Вавилонская башня и другие древние легенды
Шрифт:
Ровно в три часа пополудни в долине Деире собрались все, кого царь пригласил на своё торжество: знатные люди, и учёные, и начальники со всех краёв вавилонской земли.
На пригорке среди поля стоит золотой истукан. Голова его в небо упирается, ступни ног как мосты через широкую реку. И блестит он весь на солнце так, что посмотришь — и глазам больно. Внизу, у подножия истукана, на своём золотом тропе на красной бархатной подушке восседает сам великий и могучий царь вавилонский Навуходоносор. Меньше малой мошки кажется он рядом со своим истуканом!
Царский глашатай вышел на середину поля, трижды протрубил в серебряную трубу и возвестил:
— Люди и народы вавилонского царства, слушайте:
И глашатай показал рукой на дальний конец поля.
Там, в конце ноля, стояла огромная печь. К этой печи лестница приставлена, а наверху в ней сделана дыра — куда людей бросать. Сбоку дверка — смотреть, что в печи делается. А вокруг уже слуги хлопочут, разжигают печь трутом, смолою и паклей, хворост подбрасывают.
Не успел народ на печь подивиться, как вдруг грянула музыка — заиграли музыканты на трубах, на арфах, на свирелях и на гуслях. Все, кто стоял, повалились наземь. Только трое остались стоять, как стояли, — словно три стройных деревца в пустынном ноле.
— Смотрите. Мисах не поклонился золотой статуе Навуходоносора! — зашептали в толпе.
— А вон и Седрах стоит!
— А вон Авденаго!
Царедворцы от радости чуть не дрожат.
— Жаль только, главного с ними нет — Даниила! — шипит один.
— Да где же он?
— Говорят, царь его послал куда-то с важным поручением. Ну, да когда этих уберем, с ним одним будет легче справиться!
Пошептались-пошептались — и к царскому трону ползком: вставать ещё нельзя — музыка играет.
— Вот, — говорят, — полюбуйся, царь, на своих любимчиков! Ты их пригрел, возвеличил, а они что делают? Как музыка заиграла, весь твой народ на землю повалился, твоей статуе золотой поклонился, а эти пленники стоят себе как столбы и в ус нс дуют. Вели же, государь, бросить их в печь огненную поскорее, чтобы никому неповадно было нарушать царскую волю!
Опечалился царь. Жаль ему было своих умных и честных помощников. Подзывает их к себе и спрашивает:
— Как же так, Мисах, Седрах и Авденаго, или вы позже других пришли на поле Деире и приказа моего не знали, или задумались так крепко, что и музыки не слышали? Ладно, прощу вас для первого раза. Но впредь знайте: как заиграет музыка, как запоют мои арфы, свирели и гусли, в ту же минуту падайте наземь и кланяйтесь моей статуе. А то худо будет: бросят вас в огненную печь и вы в ней сгорите!
Седрах, Мисах и Авденаго так отвечают царю:
— Нет, великий государь, не задумались мы и указ твой слышали. А не поклонились мы твоему золотому истукану потому, что мы никакому идолу кланяться не желаем — ни золотому, ни серебряному, ни медному. И печью огненной нас не устрашай, государь, сгорим, а идолам не поклонимся!
Рассердился Навуходоносор.
— Эй, слуги мои верные! — закричал он. — Раскалите вы огненную печь в семь раз сильнее прежнего да побросайте в неё этих умников!
Забегали, засновали слуги вокруг печи, больше прежнего дров в неё накидали. А стража схватила Мисаха, Седраха и Авденаго, связала их по рукам и ногам, потащила их вверх по лестнице да и бросила в огненную печь.
И взвилось пламя из печи и пожрало всех, кто стоял поблизости, — и тех, кто огонь разводил, и тех, кто гордых пленников в печь бросил.
Ужас напал на всех. Музыканты побросали свои трубы и гусли.
Царь и тот испугался. Привстал на своём троне под золотым истуканом, шею вытянул и смотрит в сторону огнедышащей страшной печи. Тихо стало в долине Деире, словно вымерли все! Только дрова в печи
потрескивают.И вдруг откуда-то послышалась песня. Сначала тихо, потом всё громче и громче. Вот уже и слова различить можно.
?? ?? ??
Мы славим высокое небо. Мы славим небесные тучи. Мы славим луну и солнце. Звёзды, дожди и росу!?? ?? ??
Народ удивляется: кто поёт, не видно! А над долиной Деире песня так и льётся:
?? ?? ??
Слава огню и ветру, Слава зиме и лету, Слава снегу и граду. Слава ночи и дню! ?? ?? ?? Свету и тьме — слава! Льду и морозу слава! Слава седому инею. Молнии и грозе! ?? ?? ?? Земле, по которой ходим. Горам и долинам слава! Слава всему растущему Деревьям, цветам и траве! ?? ?? ?? Озёрам, морям и рекам. Огромным китам океанским И маленькой юркой плотвице Мы громкую славу поем!?? ?? ??
Голоса звучали где-то совсем уже рядом.
?? ?? ??
Слава коням быстроногим! Слава быкам круторогим! Слава орлу в поднебесье, Робкой косуле в лесу!?? ?? ??
И вдруг Навуходоносор как закричит:
— Там! Там! Оттуда песня!
И бросился к печи. Потом подозвал начальника стражи и говорит ему:
— Взгляни в печь и скажи мне, что ты видишь?
— Век живи, государь! — ответил начальник стражи. — Когда мы бросили их в огонь, у них руки-ноги были связаны, а теперь они свободно расхаживают по раскалённым углям, словно по полю, усеянному маками. Ходят, руками размахивают и песню поют:
?? ?? ??
Слава сынам человеческим! Слава друзьям неразлучным! Вечная слава бесстрашным Они и в огне не сгорят!?? ?? ??
— А сколько их там? — спрашивает царь.
Век живи, государь! — отвечает начальник стражи. — Бросили мы троих, а сейчас с ними кто-то четвёртый, повыше их ростом, и тоже поёт вместе с ними.
И начальник стражи с перепугу захлопнул дверцу и сказал царю:
— Век живи, государь, а только это не простые люди! Если б они были простые, от них давно остался бы один пепел.
— Твоя правда, — сказал царь и велел вылить на печку тысячу вёдер холодной ключевой воды. Потом взобрался по лестнице и крикнул:
— Эй вы, Седрах, Мисах и Авденаго, вылезайте, раз уж вас и огонь не берёт! И кто там четвёртый — тоже вылезай!
И вышли все четверо из печи целы и невредимы. Смотрят люди, а четвёртый-то — Даниил!
?? ?? ??
?? ?? ??
— Ты как сюда попал? — спрашивает царь.
А Даниил усмехнулся и сказал: