Василий Шукшин: Вещее слово

Я писала Залыгину письмо (мне адрес дал Толя Заболоцкий) посоветоваться: как нам сделать с письмами(В. М. Шукшина). Мы хотим их опубликовать, но как сделать это все получше? Кто нам поможет? Писем много и чужих писем(читателей) очень много, такие все добрые. Я их все перепечатала – Васи и чужые, к Васе. Когда он снимал какой—нибудь фильм, к нему много писем шло и он их отправлял ко мне и наказывал, чтобы я их собирала. Я их собирала, и перепечатывали у меня дома (давать, я никому не даю даже никогда). Ну, письма я никогда никому не отдам, ни на какие хранения, пока сама живая. А там, дочь, племянники… Сына нет и(одно слово неразборчиво) можно сказать, сына потеряла, да еще письма куда—то отдать? Тогда я совсем могу с ума сойти, ведь вся отрада: я их читаю и перечитываю, а потом что делать? Да они лучше матери и сестры нигде не сохранятся. Я собираюсь поехать к Пасхе в Москву, я бы все с собой прихватила. Но вот болезнь приковала. Лежу, поднялось давление страшное. Может, летом, Бог даст, просветится в глазах, приеду и привезу всё. Вот Вы посмотрите. Да Лиды летом дома не будет, и Толи Заболоцкого не будет, встретить, кто встретит? Некому будет. Когда я в Москву приезжала, это все Толи была забота, я хоть и Толи сколь нужна. (…) Если бы я с Вами встретилась, обо всем поговорили, а то что в письме.

Ну ладно. Я спала, во сне видела(себя) у милого сына на могиле, а вот(одно слово неразборчиво) сорвалось. Никто не может представить, как же я скучаю об милом сыночке! Иопять не вижу… Господи, какого же здесь сердца надо терпеть такую боль! Вот, не одного сына потеряла, а всю семью. Он, милое дитё, каждый ихний(шажок) мне писал, а сейчас как все потонуло. Ладно, чужие люди не бросают, иначе давно на земле не была, но мир, как пословица говорит, не без добрых людей. Он, милый сын, сам любил душой народ, и сейчас нас люди не забывают, находят. Он, милый дитя, так любил народ, он за человеком готов кинуться в огонь и в воду. И вот он мне сколько оставил сыновей, дочерей и даже внуков. Пишут и институты и школы. Откуда только нет(писем)! Я сроду таких городов и районов не слышала, вот дитёнок познакомил со своей Родиной.

Ну ладно, милый человек, Владимир Иванович, большое Вам, дорогой, спасибо. Вы напечатали умные рассказы, будут идти они по всей стране, будут люди читать.

Ну все, до свидания, будьте здоровы.

С глубоким уважением Мария С.(Сергеевна). Еще раз спасибо за приглашение, я так рада, добры люди приглашают, вроде оживела(ожила). Может, Вы сюда приедете? Мы бы рады были. Привет от Наташи и детей.

03.07.77

Добрый день, многоуважаемый Владимир Иванович! С горячим приветом Мария С.(Сергеевна).

Владимир, и я хочу к Вам обратиться с просьбой, может, Вы приедете на день рождения Васин? [31] К нам в прошлом году никого с Москвы не было. Горна [32] алтайцы даже спрашивали. Вот тут бы письма проверили Васины: какие мы хотим создать в книжечку. Ну, самолетом дорого, можно поездом – на Стреле, он до Новосибирска двое суток идет, а от Новосибирска – одну ночь. Утром – в Бийске. Господи, как бы я была рада! Я вот теперь бы сколько раз побывала, ну болею, куда такая? Ведь никто не едет.

31

Ежегодные Шукшинские чтения в селе Сростки.

32

В. Н. Горн, алтайский критик, литературовед. Автор работ, посвященных В. М. Шукшину.

(…)

Ну, до свидания. Будьте здоровы.

С глубоким уважением к Вам Мария С.(Сергеевна). Большой поклон Вашей супруге и, если есть, детям. Все. До свидания.

28.02.78

Добрый день, Владимир Иванович и вся Ваша семья – жена, дети. С горячим приветом и низким поклоном к Вам Мария С.(Сергеевна).

Владимир Иванович, получила книги, письмо. Большое вам спасибо, милый человек! Но мы еще их не читали, ни дочь, ни я. Обе болеем гриппом. Я хотела почитать, но залили слезы. Я хоть немного стою, а Наташа не может голову поднимать, такой у нас грипп ходит. Грипп да рак, не успеваем хоронить.

Но большое Вам спасибо за книги. Я так и не ездила в Москву. Охота на могилу, да и у дома, да и в доме охота попроведать.

