Варианты выбора

– Что ты собираешься с ним делать? – спросил робот.

– Сохраню до тех времен, – отвечал Мишкин, – когда для меня вновь придет пора жить иллюзиями.

– А разве ты сейчас не живешь иллюзиями?

– Нет, – ответил Мишкин, – я еще молод, и мой удел – искать приключения, действовать и пожинать плоды этих действий. Но позже, гораздо позже, когда угаснет пламя души и притупится память, я освобожу это существо. Крылатый змей и я, мы вместе отправимся в ту последнюю иллюзию, которая называется смертью.

– Неплохо сказано! – сказал робот, хотя он и не поверил, что Мишкин сам придумал это, и дорого бы дал за то, чтобы узнать истинного автора этих слов.

А между тем наши герои продолжали свой путь через лес. Пузырек из-под аспирина то наливался свинцовой тяжестью, то становился невесомым. Было ясно, что заключенный в него змей обладает магической силой, но Мишкин не стал ломать голову что это за сила, поскольку ему предстояла тяжелая работа. В чем она заключалась, Мишкин не знал, но был уверен в одном – она не находится внутри пузырька из-под аспирина.

14

Внезапно лес кончился, и Мишкин с роботом оказались перед ущельем. На дне его, на глубине в тысячи футов, блестела узкая полоска воды.

Стоит сказать, что ущелье было необычайно красивым. Но самым удивительным явлением была доска, переброшенная через ущелье. Посередине этой доски стоял стол. Вокруг стола – четыре стула, и на них сидело четверо. Они играли в карты. Перед игроками стояли полные окурков пепельницы, и все это освещалось тусклой электролампочкой, висевшей на неизвестно к чему прикрепленном шнуре.

Мишкин подошел поближе и услышал следующий разговор.

– Ставлю доллар.

– Закрывай.

– Идет.

– Больше.

– Еще один доллар.

Игра шла вяло. Лица игроков, сосредоточенные и бледные, были покрыты щетиной, закатанные рукава рубашек лоснились. Игроки пили пиво из бутылок с отбитыми горлышками и закусывали толстыми сэндвичами.

– Простите, – сказал Мишкин.

Мужчины подняли головы от карт.

– В чем дело, пташка? – спросил один из них.

– Я бы хотел пройти…

– Ну и проходи, чего стоишь?

– Не могу, – сказал Мишкин.

– Почему это не можешь? У тебя ног нет, что ли?

– Ноги у меня в порядке, – ответил Мишкин. – Но все дело в том, что если я попытаюсь обойти вас, то могу упасть в ущелье. Видите ли, между стульями и краем доски маловато места, всего дюйм или два, а у меня не настолько развито чувство равновесия, чтобы рисковать.

Игроки вытаращили на него глаза.

– Фил, ты когда-нибудь слышал подобную чушь? – спросил один из них.

– Многое я слышал всякой чепухи, – покачал головой Фил, – но это все почище ночного горшка, окантованного мехом. Эдди, а ты что скажешь?

– Нализался он, наверное, а, Джордж?

– Кто его знает. А ты как думаешь, Берт?

– Я только что собирался спросить об этом у Джека, – Берт уставился на Мишкина. – Послушай, парень. Я и мои приятели сидим в номере 2212 отеля «Шератон-Хилтон», играем в карты, и вдруг заявляешься ты и начинаешь вкручивать нам мозги насчет того, что свалишься в ущелье, если обойдешь вокруг нас, хотя перво-наперво тебе не мешало бы извиниться за то, что ты вперся без приглашения в чужой номер, так ведь? Но раз уж ты здесь, то вот что я тебе скажу, парень – ходи на здоровье вокруг нас хоть целый день, и ничего с тобой случиться не может, потому что никакое это не ущелье, а обыкновенный отель.

– Боюсь, что вы заблуждаетесь, – учтиво сказал Мишкин. – Вы не в отеле «Шератон-Хилтон».

– Ну а где же мы, черт побери? – негодующе воскликнул Джордж, а может и Фил.

– Вы сидите за столом, стоящим на доске, которая перекинута через ущелье, на планете под названием Гармония.

– Ты, – заявил Фил, а может и Джордж, – совершенно чокнутый. Ну ладно, мы, конечно, немного выпили, но мы-то знаем, что устроились в отеле!

– Не знаю, как это произошло, – сказал Мишкин, – но вы находитесь не там, где думаете.

– Мы на доске через ущелье, не так ли? – спросил Фил.

– Точно так.

– Но как же тогда получается, что мы сидим в номере 2212 отеля «Шератон-Хилтон»?

– Не знаю, – признался Мишкин. – По-видимому, произошло нечто странное…

– Ну конечно, произошло! – воскликнул Берт, – произошло с твоей головой. Ты свихнулся!

– Уж если кто из нас свихнулся, – сказал Мишкин, – так это вы все.

Игроки в покер расхохотались.

– Здравый ум – это вопрос единого мнения, – сказал Джордж. – Мы говорим, что это номер отеля, а нас четверо, и мы перекрываем тебя четыре к одному. Значит – сумасшедший – ты!

– Этот проклятый город полон чокнутых, – сказал Фил. – Вы только посмотрите – заявляется к тебе в номер и утверждает, что он балансирует на доске через ущелье.

– Вы позволите мне пройти? – спросил Мишкин.

– Ну, предположим. И куда же ты пойдешь?

– На другую сторону ущелья.

– Послушай, – сказал Фил, – если ты нас обойдешь, то упрешься в стену.

– Ошибаетесь, – возразил Мишкин. – Я уважаю чужое мнение, но в данном случае оно основано на неверном представлении о действительности. Позвольте мне пройти, и вы сами увидите.

Фил широко зевнул, собираясь подняться со стула. – Я все равно собирался сходить в гальюн, так что можешь пройти. Но когда ты упрешься в стену, то разворачивайся на сто восемьдесят градусов и сматывайся отсюда.

– Если это комната, то я обещаю тут же покинуть ее.

Фил поднялся, сделал шаг назад и рухнул в пропасть. Пока он летел в бездну, эхо многократно повторило его дикий вопль.

– Эти проклятые полицейские сирены начинают действовать мне на нервы,

– пробурчал Джордж.

Мишкин пробрался мимо стула, на всякий случай придерживаясь за край стола, и оказался на другой стороне ущелья. За ним проследовал робот. Оказавшись в безопасности, Мишкин крикнул:

– Ну что, убедились? Это же ущелье!

– Пока он там, – сказал Джордж, – надеюсь, Фил вытащит и Тома из этого проклятого гальюна, он там уже полчаса торчит.

– Эй, – сказал Берт, озираясь, – а куда подевался этот псих?

– Смылся, – сказал Джордж, – а может, тоже в гальюн отправился?

– Нет, – сказал Берт, – за дверью я следил.