Варварская вера

Оказавшись вдали от большого костра, который освещал центр поселения, девочка в темноте зашагала увереннее, двигаясь к складу, где хранилось оружие. Подойдя к двери склада и с сожалением обнаружив на них железный замок, Кима от безысходности начала обходить его стены, пытаясь в темноте увидеть хоть какую-нибудь лазейку. На задней стене, где деревянные доски были прибиты менее старательно и менее аккуратно, чем на остальных стенах, девочка заметила сильно выпирающий брусок. Пытаясь его тихо отломить, она опёрлась на свою левую ногу и тут же почувствовала сильную боль в стопе – её рана вновь закровоточила, не давая думать ни о чём, кроме неё. Сильно нервничая и игнорируя боль, девочка всё же оторвала брусок, заметив созданное ею небольшое отверстие, которое позволяло ей пролезть на склад.

С трудом наступая на левую ногу и не видя в темноте, Кима начала наощупь выбирать оружие на складе. Первым, что она нащупала, оказался деревянный лук, который она, немного подумав, закинула себе на плечо.

На поиск колчана со стрелами ушло гораздо больше времени. Кима натыкалась то на копья, то на щиты, то на булавы, боясь в темноте порезаться о мечи или топоры, поэтому передвигалась по складу аккуратно, медленно протягивая руки в поисках колчана. Боль в стопе начала затихать, что позволило Киме вести себя более свободно. Походив по складу несколько минут и не найдя искомого, она начала нервничать. Чтобы глаза отдохнули от темноты, она вышла на улицу через всё то же отверстие и при свете луны разглядела разбросанные у края стены соседнего дома стрелы. В спешке их собрав и придерживая на своём маленьком плече лук, оглядываясь по сторонам, Кима выбежала из поселения в лес.

Густые деревья в лесу закрывали собой лунный свет, поэтому, чтобы иметь возможность видеть окружение, девочка пробралась на поляну, которую случайно нашла. Она присела и начала высматривать свою жертву. Её не пришлось долго ждать – амазонки племени Фалестриды постоянно оставляли еду на этой окраине леса как приманку для волков, зайцев и лис, что облегчало охоту на них.

На краю поляны показалась серая взрослая лисица, которая осторожно кралась, кого-то заметив в темноте. Кима зарядила стрелой лук, остальные стрелы бросив под ноги, чтобы они не мешали, и прицелилась в животное. Она хотела убить его одной стрелой, как видела это у опытных амазонок, из-за чего целилась долго и упорно. Дождавшись момента, когда лиса остановилась, Кима пустила стрелу ей в живот, от чего лиса пролетела несколько метров и, тяжело дыша, упала. Девочка зарядила вторую стрелу и подбежала к жертве, желая добить. Стрела также попала в живот, но лиса осталась жива. Оглядевшись назад, где она оставила стрелы, Кима зло махнула рукой, и, бросив на землю лук, поволокла лису из леса.

Девочке было неудобно и тяжело тащить тело, поэтому она постоянно делала перерывы. Лиса в пути умерла от потери крови – Кима это поняла по её отсутствующему дыханию и остывающему телу. Рассвет начал сменять ночь, и, когда девочка уже была близка к цели, солнце осветило весь лес.

На опушке леса, находившейся недалеко от поселения, где жила Кима, среди каменных лавочек и большого количества факелов, которые обычно зажигали в торжественные дни, стояла большая статуя Афродиты – богини любви и красоты, к которой приходили амазонки и другие последователи, чтобы отдать дань своей покровительнице. Для Кимы найти данную статую было крайне просто, так как она была видна с любого места её поселения. Девочка часто любовалась ею в свободное от тренировок время и любила слушать рассказы старших амазонок об Афродите и других богах, особенно про пожертвования, которые делали их последователи с целью получения благословения со стороны Олимпа.

Как рассказывали Киме, даже принесённое в дар яблоко могло вызвать милость Афродиты, а принёсший его доброжелатель на долгие месяцы попадал под её тёплое внимание. Также девочка слышала от Мирины, что жертвы в виде диких животных особо ценились богиней, и чем крупнее жертва, тем больший ответный подарок она была готова сделать своему последователю.

Кима затащила тело лисы в круг для пожертвований и подошла к постаменту со статуей, приложив к нему руку.

