Василис Прекрасный или как выйти замуж и не превратиться...

От злости мне хотелось общипать этот курятник! Это они так извиняются?! Я уже приготовилась обороняться, как Сарочка с Сонечкой дружно заржали!

– Ой, а ведь ты опять на нас разозлилась! – сказала та, что Сарочка.

– А мы ведь и, правда, тебя похвалили! Ты уж не серчай на нас! – добавила Сонечка.

– Мы всё время за тобой следили и, когда тебя Лейла в озеро кинула, кто твоего Васю притащил, как думаешь? – хвастливо заявила Сарочка.

– Мы, естественно! – сказала Сонечка.

– А кто в это время Марьяну отвлекал? – не унималась Сарочка.

– Ой, мы её знатно помидорами закидали! – опять заржала Сонечка.

– А Кощея кто в Навье царство вызвал, когда он тебя похитил? – гордо сообщила Сарочка.

– Тоже мы! – пуще прежнего загоготала Сонечка. – Ох, и злой он был, когда всё понял!

– Ты уж нас прости коли, что не так! – хором прострекотали эти трещотки и поклонились мне, да так забавно, что последние капли злости в их адрес испарились.

– Спасибо! – я поклонилась в ответ сорокам и, посмотрев на Живу, склонилась ещё ниже.

Яснее ясного, кто ко мне приставил этот бравый дуэт!

– Вот теперь всё! – улыбаясь, сказала моя божественная прародительница. – Соколик домчит тебя обратно, – добавила она, и от крылатых коней отделился один – серебристый в золотое яблочко и подошёл ко мне. – Знай, ты очень меня удивила! Желания твои мне по душе, как и твоя храбрость! Береги наш род, Иванна! А я буду смотреть на тебя, твоих детей и внуков, и радоваться!

Богиня махнула рукой, и я оказалась верхом на чудесном Соколике, а в голове была лишь одна мысль: скорее к Васе!

Обратный путь был менее стремительным. Крылатый красавец Соколик мчал среди облаков, периодически спускаясь под их белоснежный покров, будто специально давая мне насладиться волшебными видами. Зелёные горы и скалы в снежных шапках, хрустальные озёра и бурные бирюзовые реки, леса, поля и моря. Под копытами дивного скакуна проносились города и сёла, а я чуть ли не пищала от охватившего меня восторга. Сердце радостно замирало на крутых виражах, а в душе было радостно: я знала, Жива выполнит то, что пообещала, и совсем скоро я буду в объятьях самого лучшего мужчины на свете!

Соколик сделал крутой вираж, огибая парящую среди облаков твердь сказочного мира, и не прошло и пяти минут, как я увидела Дубовую рощу. Болото и его ненасытные жители исчезли, а на поляне перед Дубом собралась целая толпа участников недавней битвы. Мой взгляд выхватил Марьяну, отчаянно спорившую о чём-то с моей Милкой. Подруга замахивалась дубьём на Кощееву, а злобная красотка в перепачканном и рваном серебристом наряде, словно Цербер загораживала собой… Лихо Одноглазое! Неужели?! Загадывая желание, я даже не думала о мести, но сейчас в душе было неприкрытое удовлетворение! Хорошая пара ничего не скажешь! Лихо сидел под Дубом и закрывал рукой свой единственный глаз.

Неподалёку стояли Лейла с Эмиром и Лолита с Тритошей, а чуть поодаль на траве сидела Лилия, на её коленях удобно устроил свою голову Иннокентий. Старшая Ягиня заметив меня, заулыбалась и погладила Кощея по пепельным волосам, а тот поймал её руку и нежно поцеловал запястье! Картина маслом, как любил говорить герой известного сериала!

И тут я увидела Василиса! Он бежал ко мне, и его радостная улыбка заставила сердце сделать кувырок!

– Иванна!

Обхватив меня за талию, Вася снял меня с Соколика и больше не выпускал из рук.

Когда его тёплые родные губы обрушились на моё лицо градом лёгких быстрых поцелуев, я поняла, что никогда ещё не была так счастлива! Василис отстранился, но лишь на мгновение, а затем поцеловал мои губы. В поцелуе нежность и страсть слились в единое целое, голова пошла кругом и мне безумно захотелось закрепить, в конце концов, наши брачные узы немедленно!

– Договор, – прошептала я, пытаясь выровнять сбившееся дыхание, и Вася кивнул.

Я же довольно заметила, что и мой суженый кое-как держит себя в руках, что же будет во время медового месяца? Мысли мгновенно нарисовали сотни романтических и при этом довольно неприличных картин. Я даже зажмурилась и помотала головой, отгоняя приятное видение: сначала надо закончить все дела!

Стоило мне повернуть голову в сторону столпившихся друзей и недругов, как лицо залил румянец. Вся эта шайка с умилением за нами подсматривала! Это уже какое-то посягательство на личную жизнь! Горыновна и Серж с Соловьем довольно посмеивались, а Мила, отбросив в сторону своё оружие, кинулась ко мне в объятья.

– Иванка! Как же я рада, что всё получилось! – я крепко прижала подругу к себе и нашла глазами Сержа.

В образе молодого и очень привлекательного мужчины он был безумно хорош! Серж подмигнул, и я благодарно улыбнулась ему в ответ.

– Спасибо тебе, – прошептала Мила.

– Это тебе спасибо, лисичка-сестричка! – рассмеялась я. – Даже в образе лисы ты всё время была рядом и столько раз спасла мою жизнь!

Мила улыбнулась и посмотрела на Сержа:

– А ты заставила меня присмотреться к этому прохвосту, – подруга склонилась ко мне, – ты только ему не говори: он мне сразу понравился, – прошептала она.

Всё-таки Мила умеет играть на публику: всю дорогу строила из себя неприступную ледышку, а на самом деле вон как дела обстояли!

– Что у вас тут творится? – спросила я, поглядывая на Марьяну.

Милка хитро прищурилась:

– Это ты нам расскажи!

Я подошла к Кощеевой, стараясь не спускать с неё глаз. Сейчас она не казалась мне такой уж невероятно красивой, и уж тем более, опасной. Бархатные глаза Марьяны смотрели на меня с опаской, а когда я достала шкатулочку с браслетом, в которой были спрятаны хрустальные игла, она и вовсе побелела как снег.

– Это ваше, – протянув ей иглы, сказала я. – Я знаю, что в твоём сердце больше нет места для Василиса. Отпусти его, – Марьяна быстро схватила иглы и глянула мне за спину, где стоял Вася.

Он обнял меня сзади за талию, и я почувствовала, как напряжены его руки.

– Какая же ты дура! Неужели, ты думаешь, что я оценю этот широкий жест? – сверкнув своими темными очами, зло сказала Марьяна. – Я никогда…

– Может, уже хватит, Мань? – промычал из-за спины Марьяны Лихо, и эти простые слова и свойское обращение подействовали мгновенно.

Кощеева повернулась к своей новой любви, погладила его лохматую шевелюру, и столько в этом жесте было нежности, что я даже рот приоткрыла.