(…)

Я письма все в музей отдала. Может, зря. Ну, не знаю, ну вот, все.

Большой поклон Вашей семье, жене, детям и всем Васиным друзьям.

Еще раз большое Вам спасибо. Дом наш под музей купили. Наверно, летом откроют. Ну вот, пишите. Памятника нигде еще нет, ни на кладбище, ни на Родине.

03.05.78

Добрый день, Владимир Иванович и вся Ваша семья – жена, дети. С горячим приветом и низким земным поклоном к Вам Мария Сергеевна.

Владимир И.(Иванович), и я к Вам с просьбой, если можно, то пошлите нам книжечку. [33] Внуки увезли в Новосибирск, у меня не осталось. А я ни разу не читала. Любую статью раза два наизусть изучаю. Хорошая книга. (…)

Ну вот, пока все. Спасибо Вам за книги.

33

Первую книгу В. И. Коробова о В. М. Шукшине.

Владимир Иванович, напишите нам, когда же будет памятник у Васи? Четыре года ходит просьба уже.

Ну, до свидания. Будьте здоровы. С уважением к Вам, Мария Сергеевна.

03.07.78

Добрый день, Владимир И. С горячим приветом и низким поклоном к Вам Мария С.

Получила я от Вас книгу. Большое Вам спасибо, но я не могла сразу Вам ответить. Я долго лежала в больнице. Накопилось много писем, и мне теперь не ответить, потому что все перепутаны, я не могу разобраться. Да и писать руки трясутся. Хоть немного напишу, кого знаю.

Привет Вашей семье, жене, детям от меня.

До свидания, будьте здоровы.

С уважением к Вам и благодарностью за все, за все. Мне, наверное, теперь в Москве не побыть, не попроведать милого дитё—нышка (…).

Ну, еще раз большое спасибо Вам, Владимир Иванович. Дай Вам Бог хорошего здоровья. До свидания.

НЕИЗВЕСТНОЕ ОБ ИЗВЕСТНОМ

«Да, это было не мимолетное увлечение, а серьезная большая любовь…» Так написал В. И. Коробов о Виктории Анатольевне Со—фроновой, матери первой дочери Василия Макаровича, Кати.

Они познакомились в 1964 году. Она – выпускница филфака МГУ и аспирантуры ИМЛИ, редактор отдела критики журнала «Москва». Он – начинающий, хотя уже замеченный писатель, актер, режиссер.

Только очень немногие исследователи – и среди них В. И. Коробов занимает, бесспорно, первое место – смогли деликатно и уважительно поведать об их взаимоотношениях.

Дело исследователя – раскрывать жизнь человека, дело человека – нести свою жизнь в закромах памяти и совести.

Из рассказов Виктории Анатольевны были выбраны несколько отрывков.

…Когда я не раздумывая согласилась поехать с Василием Макаровичем в Сростки, мне кажется, он даже слегка растерялся, не мог представить себе, что городской человек так легко сорвется «бог знает куда». Летела я «невестой». Хотя между нами это слово не произносилось, но иначе представить выбранную им женщину своей матери он не мог. Это были не смотрины. Без смотрин перебравшийся в город Вася обошелся. У меня, городского человека, этот инстинкт, ощущение этой необходимости было почти потеряно. Когда я и мой первый муж, Дмитрий Стариков, решили пожениться, мы отправились к родителям и поставили их в известность. Они не возражали – мы считались «хорошей парой». Но суть в том, что нам не было жизненно необходимо их благословение. Вася же, пожив уже в городе и достаточно повидав, что можно и без того, не мог себе этого позволить – позор лег бы на голову его матери.

Шукшин лишился отца, когда ему было четыре года. Как известно, Макар Леонтьевич Шукшин был расстрелян в 1933 году. Был ему двадцать один год. Его вместе с товарищами обвиняли в создании «контрреволюционной группировки» и в «саботаже», якобы они во время обмолота зерна «гнали зерно в полову», то есть в мякину, а Макара так еще сделали и «руководителем преступной группировки». Велось следствие. Ма—кар в «преступлении» сначала не сознавался. На допросах говорил, что работал, мол, на совесть, а что уж там в полову попало, то не его вина, за всеми, мол, не уследишь. Потом сломали. На протоколе допроса сохранилась его неразборчивая подпись – от него не осталось даже фотографии. Все это стало известно в последние годы благодаря стараниям близкого друга Василия Макаровича, оператора Александра Петровича Саранцева. На заре перестройки он пробрался в местные архивы, и только тогда мы смогли узнать, почему же Шукшин остался сиротой.