Вариации на тему

Слышно было, как спускался он по лестнице, как звонил у дверей нижней квартиры, как и оттуда ушел не солоно хлебавши…

Потом я наблюдала за ним в окно. Он шагал через двор не шатаясь, не отхаркиваясь, не сморкаясь на газоны… Выдал себя с головой, голубчик!

Кстати, через несколько дней он появился снова. На сей раз в подпитии, и шея обросшая щетиной, грязная, как у трубочиста, и сплевывает непрерывно, будто испорченный водопроводный кран… Но мы не бросились отпирать двери: кто однажды вышел из доверия, не так-то легко завоюет его!..

ДЕЛОВЫЕ ЛЮДИ

В нашем доме живет супружеская пара, которая делает дела.

Лет двадцать назад они сделали семью. Потом сделали ребеночка. А теперь делают деньги.

Он так и заявляет:

— Три сотни в месяц я всегда сделаю.

Недавно им удалось сделать себе машину, и теперь по субботам они ездят делать ягоды и грибы. Ко дню рождения он сделал жене соболя, а она сделала ему дубленку. Каждое лето всеми правдами и неправдами делают они себе по путевке на курорт. Иногда он уделывает сто грамм. Если уделает больше — она делает ему сцену, а однажды даже сделала рога. Этой осенью они сделали своему единственному отпрыску факультет экономики торговли.

И всех людей делят они на две категории: на тех, кто умеет делать дела, и на тех, кто не умеет. С теми, кто умеет, они находят общий язык, а с теми, кто не умеет, ничего общего у них и быть не может.

Как нарочно, на одной с ними лестничной площадке проживает учительская семья, которая не делает абсолютно никаких дел. Они не только денег не делают, но еще и тратят-то их на пустяки: на цветы, книги, какие-то поездки… Бродят по лесам и озерам, тоже ни черта не делая, пялят на все глаза, бросая то клюкву, то брусничку в рот, а не в корзину или мешок! А то явятся в деревню и, снова ничегошеньки не делая, обозревают развесистые дубы и слушают россказни древних стариков. Любуются в избах ткаными узорами на покрывалах да вышивками… И при этом не сообразят даже сделать себе крыночку меда или головку домашнего сыра. А по вечерам он вытаскивает флейту и принимается наигрывать элегии или наивные тирольские вальсы.

— И что они там делают? — заслышав звуки флейты, всякий раз недоумевает деловая пара.

Ясно, что с такими бездельниками ни в какие контакты деятели не вступают, даже столкнувшись на лестнице, не раскланиваются. Только с удивлением поглядывают на людей, которые, проживая с ними на одной площадке, ухитряются ничего не делать!

Но однажды деловой муж замедлил шаги и вдруг остановился на ступеньке, задумчиво глядя вслед спускающимся соседям. У него мелькнула мысль: а нельзя ли из этого соседства кое-что сделать? И вечером он нанес учителям визит: пригласил в субботу на вечеринку, которую делает по тому случаю, что ему сделали премию…

Гостей было немало, и соседи скромно приютились с краю. Угол стола упирался учителю прямо в солнечное сплетение, но он, конечно, ничего не сделал, чтобы как-то избавиться от этого неудобства.

Встал хозяин, деловито потер ладони и обратился к гостям:

— Хочу представить вам своих соседей.

— А что они делают? — сразу заинтересовались гости.

— Они… — хозяин сделал выразительную паузу, — ничего не делают!

Все удивленно переглянулись.

— Но полсвиньи-то на зиму делают? — не поверил кто-то.

— Не делают! — ответила хозяйка и победоносно оглядела лица пораженных гостей: вот, мол, какой сюрприз мы вам сделали!

— Вообразите, — добавил хозяин, — он отлично делает вальсы на флейте, но никаких дел на этом деле тоже не делает!

— Ну, ну, что-нибудь же вы все-таки делаете! — не отставал сидевший рядом с учителем гость, который делал картины. — Признавайтесь!

— Хотелось бы, — признался учитель, — хотелось бы сделать своих учеников людьми.

Все снова переглянулись. Сделалась длинная пауза.

— Сделать… людей?.. — недоуменно повторил один из гостей, еле проглотив кусок искусно сделанной утки.

— А почему бы и нет? — вмещался другой. — Я как-то читал, что один не то итальянец, не то француз погрузил зародыш в какой-то раствор и принялся делать из него человека… но, кажется, не сделал, что-то помешало.

— Ах, вот в чем дело! — гостям все стало ясно, и они с уважением поглядели на учителя: а вдруг то, чего не сумел сделать какой-то там итальянец, возьмет да и сделает этот скромник, сидящий на самом неудобном месте…

Хозяйка положила ему в тарелку жирную ножку.

— Кушайте, — радушно улыбнулась она. — Кушайте и делайте!

СТАРИННО И СОВРЕМЕННО

Товарищ Чивас уже было похоронил последнюю надежду, когда явился наконец к нему тот человек. Целый месяц не мог товарищ Чивас смотреть на своих сограждан без чувства горечи, разочарования и сердечного сокрушения. Дело в том, что месяц назад, обговорив это кое с кем из руководства, поместил он в местной газете нижеследующее объявление:

ВНИМАНИЮ ЖИТЕЛЕЙ НАШЕГО РАЙОНА!

Всем хорошо известно, что города и районы Литвы обзаводятся или намерены обзавестись в ближайшем будущем самобытными национальными очагами культуры и отдыха. Так, одни уже оборудовали кафе-пещеру, другие — ресторан-корабль, третьи — гумно под маевки; тут пивную в амбаре открыли, там — шашлычную в старой дедовской баньке… Нашлись энтузиасты, которые для такой великой цели не поленились целое языческое капище откопать! О Шедувской мельнице и трактире «Под бочкой» и говорить не приходится!.. Не пора ли и нашему району очнуться от спячки? Поэтому призываем всех граждан устно или письменно поделиться своими мыслями и предложениями на этот счет. Особенно важно, чтобы в нашем будущем очаге слилось воедино старинное с современным, новым. Наиболее интересные предложения будут премированы.

Через несколько дней пришло три письма. В одном предлагалось устроить коктейль-холл в подворотне, в другом — пельменную на колокольне. Читая третье письмо, товарищ Чивас густо покраснел, сунул письмо в портфель, чтобы на досуге изучить почерк и хоть из-под земли достать этого пачкуна.

Других предложений не поступило. Три тысячи жителей района преспокойно завтракали и обедали у себя дома, и плевать им было через левое плечо на честь района, а через правое — на грандиозные замыслы товарища Чиваса. Униженный и осмеянный, товарищ Чивас понуро сидел в своем кабинете спиной к окну. В этот черный час и пришел к нему тот человек в новомодной жилетке домашней вязки.

— У меня предложение, — коротко и ясно доложил он.

Товарищ Чивас вместе с креслом повернулся к посетителю. Это был зоотехник из соседнего колхоза. По кабинету пронеслось дуновение свежего ветерка, пахнуло свинофермой.

— Предложение, говорю, у меня, — повторил гость.

— Садитесь, пожалуйста, — оживился Чивас. — Слушаю вас.

— Я по поводу очага, — зоотехник с независимым видом уселся напротив. — Вы тут писали, что нам необходимо нечто старинное и вместе с тем современное…