Вайзард?

— Ладно, уж, живи, — милостиво позволила мне эта кошатина, с важным видом вылизывавшая бока, — но это в первый-последний раз!

— Кхм, — напомнил о себе Урахара. — Я хотел вас познакомить, но, вижу, вы и сами прекрасно справились.

— Он еще не ответил, откуда меня знает, — все еще недовольно сообщила кошка.

— Да оттуда же, откуда и остальное мое знание — видения. Думаю, Киске Вам об этом рассказывал. — По недоумевающему виду кошки я понял, что нет — не рассказывал. И ничего хорошего ему теперь не светит.

— Значит, скоро расскажет, — решил спасти я ученного от немедленной расправы.

— Да-да, конечно, просто как-то повода не было… — Очень в этом сомневаюсь, но это его дело как и что кому рассказывать. Хотя, сейчас и мое тоже, потому что информация касается меня, но уж Йоруичи я доверяю. Не зря, надеюсь. — … если никто не против, давайте перейдем уже к эксперименту.

Эксперименту? Зря я его спасал. От этого слова веет чем-то неопределенным.

Но вслух я свои сомнения высказывать не стал. Раз уж решил доверить ему это дело, надо доверять до конца. Никаких причин сливать меня сейчас у Киске нет.

С этими мыслями я и прошел контрольные замеры. А потом:

— Сейчас будет отделение Кейго от вашего духовного тела. Это может быть немного болезненно. Готовы?

— Не очень, — голос Кейго во внутреннем мире был полон сомнения. Сам я, честно говоря, тоже не был так уж готов, но это было необходимо нам обоим.

— Готов! — уверенно ответил я, а потом меня накрыла Боль.

Часть IV

Глава 1. Энжель

Шух, шух, шух, — несколько бала пролетели практически вплотную к телу, так близко, что я почувствовал исходящий от них жар. Я специально подпускаю их так близко, чтобы лучше развить свое чувство пространства. И чувство опасности заодно — делаю я это с закрытыми глазами, и насколько это возможно, с отключенным чувством реяцу. И, если глаза закрыть просто, то с чувством реяцу гораздо сложнее.

После приобретения невозможно полностью его отключить — можно только максимально снизить радиус восприятия. Так что, вблизи я бала таки ощущаю, но среагировать не успеваю — разве что чуть-чуть.

— Стоп, — скомандовал я Энъен, отвлекшись на подергивание мочки левого уха — символ Вестника. Бомбардировка меня огненными шарами made in Hueco Mundo тут же прекратилась.

— Что-то серьезное?

Я взглянул на мир глазами Вестника:

— Нет, моего вмешательства не требуется. Вестник справится.

На самом деле, здесь даже без вмешательства Вестника можно было бы обойтись. Уж с парочкой бандитов одаренный должен справится самостоятельно.

А взывавшая ко мне девушка была именно одаренной. И довольно сильно, раз сумела дозваться меня без передающего устройства — того самого амулета, который я вручал своей пастве. Не всем, конечно, а только способным хоть в малейшей мере взаимодействовать с миром духов. На всех амулетов не напасешься. Да и головной боли бы мне заметно прибавилось.

Те, кто захочет, сделают амулет сами. Поначалу это будет бесполезный кусок дерева/металла/кости — да чего угодно, но потом, накопив энергию веры, он приобретет те же свойства, что и врученные мной. Как хорошо, что у меня есть Вестник!

Так вот: с парочкой бандитов, пусть и вооруженных ружьями, девушка должна была справится самостоятельно. Но, либо ее совсем не обучали, либо она просто сильно растерялась и не нашла ничего лучшего, чем молится.

Что ж, раз молится — надо помочь. Вестник, являющейся внешне точной копией меня материализовался на поляне, на которой двое мужчин среднего возраста прижимали к дереву молоденькую девушку лет семнадцати-восемнадцати.

Довольно красивую: густые светлые волосы, небесного цвета глаза, сейчас расширенные от испуга, правильные черты лица, и фигура, изящество которой не скрывала даже накинутая на плечи девушки куртка.

— Посмотри, Дейв, какая нам сегодня досталась цыпочка — с этими словами заросший щетиной мужик стащил с отчаянно сопротивляющейся девушки куртку, оставив ее в одной майке. Хм, грудь у нее тоже ничего. Третьего размера примерно. Но, что-то я не о том думаю. Пора бы вмешаться.

Обычно, в таких ситуациях Вестник действует самостоятельно, но сейчас я решительно взял его под контроль — хочу сам поучаствовать в наказании этих ублюдков.

— О, какая грудка! А по фигуре и не скажешь! — громко засмеялся мужик, — сейчас мы ее опробуем!

Вжух! — тянущаяся к груди девушки рука бандита падает на землю, обдавая их обоих брызгами крови.

— Ааа, — истошно кричит мужик, недолго, правда — следующей атакой, я пронзаю ему сердце, прерывая его бесполезную жизнь.

Второй насильник, опиравшийся на ружье метрах в пяти от нас, недоуменно переводил взгляд с нее, на своего падающего на землю товарища. Он, в отличие от девушки, меня не видел.

— Что ты с ним сделала, сучка?! — он решительно вскинул ружье. По глазам было видно — сейчас прозвучит выстрел!

Шух!

Мое бала сильно проигрывает созданным Энъен, но бандиту хватило и этого. На землю опустился труп с выжженной дырой в груди. А через мгновенье мы с потерпевшей стали свидетелями довольно редкого зрелища: души обоих бандитов затянуло в, буквально выросшие из-под земли, большие красные врата.

— Qu’est-ce?^[2]– негромко произнесла девушка.

В отличие от бандитов, которые говорили на английском, не плохо знакомом мне еще с тех времен, кода я был обычным человеком, спасенная использовала язык Дюма и Бомарше.

Будь дело полугодом ранее и я бы ее просто не понял. Французский был мне не знаком.

Во время создания своего культа я пользовался специальным амулетом-переводчиком, выданным Меркуцио. Не сказать, что я сильно доверял этой вещице, точнее ее создателю, поэтому как только отпала необходимость, поспешил от нее избавится.

Так что-то, что я все же понял девушку, заслуга исключительно моей, начинающей формироваться, божественности. Я, теперь, понимаю все языки, на которых говорят верующие в меня. И даже говорить могу.

Сделав умственное усилие, чтобы переключится на французский, я ответил:

— Врата Ада. Туда затягивает души тех, кто при жизни совершил много грехов. Эти двое получили по заслугам. — Я проследил за взглядом спасенной, который перебегал с одного мертвого тела на другое.

Далеким от сострадания взглядом.

Ну, и правильно — врагов надо ненавидеть, а не жалеть.

— Ты как? — спросил я ее. Этот простой вопрос послужил спусковым крючком: казавшаяся неестественно спокойной, девушка внезапно громко разревелась.