Вас любит Президент

Лерой подобрал пистолет Ладлоу, быстро его осмотрел, и снял с предохранителя.

– Держи, – сказал он Гвен.

Она взяла у него пистолет.

Лерой взялся за воротник Ладлоу и одним движением поднял его на ноги. Хриплый писк вылетел из горла Ладлоу.

– Стой, – сказал Лерой. – Если упадешь, будет хуже.

Он прислонил его к стене. Протянув руку, он взял Гвен за запястье в синяках. Очень нежно, он потянул ее по направлению к Ладлоу.

– Вот, – сказал он тихо.

– Нет, – сказала Гвен. – Нет! – закричала она, паникуя. – Нет, – повторила она. Отвращение в ее голосе раздражало.

– Я думаю о завтрашнем дне, – сказал Лерой. – Ты думаешь о данной минуте. А я о завтрашнем дне. Поняла? Нажми на крючок один раз. Всего один. Ничего сложного.

– Нет. Оставь меня в покое. Еще чего!

– И все бы стало на свои места, – сказал он ей. – Эй, хочешь, я сам? Давай сюда.

– Я бы хотела это сделать, – предложила Грэйс.

– Ты делай домашнее задание, – сказал Лерой. – Гвен?

– Нет, – сказала она.

– Последний раз, Гвен. Это твой единственный шанс расквитаться с ним за изнасилование.

– Он не изнасиловал меня, маньяк! – закричала она, возвращаясь в реальность.

Лерой нахмурился.

– Блядь, – сказал он. – Да, ты, кажется, права. – Он глубоко вздохнул и на мгновение закрыл глаза. – Ну, хорошо. Где телефон? Дайте мне ебаный телефон. – Он взял трубку. – Да, пожалуйста, дайте мне Сержанта Бучковски. Детектив Лерой, Нью-Йоркское Управление Полиции.

Он сунул руку в карман. Каким-то чудом пачка сигарет осталась неповрежденной. Он закурил. Посмотрел на фильтр сигареты. Фильтр покрыт был кровью. Он поморщился.

– Не делай этого, – сказал Ладлоу. Кровь и слюна текли у него по подбородку. Слова едва можно было разобрать.

– Почему же?

– Не делай. Если … сделаешь, то … упадешь. И ты знаешь … об этом.

– Ага, – сказал Лерой. – Ты, наверное, прав.

– Почему бы тебе просто меня … не убить? Самозащита. Есть … свидетели … и улики.

– Да ты просто верующий фанатик, – сказал Лерой. – Даже сейчас, ты все еще веришь, что на другой стороне – ничего? Что одна пуля Детектива Лероя просто закончит твое мерзкое существование, и милосердное небытие будет тебе наградой? Да ну. Не может быть. Наверняка у тебя есть сомнения.

– Ты бы мог меня просто отпустить, – предположил Ладлоу. Он застонал. – Это именно то, что тебе надлежит сделать как христианину. Простить и забыть. – Он снова застонал.

– Мне-то что прощать тебе? – сказал Лерой. – Присяжные может и простят, кто их знает, присяжных.

– Ты знаешь, что я не могу … им … не сказать … всё о тебе.

– Конечно. А может и не скажешь. Твоей бывшей компании это может не понравиться. Они не то, чтобы мстительны, а просто бюрократы. Кто-нибудь поставит тайную птичку в тайном документе, означающую твое неожиданное самоубийство в камере. Знаешь, да? А, да, сержант, – сказал он в телефон. – Детектив Лерой говорит. Дом семнадцать на Уиллоу. Что у нас тут … так … ну, значит, нелегальное проникновение в дом, попытка убийства, попытка изнасилования. – Гвен прикрыла глаза и потерла щеку кулаком. – И еще всякое разное. Полное досье вас впечатлит. Думаю, что я ему поломал какие-то кости в целях самозащиты. У меня два свидетеля и множество улик. Приезжайте как можно быстрее. Семнадцать Уиллоу. Спасибо.

