Вчера

Сапёрный капитан сходил в машинный зал узнать, что и как. Там под свист пролетающих мин уничтожали турбины. Ток на город прекратили подавать ещё в полдень. Оставили работать до последнего только малышку «Комсомолку» для освещения верхней и нижней потерн.

Только что подошли десять бойцов третьей батареи, выбравшихся с Хортицы рыбацкими лодками на Правый берег и прибрежными кустами пробравшихся к машинному залу. Их напоили, подкормили пирожками и пловом, оставшимися с обеда, раненых перевязали, и способных шевелить руками пристроили к делу. Легко раненые остались в машинном зале помогать крушить оборудование, а пятеро во главе с лейтенантом Чумаковым пошли с замом Шацкого в верхнюю потерну на помощь сапёрам и Эпову.

Когда почти была закончена укладка взрывчатки, прибыл представитель штаба фронта, который вручил командиру охранного полка НКВД и главинжу Шацкому военного командования на Днепрогэсе приказ главнокомандующего войсками Юго–западного направления маршала С. М. Буденного, уточнявшую сроки взрывов.

По плотине с Правого берега беспрерывно текла на Левый берег плотная галдящая масса беженцев пехом и на подводах, ополченцев, скота, полуторок с убегающими начальниками и их барахлом и домочадцами… Немцы уже основательно закрепились на Правом за аванмостом, подтягивая танки для прорыва по плотине и ведя плотный миномётный обстрел Левого берега — площадки сразу за мостом через шлюз и первых жилых домов улицы Ленина Соцгорода.

К порталу потерны на Левом берегу попробовал подойти первый зис, гружёный мешками с песком. Съезд машины с городской магистрали на местную дорогу к потерне был замечен немцами, и тотчас последовал перенос миномётного огня на площадку у портала потерны. Один из разрывов лёг очень близко ко входу в потерну, образовав воронку, одолеть которую зис не смог и скособочился на бок, безнадёжно просев задним мостом.

Сапёры, сопровождавшие зис, схватили по мешку и поволокли в туннель. Им навстречу бежали Эпов и остальные участники закладки взрывчатки, размахивая руками.

— Майнайте мешки, отставить переноску песка!.. — Скомандовал Эпов. — Уже некогда играть в песочек, надо ноги уносить, а то немец успеет нашу закладку нейтрализовать…

Сапёры побросали мешки и смешались с группой подрывников. Все молча повернули к Левому берегу. Шли быстрым шагом, почти бежали. Когда вышли в горячий, пахнущий днепровской волной воздух, облегчённо вздохнули. Один сапёр даже перекрестился, заслужив неодобрительный взгляд сапёрного капитана.

— Так, товарищи красноармейцы, всем вольно! Оправиться и отдыхать поближе к воротам потерны. — Скомандовал капитан. — Там не достанут мины… Старшим назначаю сержанта Путанина. Отлучаюсь по делам…

В свою очередь, Эпов оставил охранять выводы бикфордовых шнуров приданных младших лейтенантов.

— В потерну никому не заходить! — строго–настрого предупредил Эпов.

Затем Эпов и сапёрный капитан спустились по вырубленной в скалах красивой, санаторного вида гранитной лестнице, ниспадавшей в живописных кустах жимолости метров на десять ко входу в нижнюю потерну. Эта инспекционная потерна, подобно верхней, тоже соединяла Левый берег с Правым, но не годилась для проезда транспорта, а только для прохода людей и размещения датчиков поведения плотины. Высота её всего два с половиной метра, а ширина достаточна лишь для того, чтобы свободно разминуться двум человекам…

Под тусклым светом лампочек Ильича в атмосфере благодатной прохлады специалисты поспешили на Правый берег к Шацкому в машинный зал… Оказалось, напрасно спешили. Им навстречу, тяжело дыша, уже бежали Шацкий, зам Шацкого Христенко, подполковник Петровский и майор Косачёв, тот, что представлял полк НКВД при подготовке взрыва.

