Васюган — река удачи

— Ничего, роднуля! Сшитое-то счастье прочнее.

Соседи, приглашенные на свадьбу, судачили меж собой:

— Идем в гости… к молодоженам…

— Разведенка-сведенка больно грустная…

Живите мирно, люди сшитого счастья!

Явился дух стальной…

Буровик Гавриил Ненашев давно «прижег» две язвы— вино и курево. Не играл в карты даже в «дурачка». Любил разводить аквариумных рыбок. Занимался спортом. Коллекционировал значки и монеты.

Брови у него лохматые, чернущие. Перешейка между ними нет, будто над носом висит третья бровь. Пышной продолговатой сайкой надежно уместились усы. Любит Ненашев рассказы о таинствах природы. Вычитал где-то о шаровой молнии, вылетевшей из телефонной трубки во время разговора. Друзья не верят, потешаются:

— Этак из мясорубки может выскочить огненный шар.

— В одно ухо влетит, из другого деру даст.

— Недаром ты, Гаврила, от гориллы произошел — всему веришь.

Парень необидчив.

— Объясни, почему нефтя черные? — пытают его.

— Полежи-ка в бездне земли века — и ты почернеешь, — деловито объясняет Ненашев, перелистывая общую тетрадь в коричневом коленкоровом переплете. Туда он записывает различные изречения. — Теперь ты, мудрец, ответь, чьи это слова: «…если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода…».

— Из сельхозпособия.

— Сам ты — пособие. В евангелии от Иоанна сказана сия великая истина. Множество существ умирало на протяжении миллионов лет, и родился плод подземный — нефть.

— Грешно молодому коммунисту библию да евангелие читать.

— Ничего не грешно. Грех не знать, о чем люди до тебя думали, чем жили. Я вот верующего своими доводами сражу, докажу: бога нет. А тебе он как дважды два четыре втолкует, что есть, и ты его не припрешь к стенке убийственными доводами.

— Кулаками припру… Ты блюдцем духов не вызывал в полночь? А зря. Мы под Новый год вызывали на откровенный разговорчик духа нефти. Он изрек таинственно:

— Бууриитее глубжее! — На палеозой намекал… Витал по комнате дух стальной в образе нефтевышки и кричал: «Пррреммиальные! Пррреммиальные!» Год благополучный был: план перекрыли.

Ненашеву не хочется оспаривать парней. Не стальной дух предсказывал им успех. У васюганских буровиков есть свой могучий Дух — дух соревнования, дух борьбы за скоростную проходку скважин, за безаварийность работ, за строгое соблюдение технологии бурения. Без своего доморощенного духа управление буровых работ не занимало бы по министерству призовые места.

Гавриил терпеливо выслушал весь надуманный рассказ про. ночное гадание, подытожил:

— На духов надейся, буровик, а духом не плошай!

Сенсации не получилось

Самолет вылетел из Томска в Стрежевой с большим опозданием. Со мной рядом сидит пышноволосая девушка. Глаза — васильки в росе: плакала или недавно смеялась до слез. Такое мое состояние: хочется заговорить, и боишься быть навязчивым.

Первой нарушила молчание соседка:

— В Стрижах живете?

— В Академгородке под Томском.

— А-а-а…

— Почему Стрежевой в Стрижи перекрестили? Лично мне птичка нравится, а переименование города нет.

— И мне не нравится… так… все: Стрижи да Стрижи… сократили. Вахтовики — перелетные птицы. Прижилось сокращение.

Глядя на сильно загорелое пухлощекое лицо, спросил:

— С моря возвращаетесь?

— Ага. Южных кровей стала. Надолго ли?! Север скоренько обесцветит… В Гаграх отдыхала. Девчонкам чемодан подарков и фруктов везу… Марина. На насосной станции работаю… Ох, и дурачились на юге! В карты на спор играли. Проиграешь, накрутишь три любые цифры по телефону — у каждого в номерах были аппараты — кто ответит, гавкнешь — и трубку на место. Больше почему-то на мужчин попадали. Однажды во втором часу ночи я проиграла. Набираю трехзначную цифру наугад. Голос мужской спросонья ответил: «Алло? Это ты, милая?». Так мне тембр голоса поправился. Спокойный, красивый. Видно, ждал ночного звонка жены. Разговориться с ним хотелось, а тут гавкать надо. Я: «Гав!». Он: «Не понял!». Я еще: «Гав-гав!» — и скорее трубку на рычаг… Девки визжат от хохота… Долго не спала потом, себя корила: «Дура!

Почему номер не запомнила…».

Быстро пронеслась воздушная дорога.

Пригласили к выходу.

— Вы мне поможете чемодан поднести к автобусной остановке?

— Конечно. И в городе до общежития донесу.

— Вот спасибочки. В Домодедове за семь лишних килограммов груза доплачивала.

От черного пузатого чемодана несло запахом осеннего сада.

Автобус остановился на проспекте Нефтяников. На подходе к общежитию попутчица предложила:

— Можно, я вас девчонкам как мужа своего представлю?

— Зачем?

— Нуу… для сенсации. Девки в обморок упадут!

— Обязательно упадут, подсчитав в уме разницу наших лет.

— Нет, не то. Сейчас модно за «старичков» выходить. Просто мы их ошарашим известием.

В Марине еще не перебродили курортные шалости.

Был поздний вечер. Во многих окнах горел свет. Не спали и в двадцать восьмой комнате. «Жена» постучала.

— Дево-о-очки-и! Ау!

За дверью — радостный визг. Подруги стиснули путешественницу в коридоре, не обращая на меня никакого внимания.

— Ну будет, будет лизаться! — остановила она девчонок. Взяв меня за руку, ввела в комнату.

— Знакомьтесь: мой муж! Прошу его не любить — я ревнива, — но жаловать! — объявила громко курортница, когда я поставил тяжелый кожаный чемодан возле встроенного шкафа.

Все, кроме радости, выразили девичьи лица: недоумение, растерянность, огорчение, иронию, недоверие. Они, наверно, приняли меня за носильщика, которому их подруга дала заранее на магарыч.

Сенсации не получилось. Никто не упал в обморок: нервы у северянок оказались крепкими.

— Дуры! Не верите, что ли?! — подогревала их души Марина. — Все! Распрощаюсь с общагой. В Сочи жить будем…

— Без тебя насосы захандрили, — виновато проговорила простоволосая подруга, машинально разглаживая голубенькую шелковую скатерть на столе.

— Ах вы, уродки! Довели их до ручки! Что с ними?!

В голосе слышался неподдельный испуг, осуждение «уродок», точно речь шла о ее родных детях, попавших в беду.

Я, хорошо сыгравший роль носильщика, но плохо играющий роль мужа, сидел на стуле, долго слушал «технический отчет» о водяных насосах. Ждал окончания спектакля, начатого и забытого «капитаншей» насосной станции.