Вариор. Выжить любой ценой

Улыбнувшись ей, я перевела взгляд на её родителей. Надо их поприветствовать, но как это сделать по этикету меня никто не учил. Ну что ж «Улыбаемся и машем». Двумя пальцами левой руки, отставив мизинец, потянула подол платья в сторону. Правой рукой, словно крылом, сделала лёгкое балетное па и присела. Было похоже, что я сделала всё верно, потому что мама гордо заулыбалась, а отец ещё больше расправил плечи.

Ну вот и пришло время на практике применить знания, которые мне дал Дарион. Он и был первым, от кого я получила подарок. И это был подарок не для ребёнка, а для взрослой девушки. Гарнитур белого металла с алмазами или камнями очень похожими на них, из диадемы, сережек и колье. Он был похож на сюрреалистическое переплетение цветов, ветвей и листьев. Вся конструкция выглядела жёсткой, но совершенно воздушной. Такое произведение искусства мог сотворить только безумный художник. Я еле сдержалась, чтобы не запищать от восторга и просто поблагодарила с улыбкой. Но глядя в мои глаза Дарион всё понял по ним и расслабился. Как удивительно я стала чувствовать его после обряда.

Следующим был Эдхар. В простенькой деревянной шкатулке с резьбой, напоминающей переплетение змей, на чёрной бархатной подушке лежали серьги и брошь, похожие на снежинки в стиле «Сваровски». Они сияли и переливались, но в то же время мне показалось, что они истекают тьмой. Рука сама потянулась к ним. Но не дотронувшись до украшений я остановилась и подняла серьёзные глаза на Эдхара. Он смотрел, впившись в меня глазами. Это было всего несколько секунд за которые я поняла, как ему важно, чтобы этот подарок был принят мной. Разорвав зрительный контакт, вновь посмотрела на артефакт и легко погладила брошь. Плохих ощущений не было. Лёгкая прохлада и дымка тьмы, завивающаяся вокруг моих пальчиков. Моя искренняя улыбка и благодарность успокоили его.

Потом подошёл отец. В руках он держал восьмигранную шкатулку цвета ночного неба, инкрустированную золотом и каким-то голубым металлом. Тонкий узор переплетался между собой и создавал неповторимый орнамент. Приняв её и открыв, я не поняла, что это такое: по кругу в несколько рядов лежали драгоценные камни округлой формы с огранкой. В центре находилась небольшая выемка, видимо для того, чтобы вставлять туда эти камни.

– Это что, музыкальная шкатулка с целой коллекцией, чтобы слушать и записывать музыку? – услышав восторженный шёпот Филеса, уже с интересом посмотрела на свой подарок. Что, что, а музыку я всегда любила.

Мама подарила книгу яркую и красочную. Раскрыв её, я поняла, что это букварь для обучения азам магии. От этого подарка я пришла в полный восторг и как маленькая, хотела прыгать и хлопать в ладоши от радости, а мои глаза горели от предвкушения. Со счастливой улыбкой я поблагодарила её от всего сердца.

После мамы меня должны были поздравлять гости, но случилась какая-то накладка с подарком и они пропускали свою очередь. Тари Селестин гневно раздувала ноздри и поджимала губы, а тар Менельшир и мама тихо успокаивали её.

От разглядывания этой безобразной сцены меня отвлекли братья. Они подошли оба с довольными и таинственными мордахами. Оказывается, они тоже приготовили свои подарки и с нетерпением теребили меня с обеих сторон.

Намир протянул мне кулон: сияющий синим светом овальный камень в простой металлической оплётке. Все завитки были гармоничны. Камень словно лежал в проволочной капле. Для более прочной основы соседние завитки были плотно обмотаны более тонкой проволокой. Я не сказала бы что это классическое ювелирное изделие. Больше всего это походило на артефакт. Что и подтвердил брат:

– Ты не смотри, что он простой. В нём стоит сильная следилка. Если с тобой что-то произойдёт, мы всегда будем знать, где ты.

От его слов у меня на глазах навернулись слёзы и защемило от нежности. В пень этикет. Я крепко обняла его, прошептав:

– Спасибо.

– Да ладно, ну что ты, – смущённо ответил он мне, прижимая к себе.

– Брат, отпусти Лину, я тоже хочу сделать ей подарок, – влез в наши обнимашки Филес.

