Варенька
Шрифт:
– Едрит твою мать, рыжие развратницы. Красивое белье, Варь!
Быстро прикрылась одеялом, и повернула голову к окошку. Там стоял Ванька с букетом полевых цветов.
– Вот это формы! – восхитился утренний гость и покраснел.
–
И тут словно ураган, на пороге комнаты выросла моя бабулечка, с метелкой в руках.
– Ах, ты ирод проклятущий! – пустилась она на Ваньку. – Ах, ты упырь-развратник! Ишь, чего удумал, за девкой подглядывать! Прокляну Ванька! – после слов «прокляну», на подоконнике остался букет с запиской, а Ваньки и след простыл.
– Спасибо бабуль! – я убрала одеялку и обняла её.
– Варенька, у вас в городе мода что ль такая, в нижнем белье спать?
– Ой, бабуленька, чаще девушки в моем возрасте спят вообще без всего и с ухажерами.
– Ну, ухжеров-то мы тебе наколдуем, а вот спать без всего – этого я обещать не могу.
– Бабуля!
– Моя ж ты умничка! - чмокнули меня.
– Одевайся, блинчики на столе.
Оделась, умылась, заплела свои рыжие волосы в тугую косу и повязала лентой зеленой, ибо бабуля из старого сундука достала старый зеленый сарафан и велела одеть со словами:
– Настало время внучка, пора.
А что пора мне так и не сказали. После того, как я поела сытных блинчиков, бабуля села рядом и пристально наблюдала за мной:
– Варь, а ты в сказки веришь?
– Да какие ж тут сказочки бабуль! Один под окнами шарится, заглядывает. Другим машина моя непонраву пришлась. Другой козёл в городе сидит, траву по ресторанам жрёт. Где же сказкам верить?
– Придется поверить Варенька. Пойдём.
Бабушка взяла метелку, встала и пошла по коридору, а я за ней, не отставая ни на шаг.
– Бабуль.
–
Молчи Варенька.
Мы дошли до старой обшарпанной двери, которую я раньше здесь пыталась не замечать. Когда была маленькой, мне строго-настрого запретили даже дотрагиваться до этой двери, и вот все свои 18 лет я не рисковала. Бабушка взялась за ручку и взглянула на меня:
– Прошло 18 лет. Вот мой тебе подарок, внученька. Дай руку.
Я руку подала и дверь открылась…
3.
За дверью стояла огромная такая печка, расписная. В ней горел огонь, полена весело трещали, веяло теплом.
– Бабуляяяяяяя, это откуда ж у нас такая печка?
– Не печка, а портал.
– Да какой же это портал, это же русская печка.
– Пойдем! Нас заждались.
– Кто?
– А это сюрприз.
Бабушка протянула вперед ладонь:
– Caminus , carissimi , in Terra , placet! (Печка, дорогая, на Терру, пожалуйста!)
Хорошо, что летом меня бабуля учила латыни. Нас просто засосало в печку. Мы неслись по длинному светлому коридору, сарафан мой превратился в парашют, зато бабуля с метлой стояла спокойно, как ни в чем не бывало. Я вот орала знатно, но тут появился огромный туннель, из него слышались голоса птиц.
– Варь, не ори, мы уже приехали.
– Мляяяяяяяяяяяяяя! – не переставала орать я.
И, да, орать я не перестала даже тогда, когда бабуля на руки к какому-то чудовищу попала, а я к какому-то крылатому. Внучка ведьмы оно конечно страшно. Но внучка ведьмы еще и опасна, настучала я этому крылатому по морде, упала на грязь и… Поехала на попе путешествовать. Проехалась с горки, сарафан задрался, поэтому скользила я исключительно на своих подругах, правой и левой. Проскользила метров 5 и меня кто-то перехватил под руки, мы взмыли в воздух. Меня несли куда-то на облака. На облаках оказывается так мокро. Гляжу вниз: прощай приличие! Лечу, сарафан раздувает, все видно, зато он чистый. Волшебство прямо.
– Младой человек!
Ответа от молодого человека, который нес меня, не последовало.
– Крылатый! – завопила я.
Молчание, но мы пошли на снижение.
– Тьфу! Елдыга захухоренная!
Решила я завернуть ему на латыни, авось поймет.
– Heus tu angelus daemonium habes? Generaliter autem non curat . Potes me ducere ad terram ? Ego vere opus . Meyan ibi expectans . (Эй, ты ангел или демон? Вообщем, мне не важно, кто ты. Можешь, вернуть меня на землю? Очень надо. Меня там ждут.)