Ладлоу осел на пол, спиной к стене, и застонал. Левой рукой он провел возле сломанных ребер. Сделал не очень уверенную попытку не потерять сознание. Не смог.

После продолжительного молчания, Грэйс, сидящая в кресле Лероя и нервно курящая сигарету:

– Замечательно.

Гвен смотрела в пространство.

– Ага, – согласился Лерой, щупая мизинцем моляр справа. Поморщился от боли. – Мне тоже понравилось. Как-нибудь нужно будет повторить.

Глава двадцать третья. Отдел кадров

Винс не брал трубку. Роберт не брал трубку. Доверять было больше некому. Лерой решил, что справится сам.

Первое – следовало избавиться от Гейл, чтобы не докучала. По телефону нельзя.

К счастью, БМВ-кабриолет с заведенным мотором стоял на углу. Водитель, прыщавый подросток, раздумывал, на кого бы еще произвести впечатление своим видом за рулем папиной тачки. Лерой схватил его за шиворот и за локоть и выволок из машины. Подросток запротестовал. Одной пощечины было достаточно, чтобы заставить его замолчать, но Лерой этим не удовлетворился, и подростка впоследствии доставили в больницу с вывихнутой челюстью, сломанной рукой и сотрясением мозга. Семья подростка пришла в негодование и хотела подать в суд.

Машину пришлось оставить за десять кварталов до дома Гвен – она слишком выделялась.

Портье начал пятиться задом, как только увидел Лероя. Лерой прошел к лифту.

Отперев замок, он ударил в дверь ногой, порвав цепочку. Гейл выскочила из спальни в халате Гвен.

– Одевайся и иди отсюда, – сказал Лерой. – Давай, давай. Все в порядке. Если не выйдешь через две минуты, выкину в окно.

– Мне нужно…

– Тебе нужно одеться и убираться. Вот тебе сто сорок долларов. Возьми такси. Твой мерзкий тупой внедорожник стоит на въезде в твой жлобский дом.

– Ты меня пугаешь! – закричала она хрипло.

Лерой глубоко вдохнул через нос.

– Сука, – сказал он. – Надень что-нибудь и исчезни. Сейчас же. Именно сейчас.

– Я не могу…

– Что? Почему? Где твои шмотки? Одевайся. Потом свяжешься с Гвен, она тебе все объяснит. Если все еще переживаешь по поводу серег, забудь. Винс их уже продал. Откладывает детям на колледж. Ниггеры с их выводками, хули.

В конце концов она ушла.

Ему тоже нельзя было долго здесь оставаться. Но нужно было присесть. На несколько минут. Чтобы быть в состоянии действовать. Он присел.

Он проглотил слюну. Захотелось курить. Проверил карманы – ничего. Еще раз проверил. Что-то. Сжимая зубы, он потрогал это нечто … сжал … отодрал … Замечательно.

Вообще-то совершенно незачем подсовывать записывающее устройство, если весь дом и так ими кишит, сама же и инсталлировала. Лерой подумал. Если бы он следил за кем-то … Да. Эти сволочи все слышали. И все видели. И никто – никто! – не пришел никому на помощь. Ладлоу не дали бы уйти, конечно же. Но они ждали, скоты, что Ладлоу ликвидирует Лероя, чтоб им самим не стараться. Или что Ладлоу и Лерой не ликвидируют друг друга – идеальный вариант.

Он поднялся на ноги и протопал в «радиорубку». Дорогая аппаратура кругом. Суперчувствительная. Приступ ярости затуманил Лерою мозги.

Кто-то, возможно, ждет снаружи. Ко всем чертям! Не будем сейчас об этом думать.

Он поехал в Бруклин на такси. Вошел к себе в квартиру. В квартире кто-то был, это чувствовалось. Лерою было все равно. Он был уверен, что знает, кто именно к нему проник. В данный момент никто из людей, которых он знал, не мог быть ему полезен.

Он не пошел ни в кухню ни в ванную. Он проследовал прямо к письменному столу, включил лампу, открыл ящик, и вынул из ящика паспорт.