Ваше Сиятельство 4т
Шрифт:
Глава 16
Черная палка в голове
к
— Саша! — графиня была на грани истерики. Заламывая руки, она с ужасом смотрела на Майкла и боролась с желанием броситься к нему.
— I don’t know yet! Lenochka, am I behaving badly? — часто дыша, хрипло произнес Милтон.
— Господин Милтон, изволь изъясняться на нормальном языке.
— Нет, я буду здесь! — возразила Елена Викторовна, схватив британца под руку пытаясь поднять с пола. — Ты обещал, Саша, что с Майклом все будет хорошо!
— С ним хорошо. Только он сам это пока не понимает, — ответил я, помогая усадить его на диван. — Майкл, сюда, внимание! — я щелкнул пальцами перед его носом. — Готов отвечать на мои вопросы?
Он запыхтел, непонимающе глядя на мою руку перед его лицом, потом застонал:
— Что у меня в голове… Посмотрите, что с ней! Из нее торчит черная палка?
Я знаю, «Инквизитор» не самая приятная процедура и иногда может давать непредсказуемые эффекты, в том числе и всякого рода галлюцинации. Но, как правило, это не оставляет никаких следов в психике.
— Нет у тебя никакой палки. Дай руку, убедись сам, — в то время как мама с ужасом смотрела на Милтона, я взял его ладонь и провел ей над головой британца, едва касаясь его волос.
— Палки нет, — с некоторым изумлением убедился чеширский барон. — Но состояние жуткое, Александр… Петрович. Такое жуткое, будто мне в голову воткнули какой-то длинный предмет, — он осмысленнее глянул на меня, потом со страхом в глазах на графиню. — Это со мной надолго?
— Нет. Не дергайся, не суетись и начнет отпускать. Смотри на меня, — я поднял его подбородок, заглядывая в его серые расфокусированные глаза. — Готов отвечать на вопросы?
— Саша, немедленно прекрати это! — Елена Викторовна вновь обрела дар речи.
— Мама, не мешай! Я сказал, иди в спальню, — махнул на дверь. — Он сам на это согласился, никто его не заставлял.
— Да, черт с вами!.. Спрашивайте, — без особой охоты простонал Милтон.
— Где ты проживаешь в настоящее время, Майкл? — начал я с достаточно отвлеченных вопросов.
— Гостиница «Ноттингем», комната номер 312 за шестнадцать рублей тридцать копеек в сутки, — протараторил он, зажмурившись и потирая затылок.
— Кто оплачивает проживание в этой гостинице? — продолжил я.
— Как кто? — он распахнул глаза и с удивлением уставился на меня. — Сам оплачиваю. Скоро получу гонорар за статью, смогу оплатить еще две недели.
— У тебя трудности с деньгами? Есть желание попросить их у Елены Викторовны? — из прежних разговоров с мамой, я знал, что у Майкла серьезные проблемы с деньгами. — Ты вообще когда-нибудь брал деньги у Елены Викторовны?
— Саша! Да как ты смеешь?! — вскрикнула мама и побледнела.
— Ваше сиятельство, — он замотал головой, потом сдавил виски руками. — Не надо говорить о моей бедности. Мне больно об этом думать. Но у Леночки я никогда не попрошу деньги. Может только взаймы, если не пришлет Теодор. Я почти не брал у нее деньги! Я не хотел, брать она заставила, чтобы оплатить лечение
и процедуры магов-целителей!— Когда это было? Какая сумму дала графиня? — я догадался, что речь о свежем случае, когда моими стараниями бритиш слетел с лестницы.
— Четвертого мая в пятницу. Ваша служанка передала мне двести рублей. У меня болело лицо и все тело, после того как вы меня столкнули с лестницы, — он жалобно проморщился.
— Кто такой Теодор? — я уже слышал это имя, но сейчас не мог вспомнить.
— Теодор? — Милтон перевел вопросительный взгляд на меня. — Ах, Теодор… Муж моей сестры — Теодор Бранс. Он управляет нашим бизнесом Milton’s Delivery, и выплачивает мне часть дохода. Это все от отца, ваше сиятельство. Дела стали похуже.
— Для каких целей ты познакомился с Еленой Викторовной Елецкой? — задал я один из главных вопросов, одновременно переводя часть внимания на его ментальное тело и наблюдая за характером возмущений в нем.
— Александр Петрович, ну так это же!.. — он засопел, тут же обратив страдальческий взор к графине. — Елена Викторовна — очень красивая женщина. Самая красивая, из мне известных. Я ее люблю, Александр Петрович! Всем сердцем люблю. И как я, по-вашему, мог с ней не познакомиться? Сама судьба свела меня с ней!
Сейчас мне было совершенно ясно, что Майкл не врет, а всполошился он так потому, что я задел наиболее чувствительные струнки его души.
— Вот видишь, Саша! — торжествующе сказала графиня. — А ты смел к моему Майклу относится с таким бессовестным недоверием?!
Она села на диван рядом с Милтоном, обняла его и прошептала:
— Пожалуйста, потерпи, мой мальчик. Скоро все закончится. Он больше не посмеет мучить тебя.
— Майкл, ты хотел получить научные работы моего отца? — спросил я, не обращая на слова мамы.
— Конечно, да! Это одна из моих целей переезда в Россию! Очень хочу познакомиться с трудами вашего отца! Тем более после того, как граф Бекер прочитал статьи Петра Александровича и понял, что ваш отец на верном пути, — с пылом произнес Майкл.
Я видел, что его состояние уже близко к норме, но при этом шаблон «Заставляющий петь песню истины» продолжал действовать, и я пока доверял словам британца.
— Кто такой граф Бекер? — сейчас я был полностью Астерием, и то, что Елена Викторовна с такой нежностью прижималась к Милтону у меня не вызывало чувствительного протеста. А может Саша Елецкий во мне начал с этим постепенно смиряться.
— Чарльз Бекер мой хороший знакомый, исследователь тайн древности, известный коллекционер египетских и арийских артефактов, держатель Ключа Кайрен Туам. Он, как и я интересуется доарийской историей и техникой того забытого времени, — Майкл облизнул пересохшие губы, сейчас глаза его были ясны и даже сияли.
Я замер. Вот это уже было очень интересно: о Ключе Кайрен Туам отец несколько раз упомянул в последней части своей работы. Только Петр Александрович писал он нем, как об утерянном артефакте. Получается, этот ключ имелся в коллекции некого британского графа? Пока я лишь смутно представлял назначение той штуковины, носившей название Кайрен Туам, но эти два слова были очень похожи на созвучные слова на языке дравенши, к которому я обращался, работая над переводом первой пластины Свидетельств Лагура Бархума. Кайрен Туам можно перевести как Комната Памяти, или правильнее будет Хранилище Знаний.