Вас любит Президент

– Человек имеет право на мнение и сомнение, – сказал он. – И на вашем месте я бы не позволял бы ему мною манипулировать, капитан.

– Мсье, это…

– Сэр, это важно. Мы для этого приехали из Штатов. Вы согласились нам помочь. Пожалуйста, позвольте мне поступать так, как я считаю нужным. Пожалуйста.

– Ладно, – сказал Равальяк. – Поступайте.

– Скажите ему, – сказал Лерой, – что мы не против, чтобы он нас обмахал, если думает, что при нас микрофоны.

– Обмахал?

– Обыскал, охлопывая, – объяснил Лерой, хлопая себя по груди, бокам, и карманам, чтобы продемонстрировать.

– Даже не думайте, – сказал Равальяк.

– А я вам верю, – внезапно сказал Жан-Пьер по-английски, с акцентом. – Нет при вас микрофонов. Я сомневался по поводу бабы, но теперь вижу, что все нормально. Задавайте вопросы. Задавайте, задавайте. Посмотрим, что за вопросы.

Улыбка не сходила с его лица. Равальяк хотел что-то сказать, но его перебил Лерой.

– А ты не слишком задавайся, парень, будь скромнее, – сказал он Жан-Пьеру на очень чистом, очень отчетливом, очень резком французском. – Рассказать тебе, что я однажды сделал с подозреваемым? А? Это нужно было видеть. Убери с лица глупую ухмылку, если не хочешь попробовать на себе. Гвен, закройте рот. Капитан, вы тоже.

У Гвен упала челюсть. Равальяк не знал, что и думать.

– Что это еще за глупости? – презрительно и вроде бы с опаской спросил Жан-Пьер.

– Я вытащу у тебя зубы, каждый по отдельности, ржавыми пассатижами, – продолжал Лерой по-французски. – Отрежу тебе уши твои оттопыренные тупым кухонным ножом. Завтра я уеду, и у тебя не будет времени написать жалобу. Понял? На каждый вопрос ты мне дашь правдивый и точный ответ. Если хоть один раз помедлишь, я дам тебе в морду. Если помедлишь еще раз, я пропущу тебя через вон ту дверь, забыв ее предварительно открыть.

– Послушайте, хмм, Детектив, – сказал Жан-Пьер. – Вы и ваши коллеги совсем мозгами поехали. Почему вы не можете оставить меня в покое, хотелось бы мне знать. Я во всем признался, и я сижу пожизненно. Оставьте меня в покое! Что это еще за цирк, зачем вы притворялись американцем? Что за игры, а? Я все сказал, что знал. Что же вам еще от меня нужно!

– Мсье, – не очень уверенно сказал Равальяк Лерою. – Прошу вас … – Он знал, что нужно было вмешаться раньше.

– Мсье, – откликнулся Лерой, не сводя глаз с Жан-Пьера. – Оставьте меня с ним один на один на десять минут. Даю вам слово, что он останется цел и невредим.

– Не имею права, – сказал Равальяк. – Вам это известно.

– Но ведь можете.

– Нет.

Лерой протянул внезапно руку и вытащил из кобуры капитана пистолет. Капитан попытался схватить Лероя за руку и почему-то не сумел.

– Выйдите, – сказал Лерой. – Если желаете, я мог бы составить рапорт для вашего начальства. Хотите? Напишу им, что сумасшедший из Штатов обезоружил вас в камере заключенного и велел вам выйти на десять минут. Как вам? Ведь напишу же. Выйди же наконец, сука!

– Я вас арестую, мсье, – сказал капитан.

– Тогда вам самому придется рассказать, что здесь произошло. Не думаю, что вы это сделаете, капитан. Если не выйдете через пять секунд, я выстрелю вам в ногу. Вы меня раздражаете.

Капитан стукнул в дверь. Лицо его полиловело. Лерой спрятал пистолет под куртку. Охранник отпер замки.

– Морис, – сказал Равальяк. – Ты постоишь с нами в коридоре, вот тут, рядом.

