Ваше Сиятельство 10

— Эй, эй! Не пори горячку! Давай разберемся… — Пижон опешил, не совсем понимая происходящее. Поначалу этот странный субъект показался ему запуганным интеллигентным. Но его слова о Чику что-то смутно напомнили из недавнего прошлого, кажется, связанное с мелкой бандой отморозков из Уайтчепеле. И этот идиот, стоявший сейчас перед ним с подрагивающими руками и лихорадочно блестящими глазами, прижимавший к его животу что-то твердое, теперь казался пациентом психлечебницы. — Спокойно, парень. Деньги… Сейчас я дам тебе деньги, — стараясь сохранить хладнокровие, сказал Пижон и медленно сунул руку под полу расстегнутой куртки. Нащупал там рукоять «Karakurt». Сейчас он сожалел, что взял с собой пистолет, а не бесшумный остробой — можно было бы в этом идиоте наделать дырок без лишнего шума. Он осторожно снял «Karakurt» с предохранителя. Вытащил оружие, направляя ствол на ненормального незнакомца.

От резкого движения Пижона, вида черного металла вместо бумажника, палец Майкла нервно нажал кнопку ножа. Щелкнула тугая пружина, выбрасывая лезвие. Острая сталь вошла под нижнее левое ребро Пижона. Одновременно с диким криком боли прогремел выстрел.

* * *

— Бабский? — полюбопытствовал я, когда Бондарева включила эйхос.

— Так точно, поручик Бабский, — штабс-капитан добавила громкости и включила сообщение.

«Наталья Петровна! Где вы? Я возле входа! Бегаю, вас ищу! Где мне стоять, чтобы не потеряться?» — раздался знакомый голос, чуть искаженный эйхосом.

— Что ему сказать? — Бондарева вопросительно глянула на меня.

— Скажи, что мы ждем на стоянке. Ждем 15 минут — не более. Не успеет — уедем, — я резко повернул руль вправо, съезжая под арку и направляясь к свободному месту рядом с красным «Катраном».

— Здесь две стоянки и много эрмимобилей, — заметила штабс-капитан.

— Верно, но здесь же мага-менталиста тоже два. Пусть один из них, а именно этот Бабский, как его, Алексей Давыдович, проявит свои профессиональные качества. Заодно проверим, на что он пригоден, — я повернул еще раз вправо и стал впритык с «Катраном». — И ни слова ему, где мы, — подчеркнул я. — Пусть ищет на стоянке. Можешь помочь ему ментально.

— Но чтобы искать ментально, нужны исходные данные и больше времени! — возразила Бондарева.

— Наташ, разве с боевым командиром спорят? — упираясь в подлокотник кресла, я с улыбкой повернулся к ней. — Я-то думал, что у полковника Бердского решения старшего группы никто не оспаривает.

— Простите, ваше сиятельство. Я не права, — отозвалась она, но я видел, как ее красивые зеленые глаза выразили несогласие. — Ищите нас на стоянке, поручик. В одном из эрмимобилей. Подсказок, где именно не будет. Примените свои ментальные способности. Времени у вас 15 минут, — она убрала эйхос и отвернулась к окну, потом сказала: — Сложный вы человек, Александр Петрович. Если хотели проверить, могли бы это сделать еще вчера.

— Я сложный? — я переглянулся с Элизабет — та усмехнулась. — Наташ, я очень простой. Говорил же тебе еще в твоем кабинете: я во всем люблю простоту. Особенно в рабочих отношениях. В чем сложность для хорошего менталиста найти нужных людей в небольшой, ясно обозначенной локации? Такое смог бы даже я, хотя я не менталист.

— Вы менталист. Я это поняла с первой минуты. Просто вы другой. Мне пока непонятны ваши методы, — отозвалась Наталья Петровна.

