Вавилонские младенцы

21

Дорога длинной лентой вилась между холмов. Солнце поднялось высоко, скрывшись за полупрозрачным слоем облаков. Впрочем, на востоке тучи выглядели достаточно мрачно. Небо приобрело чудесный серебристо-серый оттенок. Солнечные лучи, казалось, не теряли яркости, несмотря на то что рассеивались в воздушном пространстве.

Тороп, хмурый, насупившийся, молча вел машину, сосредоточив взгляд на дороге, в то время как его слух баюкала музыка, лившаяся из радиомагнитолы.

Уик-энд на природе закончился новым кататоническим кризисом у Мари — более тяжелым, чем предшествующие. И теперь успешное завершение всей операции казалось очень сомнительным.

Тороп задействовал систему автоматического регулирования скорости, чтобы машина не превышала разрешенного скоростного режима, и доверился программе-навигатору, куда заранее внес план самого короткого пути назад, в Монреаль.

Мари спала на заднем сиденье, а Ребекка смотрела старый американский сериал «Менникс» по специальному каналу с помощью маленького приемника спутникового сигнала «Сателитвижн». В зеркале заднего вида отражались яркие габариты «тойоты» — Доуи следовал за ними по пятам.

Чуть позже, заправляясь на въезде в город, Тороп попытался взглянуть на ситуацию под более оптимистическим углом. Мари по-прежнему спала, она не открыла глаз до самого вечера.

Тороп уселся перед телевизором вместе с Доуи. Ребекка отправилась в душ. Они подыхали от жары, все вентиляторы уже работали на полную катушку. «Экспо» встречались с командой из Кливленда. И получали жестокую выволочку.

Бэттер [78] Кливленда совершил круговой обход всех баз, начался рекламный ролик «Молсона». Доуи встал, чтобы взять пиво из холодильника, и Тороп подумал, что этот парень — настоящая иллюстрация к учению академика Павлова, без каких-либо процессов торможения в нервной системе. Именно в этот момент, как будто специально или по чистой случайности, из ванной комнаты вышла наполовину мокрая Ребекка, на ходу вытирая волосы, а у двери в гостиную появилась Мари.

78

Бэттер, в бейсболе — игрок нападающей команды, отбивающий мяч с помощью биты.

— Добрый вечер, — тихо сказала она и села в кресло перед телевизором.

Тороп промолчал, подумав: пусть все идет своим чередом. Трансляция матча возобновилась. У питчера [79] «Экспо» дела явно не клеились. Во время второго иннинга [80] ситуация продолжала ухудшаться.

Мари не вымолвила ни слова, Доуи и Тороп — тоже. Ребекка раскладывала на столе в кухне колоду карт Таро; два комментатора наперебой потчевали зрителей сведениями о статистике матча.

79

Питчер, в бейсболе — игрок обороняющейся команды, бросающий мяч.

80

Иннинг — игровой период, в ходе которого в каждой из команд выбывает по три бейсболиста.

— Хотите пива или колы? — спросил Тороп.

Мари не шевельнулась, но достаточно твердо сказала:

— Да, спасибо, не откажусь.

Тороп достал из холодильника бутылку кока-колы. Закрывая тяжелую дверцу, он встретился взглядом с Ребеккой. В ее черных глазах застыл немой вопрос.

Тороп так же молча ответил, что все будет нормально, и вернулся к телевизору. Там как раз началась новая порция рекламы.

Мари дождалась, пока Доуи вернется в квартиру 4075, а Ребекка отправится спать в свою комнату. Тороп клевал носом перед телевизором, шел восьмой иннинг — заведомо проигранный.

— Зачем вы это делаете, господин Торп?

Тороп всхрапнул, приоткрыл один глаз и пробормотал что-то вроде:

— О чем это вы?

— Что вами движет, господин Торп? Почему вы взялись за это задание?

Тороп ничего не ответил. Питчер «Экспо» неудачно подал уже четвертый мяч. Пахло полным разгромом, Ватерлоо, битвой на Авраамовых полях.

