полезли.

Какой-то лох его учить вздумал. Сейчас он у нас быстренько в разряд терпил перейдёт…

Многие неверно думают, что лох и терпила это одно и то же. Не-не-не. Лох ещё только своим поведением или видом напрашивается на противоправные действия, а в отношении терпилы они уже совершены.

Парень только успел бурлящее безумие в своих глазах изобразить и за каким-то лешим руку с ножом в сторону отвести, точно – не всё у него с головой ладно, как я в кадык его резко ударил. Одного раза хватило.

– Поберегите, пожалуйста, моё место, – попросил я того, что из бывших. Сам же крепко взял что-то ещё хрипящего за шкирку и волоком вытащил его из вагона на перрон.

– Тут человеку внезапно плохо стало, – пояснил я свои действия проводнику. – Пусть на холодке полежит, очухается. Наверное, у него с головой что-то.

Проводник быстро-быстро закивал. Руками ещё всплеснул.

– Вот ведь война-то! Сколько после её контуженных!

– И не говорите, – разделил я его высказанное мнение о происходящем.