– Гвен, – сказал по-английски Лерой. – Идите за капитаном.

– Еще чего. Нет, сперва объясните мне кое-что, – потребовала она. – Каким образом…

– Шшш. Гвен. Пожалуйста. Это очень важно, и касается вас лично. Я нисколько не шучу. Это – касается вас. Не вашей сестры, не Винса, но вас. Честно. Пожалуйста, делайте, как я говорю.

– Не знаю, что думать…

– Положитесь на меня.

– Почему я должна на…

– Потому что мне так нравится, – сказал Лерой, опять раздражаясь. – Потому что некоторые люди знают некоторые адреса. Потому что когда одна попытка провалилась, за ней последуют вторая и третья. Снайперов можно менять бесконечно, пока они не достигнут цели, и их будут менять и посылать снова и снова, если мы не доберемся до источника, и единственный путь к источнику – это мой десятиминутный разговор тет-а-тет вот с этим говном. Неужели это так сложно понять! Вас же и спасаю. Выйдите!

– Что все это значит?…

– Потом расскажу. Выйдите. И ничего не бойтесь. – Что-то в выражении лица Равальяка его позабавило. Он снова перевел взгляд на Гвен. – Здесь абсолютно безопасно. Только вот капитан очень сердитый. Можете пока что сделать ему минет, чтобы он расслабился.

Жан-Пьер засмеялся. Гвен покраснела и вышла за капитаном. Закрылась дверь.

– Так, – сказал Лерой. – Начинай рассказывать, дружок.

– Ну ты и нахал, Лерой, – заметил Жан-Пьер по-английски. Акцент его куда-то пропал. – Тебе положено быть мертвым в данный момент. Или по крайней мере сидеть очень тихо, затаясь.

– Тебе тоже следует быть мертвым. Столько людей уложил, включая женщин, которых ты сперва насиловал. Никто не знал, кто этот неуловимый маньяк. И вдруг ты явился к властям сам, и все рассказал. Честно, как один мертвец другому – зачем?

Жан-Пьер поерзал на скамье. Некоторое время он молчал. Потом поднял голову. – Ну и дела, Лерой.

– Говори, дружок.

– Ты все еще работаешь на?…

– Нет конечно. Не меняй тему. В чем дело?

– Я не…

– В чем дело, мужик? Что за цепочка убийств? Ну, убийства я, по крайней мере, понимаю – тебя разозлили. Охотно вхожу в положение, я сам такой же. Но ты просто пришел и сдался. Что стряслось, солдатик?

– Тебе следовало меня убить, тогда, в подвале, Лерой. Не нужно было меня там оставлять связанного и беспомощного.

– А, так значит, это я виноват во всем?

– В какой-то мере виноват именно ты. Я сидел один в подвале. Ты взял девку с собой и укатил. Подонки пришли и меня обнаружили. Подняли, отряхнули, потащили в тайный дом. Что будет дальше я знал, естественно. Ты тоже это знал. Официально я был уже мертвый.

– И что же произошло? – спросил Лерой.

– Мне повезло. Дураки поленились. Тело нужно вынести и спрятать. Парни позволили телу нести себя. Своим ходом. Им было лень. Довели меня до машины и велели садиться. Даже наручники не надели. Вот я и решил поменяться с ними ролями, и спрятал их тела.

– Я так и предполагал, – сказал Лерой. – А вот что дальше?

– Года два я развлекался. Меня перестали искать через три месяца. У меня было все – свобода, независимость, право на убийство, право на что угодно. Представляешь? Можешь ты почувствовать вкус такой свободы и отказаться от нее? А, приятель? Можешь?

– Это ты развлекался с женой магната? – спросил Лерой.

– А, они об этом наконец-то узнали?

– Нет. Это я узнал. По собственному почину. Понял, что это ты. Ну и дела, дружок – ты знаешь, что этот несчастный кретин сделал, чтобы все скрыть? Он чуть не признался, что сам ее убил. Адвокат отговорил.