Варенька

— Был жОних — и нет жОниха! — вдруг появился дедушка.

— Дедаааааааа! — закричала я, и побежала в знакомые объятия.

Дедушка меня на руки поднял, покружил, как в детстве.

— Рыжик мой маленький приехал! — обрадовался дедушка.

— Какой-такой жОних? — спросила бабуля.

— Страшный, богатый, вредный, вообщем сволочь еще та. — загибала я пальцы.

— Мы этого жОниха на костре спалим, или в моей темнице гнить заставим, да, Марьюшка?
– забарабанил по столу пальцами дедушка.

— Мы его просто наставим на путь истинный. — сказала бабуля.

— Сковородой! — воскликнул дедушка.

Тут его посох засветился ярким светом.

— Мне пора. — заторопился он. — Гости заморские прилетели, а хозяина дома нет.

— Хоть пирожки покушай! — копошилась бабуля у печки, складывая в корзину пирожки.

— Наедимся еще Марьюшка. Прощай Варенька. — обнял меня дедушка.

И вышел в сени. Ванька вышел следом. Из двери послышалось:

— Как и договаривались. Береги ее. Марьюшке недолго осталось. Как только она ей силу передаст, сразу ко мне уйдет. Мы рядом будем, если понадобиться.

Что недолго? Вот он вопрос, который мучал меня.

— Пошли, ухажера твоего посмотрим. — взяла карты бабуля.

Улыбка моя само собой образовалась на лице. Об этом я и хотела попросить бабулю.

— Сядь. — бабушка придвинула табуретку и начала раскладывать карты. Ванька с дедом Кузьмичом пристально наблюдали за тем, что делает бабуля.

— А карты точно правильно покажут? — спросила я.

Потому что бабуле я верила 100%, а вот карты — это карты.

— Варенька, карты могут сказать абсолютно все, если уметь с ними обращаться. — эту истину я слышала еще в 5 лет, когда бабуля смотрела мою дальнейшую судьбу.

— Ну, тогда посмотрим, что тебе скажут карты о моем женихе.

Карты ложились на стол одна за другой.

— Мужчина, светловолосый, волосы у него такие длинные.

— Ага. Эдакий блондя, аж смотреть противно. — выдала я, а Ванька улыбнулся.

— Ему 22-23 года. Он тебя старше.

— 22 ему. — подтвердила я.

Кузьмич и Ванька переглянулись.

— Характер у него ужасный, не уживается он с людьми.

— Ооо, это точно. Я его пока пешим маршрутом до чертовой бабушки не послала, так и не отстал, ирод! — ударила я кулаком по столу.

— Не твой это выбор, Варенька. Ох, не твой.

— В смысле, не её? — спросил Ванька.

— Родители мне его нашли. Видите ли, у него бизнес хорошо построен, и у отца большие связи. — подперла я руку, на самый что ни на есть, бабский манер.

— Не любит он тебя. У вас денежная связь, и если замуж за него пойдешь ни счастья, ни детей не обретешь. — закончила бабуля.

— Что и требовалось доказать. — вставил Кузьмич.

— Давайте я ему челюсть выбью и всё. — предложил Ванька.

— Мало тебе, остолоп, в КПЗ 15 суток было сидеть, еще захотел? — закричал дед Кузьмич.

— Ты в КПЗ сидел? — удивленно взглянула я на Ваньку.

— Было дело, потом расскажу.

— Заметано.

— Баб Маш, а баб Маш. — позвал Ванька.

— Чего тебе, окаянный?

— А можно я вашу Варьку замуж возьму?

Дед Кузьмич закашлялся, бабуля на меня покосилась.

— Мал ты Вань ещё. Подрасти. — сказала я, разглаживая сарафан.

— 20 лет — это самый возраст.

— Думай, Иван, думай. — разложила бабуля колоду. — Женишься рано, а на ком не вижу.

— На Варьке! Уж больно понравилась она мне. — мне подмигнули.

— У тебя нервный тик. — заметила я.

— На тебя. — моргнули мне вторым глазом.

— Да, на какой-такой Варьке! На Катьке женишься. — вставил дед Кузьмич. — Марья, взгляни-ка.

— Кузьмич, я тебе в 5 раз повторяю, как колоду не клади — не быть им вместе. Катька твоя, будь она не ладна, забеременеет скоро и выскочит замуж за Петьку.

— Мляяяяяяя… — обреченно провопил Ванька. — И за что Петьке такое наказание 100 киллограмовое.

Все дружно рассмеялись.

2.

Выкатилось красно солнышко на небосвод, запели петухи, с окна веяло холодом. Солнышко пробивалось в мою комнату, будя теплыми лучиками. Лучики скользили по одеялу, подушке, играли на волосах. Я скинула одеяло и вдруг услышала: