Вариации на смерть Троцкого
Шрифт:
ТРОЦКИЙ: Садись, пожалуйста. (МИССИС ТРОЦКОЙ). Видишь? У нас здесь очень хорошие отношения между работодателем и его работником? (РАМОНУ). Рамон, ты засадил мне в череп этот альпийский ледоруб?
РАМОН: Я не засадил его, сеньёр. Я его вонзил вам в череп.
ТРОЦКИЙ: Прошу прощения?
РАМОН: Видите? Рукоятка еще виднеется.
МИССИС ТРОЦКАЯ: Это правда, Лев. Ледоруб еще не совсем скрылся из виду.
РАМОН:
ТРОЦКИЙ: Ладно, ладно. Но зачем ты это сделал?
РАМОН: Мне кажется, я прочел об этом в энциклопедии.
ТРОЦКИЙ(публике): Вот сила печатного слова!
РАМОН: Мне хотелось взять пешню, но в доме ни одной не нашлось.
ТРОЦКИЙ: Но почему? Ты отдаешь себе отчет в том, кто я такой? Ты соображаешь, что вонзил этот ледоруб в череп значительной исторической фигуры? Я помогал провести Русскую Революцию! Я боролся со Сталиным! Я был главным политическим теоретиком! Зачем ты это сделал? Что это — политическая неприязнь? Анти-контрреволюционная реакция?
РАМОН: На самом деле — из-за любви, сеньёр.
МИССИС ТРОЦКАЯ: Это правда, Лев. (Они с РАМОНОМ берутся за руки). Мне жаль только, что ты узнаешь об этом вот так.
ТРОЦКИЙ: Нет.
МИССИС ТРОЦКАЯ: Да.
ТРОЦКИЙ: Нет.
РАМОН: Си!
ТРОЦКИЙ: О Боже! Каким же глупцом я был! (Умирает).
Колокол
ТРОЦКИЙ: Почему ты на самом деле это сделал, Рамон?
РАМОН: Вы этого никогда не узнаете, сеньёр Троцкий.
ТРОЦКИЙ: Это какой-то кошмарный сон!
РАМОН: Но, к счастью для вас, ваша ночь на исходе. (ТРОЦКИЙ умирает).
Колокол
ТРОЦКИЙ: Хорошо, Рамон. Спасибо. Можешь идти.
РАМОН движется к двери, останавливается.
РАМОН: Сеньёр Троцкий…
ТРОЦКИЙ: Да?
РАМОН: Как вы думаете — у вас найдется сегодня время посмотреть настурции? Они поистине прекрасны.
ТРОЦКИЙ: Боюсь, что нет, Рамон. Но я постараюсь.
РАМОН: Благодарю вас, сеньёр. Асталависта. Или мне следует сказать — буэнас ночес? (Выходит).
ТРОЦКИЙ: Так. Ладно. Двадцать первое августа 1940 года. День, когда я умру. Интересно. Подумать только — я пережил
столько двадцать первых августа, точно человек переступающий собственную могилу…МИССИС ТРОЦКАЯ: За тобой чудесно было быть замужем, Лев.
ТРОЦКИЙ: Спасибо, миссис Троцкая.
МИССИС ТРОЦКАЯ: Хотя временами это была такая обуза — быть замужем за значительной исторической фигурой.
ТРОЦКИЙ: Мне жаль, что часто приходилось бывать вдали от дома, ухаживать за революцией…
МИССИС ТРОЦКАЯ: Я понимаю.
ТРОЦКИЙ: И прости, что я бывал в разлуке со своими чувствами.
МИССИС ТРОЦКАЯ(нежно протестует): Не надо… прошу тебя…
ТРОЦКИЙ: И что часто я с таким трудом выражал собственные эмоции.
МИССИС ТРОЦКАЯ: О, и я не была всем, чем должна была быть для тебя.
ТРОЦКИЙ: Ну что ж, сожалеть уже поздновато, если в черепе у тебя засел альпийский ледоруб.
МИССИС ТРОЦКАЯ: Вонзен, точнее.
ТРОЦКИЙ: Значит, не от старости, не от рака и даже не от пешни, которой я боялся столько лет. От ледоруба в руках испанского коммуниста, выдающего себя за садовника.
МИССИС ТРОЦКАЯ: Вот этого ты никак не мог предугадать, Лев.
ТРОЦКИЙ: Значит, даже наемный убийца может выращивать цветы. Садовник был фальшив, однако, сад, за которым он ухаживал, — настоящий. Откуда мне было знать, что он — мой убийца, когда проходил мимо него каждый день? Откуда мне было знать, что человек, ухаживающий за настурциями, не даст мне увидеть, какая погода будет завтра? Откуда мне было знать, что я никогда не увижу «Касабланку», которую снимут только в 1942 году и которая мне все равно не понравится? Откуда мне было знать, что я никогда не узнаю об атомной бомбе, о восьмидесяти тысячах жертв Хиросимы? О рок-н-ролле, Горбачеве, государстве Израиль? Как я мог догадаться, что меня сотрут из учебников истории моей собственной земли?..
МИССИС ТРОЦКАЯ: Но ведь и восстановят однажды, хотя бы частично.
ТРОЦКИЙ: Для каждого приходит время, когда входишь в какую-то комнату и из этой комнаты уже никогда не выходишь. Или — выходишь из комнаты, и она — последняя комната, из которой выходишь вообще. (Оглядывается). Вот моя последняя комната.
МИССИС ТРОЦКАЯ: Но тебя в ней даже нет, Лев.
ТРОЦКИЙ: Этот стол, эти книги, этот календарь…
МИССИС ТРОЦКАЯ: Но тебя же здесь даже нет, любовь моя.
ТРОЦКИЙ: Солнечный свет пробивается сквозь жалюзи…
МИССИС ТРОЦКАЯ: Это было вчера. Ты сейчас в больнице, без сознания.
ТРОЦКИЙ: Цветы в саду. Ты, стоишь вон там…
МИССИС ТРОЦКАЯ: Это ты вчерашний день видишь.
ТРОЦКИЙ: О чем говорится в этой статье? Прочти мне еще разок.
МИССИС ТРОЦКАЯ: «20 августа 1940 года испанский коммунист по имени Рамон Меркадер в пригороде Мехико Койокане вонзил альпийский ледоруб в череп Троцкого. Троцкий скончался на следующий день.»