Вастум

Размеры корабля поражали. Точнее, не корабля, а габаритного макета с урезанным функционалом. Двухэтажная научно-исследовательская лаборатория превращалось на его фоне в обувную коробку. Казалось, округлый серебристый нос упирался прямо в плотное, повисшее над головою небо. Или даже не так. Небо не падало на землю только потому, что его удерживала плавно сужавшаяся колонна.

Вокруг корабля с криком кружили чайки. Одна взмахнула крыльями, набирая высоту, и исчезла за пределами маскировочного поля. Как объяснила Хозяйка, весь полигон гигантским куполом накрывала голограмма. Чтобы другие люди, глядя на базу сверху, видели только кипы пожелтевших деревьев и прогалины между ними, заросшие пожухлой травой. Он спросил: «Зачем?». Она ответила: «Деревья – это красиво». Но Умный, которому Забавный переслал разговор, предположил, что Хозяева занимались на базе чем-то, вызывающим социальное неодобрение, и были вынуждены скрываться.

В голове Забавного почему-то соединилась эта мысль и тема сегодняшнего урока. Немцы тоже прятали свои заводы по производству отравляющих газов. С другой стороны, иприту вряд ли читали лекции про мораль…

В первом отсеке корабля сидела Хозяйка Тихого, украдкой следившая за подопечным, и трое незнакомых специалистов. На практике план занятий не оглашался, чтобы проверить способность шестерых справляться с неожиданными проблемами. Жизнь заданий не выдаёт, она просто течёт, не согласовываясь ни с чьими расчётами. Шестеро заняли места, устроившись в полулежачем положении. Умный переговаривался со своим Хозяином, игравшим роль центра управления полётом. Их голоса звучали похоже из-за искусственных хрипов и помех.

– Ключ на дренаж. Пш-ш-ш, хш-ш-ш. Земля-борт. Ц-кх-х-х.

Трижды прозвучала команда «Пуск!».

Тренажёр завибрировал и загудел, имитируя старт. Круглые экраны, поставленные вместо иллюминаторов, заволокло белым облаком испаряющегося жидкого кислорода. Сквозь шум пробивался чей-то голос, отсчитывая этапы набора тяги: «Предварительная. Промежуточная. Главная. Подъём». Сиденья затрясло с утроенной силой. С экранов исчез горизонт, всё стало серым. Специалисты вжались в спинки кресел. Тот, что сидел по центру, зажмурился и громко сглотнул. «Двадцать секунд. Пш-ш-ш. Двигатели работают в штатном режиме». Серый цвет по ту сторону переборки становился то светлей, то темней, пока корабль не вырвался за пределы виртуальной прослойки из туч. На искусственно смоделированной высоте небо сияло голубизной, а солнце яростно било в лицо. Верная сощурилась, подглядывая сквозь густые ресницы. «Кх-х-х. Сорок секунд, стабилизация изделия устойчивая». Голубой цвет превратился в расплавленный кобальт. «Пятьдесят секунд. Давление в камерах двигателей в норме».

Ещё немного, и экран разделился на две части. Слева – глухая чернота, справа – Земля, отгороженная от пустоты размытой голубой каймой.

Включилась симуляция невесомости. Локоны Верной заколыхались, будто под водой. Сейчас она походила на русалку, утопшую деву из книг, загруженных в шестерых по программе курса русской литературы. Почему она всегда ходила с распущенными волосами? Наверное, следовала приказу Хозяина, Олега Фархатова. Иногда он смотрел на неё не так, как на прочие образцы. Все Хозяева выделяли своих подопечных, лелея возникшую между ними связь. Но во взгляде Фархатова проскальзывало что-то трудно уловимое, чему даже Умный не мог найти подходящих слов.

– Пожар, – внезапно сказал Шустрый. Сказал вслух.

Умный сделал запрос по внутренней связи и понял, что её отключили. В воздухе появился раздражающий привкус дыма. Тогда он отстегнул ремни и текучим движением поднялся из кресла.

– Наша задача – найти и ликвидировать возгорание.

Верная добавила:

– И проследить, чтобы с экипажем ничего не случилось.

Умному показалось, или три незнакомых специалиста обрадовались её словам?

Когда дело дойдёт до полёта, у шестерых будет настоящий капитан. Наверное, Хозяйка Забавного, с самого начала проявившая лидерские задатки. Но, если произойдёт несчастный случай, и экипаж останется без руководства, шестерым придётся действовать самостоятельно. Миссию нельзя остановить со словами: «Расходимся, на сегодня всё».