— Товарищи, всем назад! Сейчас по этой потерне пойдут остатки полка НКВД. Всё кончено. Машинный зал разрушен, агрегаты горят, их замкнули «на себя»… «Комсомолку» вот–вот достанет пожар, и мы здесь окажемся без света…

— Что случилось? — закричали подрывники.

— Фашисты рвутся к плотине… — Как для глухих, истерично закричал майор Косачёв. — Бойцы первого батальона бутылками с зажигательной смесью подожгли четыре танка на подступах к машинному залу, но немец прёт, уходим в Соцгород…

Со стороны Правого берега прослышался шум бегущих людей.

— Бежим, а то затопчут! — крикнул Косачёв и первым рванул к Левому берегу. За ним, осознав опасность, побежали его растерявшиеся собеседники…

Как только группа спецов вырвалась на свежий воздух и, сморкаясь и матерясь, чуток отошла в сторонку от портала малой потерны, из неё вырвался плотный поток бойцов охранного полка. Бежали долго, потерна исторгала солдат минут сорок. Бежали по–разному, кто с винтовкой, кто с вещмешком, кто просто оперезанный скаткой шинели… От этого мужского половодья исходил горячий, тёрпкий, хлевный запах давно не мытых и забывших ласки и уход тел. Вырываясь из узкого, страшного для неосведомленного человека туннеля потерны, мужики, не останавливаясь на тесной площадке у портала, продолжали тяжёлый бег вверх по гранитным ступеням лестницы, вырубленной в скалах и ведущей их на свободу, на простор ещё нашего Левого берега… Мимо Эпова с коллегами протопало человек триста — всё, что осталось от полка. Так вышло, что с полтыщи бойцов, охранявшая ГЭС с юго–запада, в районе села Верхяя Хортица, не сумели соединиться с теми, кто охранял непосредственно машинный зал, высоковольтную подстанцию и аванмост. На месте боя остались погибшие и тяжелораненые — куда их через потерну? Последними выбежали командир полка и замполит.

Увидев Косачёва, командир полка притормозил и, придерживая своего заместителя за рукав гимнастёрки, сказал ему официально: — Товарищ майор, я должен выполнить приказ ГКО и подойду, когда освобожусь… Прошу собрать бойцов у первого дома. Пусть пока проведут учёт личного состава и решат с ночлегом… Накормить горячим, раненых сдать медслужбе…

Косачёв козырнул и ускоренным шагом удалился выполнять приказ.

Переведя дыхание и поправив портупею, комполка обратился к Шацкому, Петровскому и Эпову.

— Ну что, товарищи, последний парад наступает?! Всё готово? А то немчура вот–вот разберётся, где входы в потерны, и попробует их на зуб. Надо закругляться!..

— Всё по науке… — Ответил за всех Эпов. — Думаю, начинка сработает… Прошу к верхней потерне!..

Руководители, держась за стальной поручень, по одному следовали вверх за Эповым, взбираясь гранитной лестницей к большой потерне. Солнце, уже по–вечернему сильно осевшее к западу, напоследок жарко пропекало спины семерых усталых и, не будем лукавить, испуганных мужиков, спешащих выполнить приказ самого Иосифа Виссарионовича…

Тяжело дыша, как после кросса по ГТО, семёрка появилась у портала верхней потерны в 20 часов 28 минут.

Сапёрный капитан спросил у Эпова, нужны ли ещё сапёры.

— Да нет, коллега, — развёл руками Борис Александрович, — все свободны, отправляйтесь в расположение батальона!

— Ну, тогда желаю успеха! — Устало улыбнулся сапёрный капитан, козырнув всем остающимся у потерны начальникам. Он торопливо построил своих отдохнувших в тенёчке бойцов, и они зашаркали кирзятиной в сторону первых домов Соцгорода.