Вариант «Альфа»

– А если террористы позвонят по спутниковому телефону?

– Сам разговор перехватить не удастся. Но факт выхода в эфир зафиксируем, да и место тоже, – подкручивая одну из ручек настройки, ответил оператор.

Сам Чернышов плохо разбирался в работе аппаратуры, имеющейся в группе радиотехнического контроля, но уверенные ответы оператора обнадежили его.

Глава 20 КАРТУЗОВ

25.02. МЕСТНОЕ ВРЕМЯ 7-50

Картузов проснулся перед самым рассветом. Во время боевых операций он спал мало. Находящийся в постоянном напряжении организм не давал себе расслабляться долгим сном. Картузов спал в коридоре служебного вагончика, рядом с дверью в метеорологическую лабораторию. За запертой дверью лаборатории находились средства связи и другая радиоаппаратура, от которой зависел успех операции и их жизнь. Отсюда Энвер Пашаев звонил в иностранные посольства и потом разговаривал с московским генералом ФСБ. Картузов сам присутствовал во время этого разговора и отметил, как уверенно ведет переговоры Пашаев. Тогда Картузов еще подумал, что Набиев подбирает себе исключительно способных людей. Себя Михаил Картузов тоже относил к их числу. Ключи от двери, ведущей в лабораторию, были только у Салтанова. Когда Салтанов выходил из лаборатории, он не оставлял никого внутри и всегда запирал за собой дверь. Картузов с пониманием относился к такой предусмотрительности. Тем не менее он не оставлял на ночь хранящуюся в лаборатории аппаратуру без своего контроля.

Служебный вагончик метеостанции не отапливался, и ночью становилось очень холодно. Но Картузов не покидал своего поста. Он спал, не снимая одежды и завернувшись в два спальных мешка. Проснувшись, Картузов приподнялся на локтях и отбросил накрывавший его спальник. Рядом с Картузовым лежал его автомат. За свою жизнь в Чечне Картузов настолько привык к оружию, что не расставался с ним никогда, даже ночью. Перед тем как окончательно подняться, Картузов внимательно прислушался. И в лаборатории, и за стеной вагончика стояла глухая тишина, даже завывания ветра не было слышно. Картузов встал, повесил автомат на плечо и открыл дверь во двор метеостанции.

Во дворе расположились все пять пусковых ракетных установок. Картузов прекрасно знал, что каждая из устремленных в небо ракет несет смерть десяткам тысяч человек. Но сейчас он воспринимал эти ракеты только как средство для получения денег. Миллионы долларов, которые обещал ему Набиев после завершения операции, не шли ни в какое сравнение с теми деньгами, что он получал от торговли анашой и от выполнения заказов на убийства. Еще раз глядя на готовые сорваться с места ракеты, Картузов решил, что правительство России заплатит выкуп.

Не идиоты же они, в самом деле, чтобы позволить обстрелять Пятигорск ракетами с газом «VX». А по-другому нельзя заставить Салтанова снять свои требования. Позицию террористов Картузов по-прежнему считал неприступной. Силам безопасности неизвестно, где находится их лагерь. Случайно обнаружить лагерь тоже невозможно. Пусковые установки ракет, по его предложению, разместили около башенок с метеорологическими приборами. С воздуха их можно принять скорее за какое-нибудь научное оборудование, чем за боевое химическое оружие. Настоящее оружие здесь одно – зенитный пулемет. Но он накрыт маскировочной сетью.

Что действительно беспокоило Картузова, так это два вертолета – его личный горноспасательный вертолет и транспортный вертолет Ильдара Набиева. Вертолеты тоже закрыли маскировочной сетью. Но в любом случае разглядеть их с воздуха не составляло большого труда.

«Ладно, вертолеты, в конце концов, – это не оружие, – решил Картузов. – Они не могут напрямую указывать на присутствие террористов. У метеорологов тоже могут быть вертолеты. Тем более что они оборудовали у себя на станции вертолетную площадку».

Постепенно начинало светать. Боевики Салтанова вместе со своим командиром еще спали в жилом вагончике. Там же, в одном из отсеков, находились запертые заложники. Картузов ступил на снег и прошелся по участку метеостанции. Ноги по щиколотку утопали в мягком снегу. Он двигался совершенно беззвучно. Картузов нашел объяснение предрассветной тишине. Никакого движения воздуха тоже не ощущалось. Редкий случай, когда в горах совершенно нет ветра. Картузов поднял голову. Все небо покрывали плотные низкие облака.

При такой облачности их вообще никто не увидит, подумал он. При такой погоде мало кто решится летать на вертолете среди гор.

Картузов оглянулся вокруг. Первоначально Картузову показалось, что, кроме него, во дворе метеостанции никого нет. Но сейчас, посмотрев по сторонам, он заметил около пусковых ракетных установок часового. Чеченец, закутанный в полушубок, сидел на каком-то ящике и, похоже, дремал. Во всяком случае, он никак не отреагировал на появление во дворе Картузова. Часовой навалился спиной на одну из метеорологических башенок, спрятал руки в рукава, а автомат положил на колени.

«Вояка хренов», – Картузов отлично представил, как можно неслышно подойти к часовому и вогнать шомпол или любой металлический прут ему в ухо. Часовой при этом даже не успеет проснуться. Картузов решил сегодня же рассказать о спящем часовом Салтанову. При этом он подумал, что на его месте Салтанов непременно исполнил бы идею с шомполом на практике, и никто не осудил бы его за такой поступок: «Уснуть во время охраны ракет – преступление. А у Салтанова нет времени по-другому учить своих боевиков. Когда они обнаружат под утро около ракет труп своего бойца, то уже не будут спать на посту».

Забросив автомат за спину, Картузов растер лицо снегом. Потом слепил из снега комок и запустил в спящего часового. Снежок сбил с часового шапку и, развалившись, попал за шиворот. От неожиданности часовой вздрогнул и вскочил на ноги. При этом его автомат соскользнул с колен и упал в снег. Картузов сплюнул под ноги, развернулся и, больше не глядя на часового, пошел к краю участка. Там была установлена палатка, где работал дизель-генератор, обеспечивающий электричеством всю метеостанцию.

В палатке находился напарник Картузова из его бывшего отряда «Белые барсы». Палатка размещалась на самом краю участка. С этого места отлично просматривалась вся территория метеостанции, включая постройки, позицию пусковых ракетных установок и вертолетную площадку. Неудивительно, что в этой палатке Картузов оборудовал наблюдательный пункт. Он не очень-то доверял боевикам Салтанова, поэтому продублировал охрану аппаратуры в метеорологической лаборатории и охрану позиции ракет. От работающего дизель-генератора в палатке было относительно тепло. Напарник Картузова даже снял свой форменный бушлат.

– Ну, как обстановка? – спросил Картузов, забираясь в палатку.

– Тихо, – неопределенно ответил напарник.

– Хорошо бы, чтоб так же тихо все оставалось и до субботы.

– Думаете, до субботы все закончится? Салтанов требует признания Чечни чуть ли не всем миром.

– Он может требовать всего, что угодно. Как только Набиев сообщит мне, что вся сумма выкупа поступила на названные счета, мы улетаем отсюда. А их политические игры меня не интересуют.

– Да уж, наш Гусейн поиграть любит. Еще когда они ту девку всем скопом перли, Салтанов и мне предлагал ее трахнуть.