Варнак. "Мертвая вода"

Цепочка следов тянулась туда, иногда исчезая во мху, в котором проглядывали черепки и кости мелких грызунов. Со стен и потолка мягко светила плесень, а древесные грибы, какие-то образом занесенные в тоннели, образовывали целые колонии. Прямой, как стрела, тоннель терялся впереди, стали попадаться примыкающие коридоры, а в стенах появились полукруглые двери.

Я остановился перед одной и осторожно толкнул. Дверь, естественно, не открылась, прочно вросшая в мох за долгое время. Покачав головой, я отошел к стене, коротко разбежался и врезал пяткой по хлипким доскам. Не выдержав такого удара, дверь жалобно заскрипела и затряслась, а нога проломила доску в центре и по колено провалилась в дыру.

— Да что такое?! — испуганно заорал я, дергаясь назад. — Как так-то?

Высвободив ногу, которую, вопреки моим страхам, никто не ел с той стороны, я недобро осмотрел сгнившие доски и разбил их мечом в несколько сильных ударов. За дверь оказалась крохотная келья, с каменным лежаком, небольшими полочками, совершенно пустыми, и статуэткой в выдолбленном углублении на стене.

Я внимательно осмотрел келью, простучал стены и пол, но никаких тайных захоронок не обнаружил. Скорее всего в этом был виноват мой класс и отсутствие талантов для поиска тайников. Но более правдоподобной казалась мысль, что тут никто ничего и не прятал. Взгляд зацепился за статуэтку, которая презрительно смотрела на копошащегося краба.

— Ну и урод! — восхитился я, вытащив статуэтку из ниши. — Кто и придумал такого?

Каменное изваяние, размером с подсвечник, изображало неведомую тварь со столь мерзкой и яростной мордой, что стало немного не по себе. Вытянутый урод щеголял длинными ногами, причем колени гнулись назад. Верхние конечности имели по три сустава, оканчивались впечатляющими когтями, а единственный глаз на покатом лбу был так искусно вырезан, что, казалось, исторгает концентрат ненависти прямо в мир, как через окно. Ушей или рогов не было, а пасть вытягивалась вперед, как у крокодила, и щетинилась кривыми клыками.

— Мдя… — Я закинул статуэтку в инвентарь. — Может антиквары купят? Хотя, кому этот урод нужен? Даже Ктулху не такой стремный, наверное…

Следующая келья подверглась столь же тщательному осмотру. И оказалась столь же щедрой на дары. Я постоял, разглядывая копию уродца в углублении стены, почесал затылок, но брать не стал. И в третьей келье было то же самое. Неведомые демонологи бедствовали, как я заключил, или все вынесли с собой. Но тогда было непонятно, почему каменные уродцы остались на своих местах.

— Подстава очередная! — возмутился я, выбравшись из восьмой комнатушки. — Сплошная трата времени!

Уважаемый игрок! Сообщаем, что с этого момента вы становитесь персоной нон-грата в Зеленых Дубравах. Более того, эльфийский народ испытывает к вам стойкую неприязнь. За вашу голову объявлена награда — пять тысяч золотых монет.

— Что за новости? — поразился я, перечитывая сообщение. — С чего? Ах ты… Айне, зараза!

Судя по всему, мелкая злыдня допекла-таки и Феррана, и дриад. А то и храм разрушила. С учетом того, что она с моей скромной помощью в храме угнездилась, то за фейкины косяки ответственность лесные обитатели разделили поровну.

— Вот гадство, — проворчал я, закрывая окно, — не было печали. И так планы сыпятся, тут еще и от Айне привет, чтоб ее разорвало.

Игра тут же добавила новый подарочек, чтобы я не заскучал. Широкий коридор разорвал тишину визгом, а в свете гнилушек показался несущийся мелкий мутант. Я успел разглядеть грязное, жилистое тело, замотанную в тряпки голову и поднятое над головой короткое копье. Дальше я уже не всматривался, отбив в сторону наконечник и врезав локтем по грязным тряпкам. Мутант глухо завизжал и попытался ткнуть еще раз. Я увернулся, пинком отшвырнул уродца к стене и ткнул мечом. Мутант всхлипнул, хватая зубья, пробившие грудь насквозь, и обтек на лезвии. Я выдрал костяное оружие, разворотив тушку едва не пополам.

— Блин, никакого благородного убийства, — прошептал я, пригнувшись и осматривая тоннель. — Мясник, право слово. Да же, бедолага?

Мутант не ответил. Я убедился, что в тоннеле больше никого не наблюдается, постоял над трупом и размотал тряпки. Открывшееся откровенно не понравилось. Действительно, мутант. Широкие вывернутые ноздри, безгубый щербатый рот с желтыми кривыми зубами, редкими и торчащими в разные стороны, гноящиеся косые глаза и жидкие пучки сальных волос на черепе, который будто палками били — столько там было вмятин.

— Фу, блин.

Я поспешно накрыл физиономию страховидла тряпьем и пошел в том направлении, откуда примчался канализационный выкидыш. Свернул пару раз, идя по следам мутанта, и перед глазами предстал широкий зал, забитый подрагивающими коконами. Они кучками лежали вдоль стен, сжимаясь и истекая слизью, которой оказалось по щиколотку по всему полу. В центр стояло несколько больших котлов с синеватой бурдой, валялся деревянный черпак на длинной рукояти.

— Вот и производство, — заключил я, топая по слизи. — А тот, видимо, был за повара и кормильца.

Коконы тянулись гроздьями вдоль стен. Я с интересом пнул один в подрагивающий серый бок, тот дернулся пару раз и затих. Чем дальше я шел, тем жирнее они становились. Я проходил уже мимо серых бочек, влажно трясущихся и исторгающих ведра слизи.

— Человек… — прохрипело впереди. — Человек…

Я уставился на ошметки кокона, в которых развалился жирный мутант, похожий на безногую свиноматку. Пятнистая кожа тряслась и переливалась, а голова тянулась лоснящимися губами в сторону котлов. Дальше коконов не было, только ошметки на полу и этот кусок жира. Я обернулся, оглядел цепочку растущих коконов и перевел взгляд на жирного уродца.

— Стало быть, так вы вызреваете, — дошло до меня. — Ты кто будешь, жирный?

— Я есть ургх! — заявил слизень и вытаращился мутными глазами. — Неси жрать!

— Ага, рот открывай.

Меч качнулся и медленно пошел вверх. Слизень смотрел тупо, моргал глазенками с безносой рожи и причмокивал толстыми губищами, где мелькал длинный раздвоенный язык.

— Погоди!

— Помолиться хочешь? — Я прицельно глядел на трясущееся тело. — Самое время.

— Ты должен нести жрать, раб!

— Слушай, ургх или как тебя? Ты уверен, что это достойные последние слова?

Слизень распахнул рот, затрясся и пронзительно завизжал, да так, что гнилушки испуганно потускнели. Я запоздало рубанул мечом, отделил голову от соплеподобного тела и метнулся к стене. В тоннеле позади раздался топот и встревоженные голоса.

— Сволочи гадские!

Я бросился дальше, проскочил мимо сброшенных шкурок и устремился в следующий тоннель, куда вели дорожки из слизи. За спиной, судя по звукам, бушевал целый отряд мутантов, прокарауливших мое появление.