– Афродита! – сомкнув глаза, девочка начала вслух говорить своё желание. – Я – единственный ребёнок в своём племени. Ты бы знала, как это скучно. Мне не с кем поиграть, некому показать свои рисунки, которые я так люблю рисовать, не с кем побороться в честном бою. А моё взрослое окружение мне не нравится – у этих амазонок в мыслях только война и домашнее хозяйство. Мне с ними скучно! Пожалуйста, пришли ко мне подругу, которая будет мне и милой сестрой, и умным товарищем! – она открыла глаза и отошла от постамента. Подняв сначала взгляд на статую, она опустила его, как бы показывая богине лису. – Взамен я приношу в жертву животное, которое убила в честном бою своей рукой. Пусть та, которую ты мне пришлёшь, никогда меня не покинет и не обидит, и будет всегда рядом со мной. Заранее спасибо!

Кима ещё раз взглянула на статую, а затем направила взгляд в сторону своего поселения, которое было видно сквозь редкие деревья. Испугавшись, что её уже ищет мама, девочка крикнула богине: «До свидания!» и, хромая, побежала домой.

У входа в поселение Киму встретили Профоя и Ксанфа. Девочка также заметила, что несколько амазонок осматривали стены склада с оружием, а Гарпа то и дело выносила вооружение на улицу, где Фалестрида его считала. Профоя жестом позвала царицу подойти, а сама встала позади Кимы, готовясь её поймать в случае побега.

Подходя к дочке, Фалестрида заметила у неё кровь на левой ноге и обеих руках:

– Ты где была?

Кима не хотела признаваться, что ходила к статуе богини, но и врать в такой ситуации у неё бы не вышло, поэтому она решила признаться наполовину:

– На охоту ходила.

Фалестрида хмыкнула, приподняв с напряжением голову и говоря с укором:

– И где добыча?

– Убежала… но я её сильно ранила! В лесу остались пятна крови! На той тропинке, по которой она убежала! Правда! – Кима на последнем слове вздохнула и опустила голову – теперь ей оставалось надеяться на доброту мамы.

Фалестрида отвела от дочки взгляд, обратившись к Профое:

– Давно Мирина ушла?

– Скоро уже должна вернуться, – Профоя прошла к выходу из поселения, осматривая близлежащую территорию.

– Ксанфа, милая, помой Киму и ещё раз обработай ей стопу, – царица снисходительно осмотрела дочку сверху вниз и направилась к военному шатру, крикнув Профое на ходу: «Как только вернётся Мирина, пусть сразу зайдёт ко мне! В шатёр больше никого не пускать!»

Врач племени, Ксанфа, маленькая, стройная блондинка с бледной кожей, была ещё и местной воспитательницей – из-за своего важного занятия она была вынуждена дружить и заботиться о здоровье всех амазонках сразу, что ей нравилось. Именно дружелюбностью и внимательностью она заслужила призвание соплеменниц, а царица ценила её за способность контролировать отношения девушек и не допускать ссор и проявления ненависти среди них.

Ксанфа открыто улыбнулась Киме, взяла её за руку и повела к реке, а девочка свободно выдохнула, подумав, что все ей поверили, и бодро зашагала к побережью.

IV – Приятная неожиданность

Мирина зашла в шатёр к Фалестриде и, сложив руки на груди, деловито сообщила:

– Кима сделала жертвоприношение нашей Афродите.

Фалестрида с удивлением обернулась к девушке. Неожиданно ей стало так радостно и от спокойствия за дочку, и от гордости за неё:

– Кима? Афродите?

Мирина с улыбкой кивнула:

– Кима положила в круг для пожертвований тело убитой ею лисы. Также я нашла на поляне недалеко от нашего лагеря оставленные ею стрелы и лук, которые как раз пропали с нашего склада.

Фалестрида с широкой улыбкой начала растерянно вышагивать вокруг стола, бормоча про то, что теперь её дочь – настоящая амазонка, а Мирина всё стояла и размышляла, как пятилетняя девочка смогла провести подобный ритуал в одиночку и какая у неё для этого была личная цель, ведь подобное посвящение в амазонки было принято проводить в окружении других амазонок и исключительно в день своего десятилетия.

– Про ритуал Кимы ты больше никому не рассказывала? – Фалестрида взглянула на подругу, а та отрицательно помотала головой. – И не рассказывай. Пусть это останется между нами.

Мирина кивнула, а затем с гордостью сообщила, указав рукой в сторону складов:

– Погрузка продовольствия и вооружения идёт полным ходом. Я и Профоя отлично сработались с Гарпой во время выполнения этой задачи. Как я заметила, её очень воодушевило предстоящее слияние племён, – Мирина перешла на шёпот. – Мне кажется, Гарпа больше нас хочет покинуть подконтрольные Македонскому территории, ведь его войска убили её любимых детей. Грустная ситуация… меня бы тоже терзала ненависть к царю на её месте.