— Наташ, о фундаментальном разделении принципов магии мы поговорим позже — будет время. С Бабским так: если тебе так сильно хочется взять его, помоги ему ментально. Я даже сделаю вид, что ничего не заметил, — когда я произносил это, то почувствовал ее углубленное внимание на своем ментальном теле. Закрываться не стал — пусть девочка поразвлекается.

— Почему я должна это хотеть? Я лишь хочу, чтобы в нашей группе все было слажено, и мы не создавали друг другу лишних проблем, — произнесла она, снова отвернувшись к окну. — А Бабский… — она выдержала паузу, глядя в сторону эстакады к гостинице, — я вообще не понимаю, почему вы выбрали именно его, если у нас в подразделении имеются намного более опытные маги. И, кстати, надежные. Ведь операция будет очень непростой. Делаю вывод лишь из того, что я знаю.

Я подумал, что по большому счету она была права: одной из моих задач было устроить все так, чтобы в нашей маленькой группе не было никаких трений и этих лишних напряжений в отношениях. С Бабским я мог бы разобраться потом, а то, что я делал сейчас, так это повыпендривался. Я чувствовал, что Элиз хочет высказаться, но она благоразумно молчала.

— Наташ, я тебе уже дал понять, что Бабскому я не доверяю. Тебе покажется странным, но именно поэтому я решил его взять в группу, — сказал я и достал коробочку «Никольских».

— Но это же… — Бондарева я недоумением уставилась на меня.

— Ну, договаривай. Хотела сказать «это же глупо»? Нет, это не глупо. Если бы я его не взял, то, возможно, так и не узнал бы кто и с какой целью так старательно желает подсунуть своего человека нам в британский вояж. То, что я его взял в группу, пока рисков не несет: он не информирован о наших планах и предстоящих передвижениях. В первый день-два мы будем заниматься вопросами, не имеющими отношения главной цели миссии. А дальше, — я открыл коробочку «Никольских», — дальше будет видно. Как для меня проясниться сущность и цели Бабского, то я приму соответствующее решение.

— Я не знаю, откуда у вас подозрения относительно Бабского, но вы же понимаете, что к нам, туда, на базу просто так не попадают. Все люди, которые там служат, проходят несколько проверок, в том числе и в особом отделе Верховной Коллегии Магов, — заметила штабс-капитан. — Не проще было бы высказать эти подозрения нашему генералу?

— Не проще. Сначала я должен понять, кто стоит за Бабским, а потом выскажу подозрения кому следует. Выскажу тогда, когда они будут достаточно весомы. Дамы, позволите закурить? — мой вопрос был обращен к Бондаревой.

— Курите, — с безразличием отозвалась она. — У нас в казарме почти половина состава курит. Уже надоело с этим бороться.

— Так вот, насчет вашего многократно проверенного Бабского, — продолжил я, вытягивая сигарету. — Ты же понимаешь, насколько это серьезно? Это дело имперской важности. Я не знаю, кто стоит за ним. Быть может даже британская разведка.

— А вы, Александр Петрович, всех подозреваете? Всех, кто был в том списке, что вам показывал Бердский? Наверное, и меня, да? — со скрытым ехидством поинтересовалась штабс-капитан. — Моя же фамилия в том списке даже в жирной рамке была рядом с Бабским. Хотя мы уже говорили на эту тему, все равно хочется ее тронуть.

— И тебя, Наташ. Только на твой счет у меня чуть иные подозрения, — я усмехнулся, вспоминая свои мысли по этому вопросу, те, что возникли еще в «Сириусе», и, предвосхищая ее вопрос, сказал: — Почему из того списка в подозрении именно Бабский? Потому. На этот счет не буду объяснять, но, когда что-то настораживает, у меня есть свои методы проверки сомнительных вопросов.

— Как интересно, — она обиженно поджала губы.

Это я видел в зеркало, но еще я чувствовал, что обида ее наигранная и эта милая менталистка очень осторожно пытается коснуться моего ментального тела.