Василис Прекрасный или как выйти замуж и не превратиться...

По лестнице поднимались молча. Мне не верилось, что всё может быть так легко. Не может быть, чтобы всё так просто получилось!

– А вот и мой ужин, – довольно погладив своё грязное пузо, поприветствовал меня великан.

Его единственный глаз пристально осмотрел меня и мой рюкзак.

– Не пойму, что ты взяла. С этими копушами, – Лихо кивнул туда, откуда я только что пришла, – уже и позабыл как это, бывает! Но загадку для тебя приберег!

Я попыталась протиснуться поближе к выходу, но этот хитрющий гад перекрыл мне дорогу.

– Ты же загадку на выходе загадываешь, так и пошли к выходу, – попыталась я настоять на своем.

– Умничай, да не шибко! Пещера моя? Моя! Мне и решать, где и чего делать! – Лихо вдруг окинул меня свирепым взглядом. – Не пойму никак, пахнешь вкусно, но будто мужиком иногда тянет! Ты не из этих часом?

Вот так-так! Какие глубокие познания о внешнем мире у этого одноглазого!

– Женщина я! И тему закрыли! – строго ответила я. – Давай уже свою загадку, не томи!

Лихо ещё раз меня осмотрел и, не заметив ничего подозрительного, кивнул.

– Ну, получай, раз так просишь! Я не сам по себе, а сильнее всего и страшнее всего, и все меня любят, и все меня губят, – выдал этот окаянный супостат и заулыбался, демонстрируя промежутки в жёлтых зубах.

– Сколько попыток? – тут же спросила я.

Лихо криво усмехнулся:

– Знамо дело, одна! Но дам тебе минуту на размышления! – сказав это, великан и, правда, отошёл на пару метров и, плеснув себе из бочки медовухи, осматривал меня так, будто я меню в ресторане.

Я бубнила про себя слова загадки и слышала, как поблизости тихонько пыхтит Вася. Не сам по себе? Что значит не сам по себе? А как можно любить то, что страшнее всего? А что собственно страшнее всего? Я за эту неделю таких страхов натерпелась, что положа руку на сердце, могу уверенно заявить: всё познается в сравнении!

– У тебя есть идеи? – прошептал Василис мне в ухо, но идей не было, и я отрицательно покачала головой. – Придётся его убить.

Лихо, конечно, персонаж отрицательный, но мне не хотелось, чтобы Вася совершал убийство. Что же за загадка дурацкая! Ведь она по любому о чём-то простом! Скорее всего, каком-то погодном явлении или…

– Часики-то тикают, а ответа-то нет! – сказал Лихо и рассмеялся.

Я с отвращением посмотрела, как он счищает со стола воск от наполовину сгоревшей свечи. Огонь медленно плавил ее, а я невольно вспомнила свои приключения в Иферите и пожар в общежитии у карликов. Пожар. Я не сам по себе, но страшнее всего!

– Умничала, а отгадать не может…

– Огонь! – прокричала я и Лихо, резко обернувшись на мой голос, чуть не упал с лавки.

– Чего? – злобно спросил он, прищурив глаз.

– Ответ на твою загадку: огонь!

Как же перекосило великана! Я такого искаженного злобой лица даже у Марьяны не видела.

– А теперь беги, Иванка, – прошептал Вася, и я ринулась к выходу.

Лихо выл и стенал как раненный зверь, надо ж как скрутило бедолагу!

– Умная значит! Ответ значит!

Великан уже приближался мне наперерез, когда бочки одна за другой начали падать с насиженных мест и катиться прямо в ноги хозяину пещеры. За бочками на земле оказались и полки с провизией. Я почувствовала тёплую Васину руку на своём запястье, а в следующую секунду великан поймал меня за рюкзак:

– Кто с тобой пришёл? Мужика привела в мою пещеру? Говори, кто с тобой!

Лихо тянул меня с такой силой, что я смиренно готовилась к тому, что у рюкзака вот-вот оторвутся лямки.

– Отпусти! Я твою загадку отгадала! Так нечестно! – орала я, пытаясь схватиться за ближайшую бочку. – Обманщик! Слово твоё ничего не стоит!

В общей свалке я вместо чего-то стоящего ухватилась за толстую палку колбасы и как следует, заехала обидчику прямо в глаз! Лихо неприлично выругался, потирая своё единственное око, а я помчалась к выходу. Я никак не могла понять, куда подевался Вася.

– Иди первая я следом, – услышала я откуда-то сбоку и, послушавшись любимого, побежала к выходу.

Снаружи уже было темно и я, застыв в проходе, обернулась. Невидимый Василис продолжал сталкивать бочки с мест, а великан, матеря его последними словами, никак не мог понять, с кем же он воюет. Я выглянула из пещеры – никого. Кеши там не было. Просто. Слишком просто! Мне хотелось дождаться Василиса и выйти из пещеры вместе с ним. Сердце сдавливало от нехорошего предчувствия.

– Иванка, беги! – прокричал Вася, и я увидела, что Лихо несётся прямо на меня.

Сжав кулаки, я всё-таки вышла из пещеры, но первый же шаг отозвался болью в теле, и я упала. Упала на что-то мягкое, похожее на ковер. Я не могла шевелиться, но сознание не потеряла. В сумерках царящих вокруг я четко видела на потолке люстру в стиле хай-тек! Перед тем, как веки мои непослушно закрылись, в голове пронеслась последняя мысль: я во внешнем мире!

Глава 14. Правда или ложь?

Я проснулась в панике. Неужели я опять прозевала будильник! Схватив с тумбочки смартфон, я с облегчением выдохнула: до подъёма ещё полчаса. Спать больше не хотелось и я, сладко потянувшись, села.

В комнате было светло и пахло моими любимыми гортензиями. Пробежав босиком по мягкому ковру, я склонилась над огромным букетом, стоявшим в вазе на столе. Здесь было не меньше двадцати бутонов всех оттенков синего! Я – самая счастливая девушка на свете! Ещё раз вдохнув терпкий аромат, я ласково погладила прикреплённую к букету карточку, на ней было коротко и лаконично написано: «Люблю!»

Надо идти в душ, но меня как магнитом тянуло к белоснежному облаку кружев на манекене в углу комнаты. Свадебное платье. Вспомнилось как Стеша и Сима увезли меня в Париж. Сёстры умудрились убедить меня, что платье обязано быть французским. Мы гуляли по городу влюбленных, и эти хулиганки затащили меня на мужской стриптиз! Никогда не думала, что моя свадьба так нас сблизит!

Тихонько скрипнула дверь, и в комнату заглянул папа:

– О, ты уже не спишь! Волнуешься? Глупый вопрос! Конечно, ты волнуешься, – папа явно переживал гораздо больше, чем я. – Знаешь, доченька, я тут всю ночь не спал. Думал за того ли мужчину я тебя отдаю? – папа подошёл ко мне и взял за руку. – Ты уверена, что он сделает тебя счастливой? Тебе ради него столько пришлось перенести!

Я не хотела говорить на эту тему в свой самый счастливый день!

– Я этого хочу, – я погладила папину ладонь и, улыбнувшись, заглянула в его глаза. – Он – самый лучший мужчина на свете! И не отговаривай меня! Мне уже не восемнадцать, – я рассмеялась, но отец оставался серьёзным.

– Хорошо. Я не буду больше об этом говорить. Просто у меня такое странное чувство… – отец нахмурился и, повернувшись, погладил меня по щеке, – неважно! Сегодня у тебя праздник! Спускайся, позавтракаем вдвоём, пока эти две сороки не проснулись!