— Ну же, господин наемник, проявите немного мужества!

Торопу захотелось ответить — назвать ей сумму в долларах, — но она его опередила:

— Не говорите, что вы делаете это только ради денег…

Мари не закончила фразу, но Тороп прекрасно понял то, что не было сказано: «Это было бы так глупо, правда? Так вульгарно, так неинтересно».

Он стал мысленно прокручивать череду событий, которые привели их сюда, в Монреаль. Вереницу происшествий длиной в двадцать лет — у него не хватило бы ни времени, ни желания рассказывать обо всем этом. Но главное — Тороп это понимал — заключалось в другом: Мари хотела пролить свет на сумрак, в котором он прятался. «В чем ваша тайная страсть, господин Торп? — вот что она имела в виду. — Какая цель привела вас в пустынные горы, под автоматные очереди и проливной дождь? Что заставило вас пересечь океан, чтобы сопровождать незнакомую женщину в ее путешествии в никуда?»

Он не мог ни отмолчаться, ни выкрутиться с помощью какой-нибудь уловки или грубой, обидной выходки. Он знал, что совершает еще большую глупость, но на этот раз полностью отдавал себе отчет в мотивах своего поступка.

— Я работаю на полковника, — произнес Тороп после короткой паузы.

Мари со вздохом пожала плечами:

— Значит, вы все-таки делаете это ради денег?

— Называйте, как вам угодно. Это моя работа, а полковник — мой наниматель. Правда, ему не из кого было выбирать, — добавил он с некоторым самодовольством.

Мари пристально смотрела на него. В ее взгляде читались смятение и досада.

— Впрочем, у меня тоже не было выбора, — сказал Тороп, как будто это могло служить оправданием.

В глазах Мари он ясно увидел, что она о нем думает.

На следующий день солнце жарило вовсю. Вскоре после полудня они все вместе отправились пообедать в кафе, расположенное чуть выше их дома, на углу улиц Сен-Дени и Сен-Жозеф.

Таверну держал дородный краснолицый добряк. Здесь подавали блюда итальянской и китайской кухни, а также имелись целый прилавок с бутербродами и холодильники, набитые бутылками с пивом и лимонадом.

Тороп съел двойной чизбургер, потом еще один, вместе с порцией картофеля фри, и выпил почти литр колы. Рядом с ним сидели Мари и Ребекка. Доуи сидел сзади, за другим столиком и молча ел. Из бара вышел водитель-дальнобойщик. Он залез в старый хромированный «петербильт», стоявший на пустыре возле какого-то строящегося здания.

Еще один парень в клетчатой рубашке и кепке «Найк» медленно потягивал пиво. Какой-то тип в чрезвычайно потертом костюме-двойке, рубашке неопределенного цвета и с огромным галстуком в стиле поп-арт жевал гамбургер за самым дальним столиком. Мужчина в оранжево-белом спортивном костюме устремился в сторону туалета. Оттуда как раз выходил байкер. Провожаемый притворно равнодушными взглядами нескольких присутствующих, он направился к своему ярко-красному «харлею» у соседней бензоколонки.

Из автоматического проигрывателя доносилась музыкальная композиция в стиле техно-кантри. Музыка, которую можно было выносить с большим трудом: основной диско-мотив перемежался сэмплами [81] из Хэнка Уильямса, Мерле Хаггарда, Джонни Кэша, Долли Партон. Было очевидно, что у современности тоже есть свои плохие стороны.

В этот момент к таверне подъехал пикап «додж-рэмчаржер».

Пикап бутылочного цвета был относительно новым, но запыленным. Можно было подумать, что его только что выкопали из песка. В салоне машины сидели двое мужчин. Сквозь тонированные стекла не удавалось разглядеть ничего, кроме очертаний двух крупных фигур в солнцезащитных очках.

81

Здесь: небольшой фрагмент известного музыкального произведения, вставленный с той или иной целью в другую музыкальную композицию.