Умный вспомнил схему отсека, достал контейнер с противогазами и раздал их людям. Верная проследила за тем, чтобы устройства были правильно надеты и включены. Противогазы не фильтровали воздух, а вырабатывали кислород в автономном режиме. Запаса мощности хватит на семь часов. Имелся и другой контейнер, для шестерых, но они были менее требовательны к составу атмосферы и решили его поберечь.

Шустрый сверился с приборами, отвечавшими за диагностику.

– Зарегистрированы следующие повреждения: вышли из строя передатчик для связи с центром, устройство терморегуляции, устройство очистки воздуха от углекислого газа. Средняя температура превысила норму на полтора градуса и продолжает расти.

– Где сейчас наиболее безопасно? – спросила Верная.

– В бытовом отсеке.

– Проводи экипаж и возвращайся, – скомандовал Умный, провалив попытку подключиться к бортовому компьютеру. И этот канал перерезали. Хозяева решили разыграть наихудший сценарий, при котором все манипуляции предстояло делать вручную.

Герметичная переборка отрезала бытовой отсек от остального пространства. Напоследок Забавный перехватил озабоченный взгляд Хозяйки Тихого, печатавшей на рабочем планшете. Шестеро распределились по кораблю в поисках огня. Они проплывали одно помещение за другим, отталкиваясь от стен и хватаясь за поручни и скобы. Все, кроме Маленькой: крепежи оказались слишком толстыми для её ладошек. Но промахи Маленькую не огорчали. Лишившись опоры, она принималась с радостным визгом изображать чайку, пока Умный не цыкал на неё, возвращая в строй.

Задымление исходило из грузового отсека, где хранились солнечные батареи. Ноздри наполнил едкий запах жжёной пластмассы. В теории, загореться там было нечему. А значит, перед занятием Хозяева подсунули не внесённый в базу пожароопасный багаж. Видимость оказалась хуже некуда – отсек затянули клубы серо-коричневого дыма, в котором с лёгкостью исчезали пальцы вытянутой руки. Изнутри дым подсвечивало пламя непривычного малинового цвета. В густой пелене темнели силуэты встроенного в стены оборудования, вентили, ручки люков, огромные кубы сложенных штабелем батарей.

Забавный сменил режим зрения, превратив окружающий мир в скопище бирюзовых пятен, пять из которых имели очертания его товарищей. Обернулся к Умному:

– Окошко бы приоткрыть.

Умный понимал, когда Забавный говорил не всерьёз, и попробовал поддержать шутку:

– Нельзя. Приток кислорода усилит пожар.

Из-за их спин выплыл Шустрый с огнетушителем в руках. Из раструба с громким шипением вырвалась струя. Шустрого отбросило к стене, приложив о торчавший из переборки ящик. Пенный поток сделал зигзаг, окатив брызгами всё вокруг, и устремился в центр пожара. Умный вытер с нашивки на груди белую кляксу, похожую на чаячий помёт.

– Я и Шустрый действуем здесь. Остальные подносят огнетушители.

Забавный ощутил облегчение от того, что Верная с её длинными волосами уберётся от пламени подальше. Распределив между собой отсеки, четверо отправились собирать огнетушители, распределённые по всем помещениям корабля. С каждой минутой становилось жарче. Лёгкие комбинезоны, предназначенные для работы на борту, с охлаждением не справлялись. У Маленькой по лицу стекал пот, мокрые кудряшки липли ко лбу. Забавный был лишён этого способа терморегуляции, но его организм перерабатывал избыточное тепло в энергию и пока вытягивал дополнительную нагрузку.

Когда он вернулся в грузовой отсек, прихватив сразу два баллона, Шустрый разбирал обшивку – огонь проник внутрь стены. Обнажились связки кабелей с повреждённой изоляцией, поплывший алюминиевый кожух, какие-то накладки из вязкой резины. Пока страдали самые легкоплавкие материалы, но, если температура продолжит расти, очередь дойдёт и до корпуса корабля. Толщина оболочки – два миллиметра. Забавный прочёл об этом раньше, чем увидел тренажёр. На экране цифры воспринимались нормально. На деле он долго не мог поверить, что вот эта тоненькая перегородка, сравнимая с донышком термоса, и будет всем, что отделяет его от смерти. Пробей её – и давление внутри корабля упадёт. Без давления азот, растворённый в тканях, превратится в газ, а во рту закипит слюна.