Когда я отстранилась от Намира, Фил подал мне браслет. Простенькие кожаные шнурки, проходящие через ушки, держащие кабошон, были перехвачены бусинами дзи. Сам камень представлял собой линзу диаметром около пяти сантиметров. Смотря на неё, создавалось впечатление, что под стеклянной поверхностью переливается жидкий огонь: красный цвет перетекал в жёлтый, его сменял бордовый и всё это великолепие вспыхивало искрами. Сверху и снизу от кабошона отходили ушки, на которых держались металлические цилиндры с гравировкой по ним, опоясывающие камень сверху и снизу. Браслет был очень необычным, а я всегда любила всё необычное. Поэтому он покорил моё сердце сразу. А уж когда Филес добавил, что при нападении на меня, он перенесёт в безопасное место, я поняла, что буду носить его постоянно. И не важно, что он одноразовый и перенос нельзя рассчитать заранее. Чтобы меня нашли после него, на мне будет подвеска Намира. Поэтому Филька тоже получил мою горячую благодарность и объятия.

Пока я горячо благодарила ребят, произошла какая-то заминка. Слуги вносили в столовую коробку в два раза выше меня. Мама незаметно подтолкнула меня к нашим гостям.

Они стояли все вместе и ждали, когда коробку установят рядом с ними. Как только это произошло тар Арауф обратился ко мне с поздравительной речью. Общие слова, мало что значащие для ребёнка пяти лет, да и мне не интересные тоже. Однако я стояла и усиленно делала вид, что очень внимательно слушаю его словесные экзерсисы. Но вот на словах: «Прими от нас этот подарок», – он плавно повёл рукой в сторону коробки, где слуги уже успели снять крышку.

 Это была кукла. На голову выше меня она представляла полную копию девочки лет восьми. Я даже оторопела вначале, настолько живой оказалась игрушка. Рыжеватые завитые локоны спускались на грудь. Большие голубые, широко раскрытые глаза, казалось сейчас моргнут, пухлые губки улыбались, подчёркивая небольшие ямочки на щеках, а пышное нежно-сиреневое платье со множеством бантиков очень шло ей. Это был царский подарок для девочки моих лет. Но вот только девочкой, этих лет, я как раз и не была. И, откровенно говоря, эта игрушка меня пугала до дрожи. Мне становилось плохо только от одной мысли, что придется дотронуться до неё.

Я дала себе мысленный подзатыльник: ты взрослая, умная женщина – выкручивайся и включай блондинку! В голове прояснилось и я тут же восхищённо вздохнув, наивно захлопала глазками и прижала ладошки к сердцу, всем видом показывая свой восторг. Потом повернулась к дарителям и с придыханием поблагодарила их, добавив: «Она прекрасна. Я назову её Суок», – и растянула губы в счастливейшей улыбке, ну я и актриса. Хотя… не помню в каком фильме говорили: “Жить захочешь, не так раскорячишься!” Похоже в этом мире, эти слова становятся моим девизом.

Кажется, я не очень смогла их отвлечь своим представлением от небольшого отступления от этикета. Потому что тари Селестин Арауф собиралась уже что-то сказать, недовольно поджав губы, когда в помещение вошёл тар Кирит Хонгар и быстро направился в нашу сторону. Я просто обожала этого мужчину: сейчас и здесь он был моим спасителем и кумиром.

В руках он держал длинный предмет, завёрнутый в ткань. Многоуважаемому заместителю отца пришлось уступить место Киру. Как же я была рада тому, что он отвлёк семейство Арауф от меня. Вздохнув с облегчением, улыбнулась ему, а тар Хонгар понимающе и ободряюще ухмыльнулся.

После чего встал на одно колено передо мной и протянул свой подарок со словами:

– Алина, добро пожаловать в семью, – это было сказано настолько тепло и доброжелательно, что все страхи и нервное напряжение меня отпустили. На душу снизошел покой и я широко и радостно улыбнулась в ответ. Разворачивать материю было неудобно и тогда Кирит предложил свою помощь, которую и приняла благодарно.

На своих руках он держал длинную, плоскую шкатулку чёрного цвета без украшений, строгую и благородную. Я провела пальчиками по ней, ощущая плавность, гладкость линий. Натолкнувшись на запор, отодвинула его и подняла крышку. Дыхание перехватило, я завороженно и недоверчиво уставилась на подарок.