Вдовы носят траур

– Очень сожалею, Калверт, – проговорил он. – Я бы не хотел играть так, как играет Дональд. Но я сам просил его обеспечить мне полную безопасность от дальнейших неприятностей.

– Вы не должны были обращаться со мной как с шантажистом, – сказал Калверт.

Я взял свой чемоданчик и молча вышел из комнаты. За мной вышел Баффин. Калверт закрыл за нами дверь.

– Вы были слишком жестоки с этим парнем. Разве это необходимо? – недовольно сказал мне Баффин в коридоре.

– Вы поручили мне определенную работу. Я стараюсь выполнить ее как можно лучше. И все-таки я не знаю, выполнил ли я ее с гарантией. Нельзя исключить, что он пойдет к вашей жене с копиями этих фотографий.

У Баффина отвисла челюсть. Потом он сказал:

– Он даже не знает о том, что я женат. Повторяю вам, что все это дело касается только Конни.

– Будем надеяться, – сказал я.

В машине Баффин потребовал:

– Теперь давайте-ка мне фотографии. И все остальное.

– Я отдам все документы тому, – твердо сказал я, – кто вручил мне деньги.

– Конни? – спросил он недоверчиво.

– Конечно. Вы поручили мне сделать так, чтобы она была ограждена от возможности шантажа в будущем. Я сделал все, что мог. Конни дала мне деньги, и она получит документы. Вы сами сказали мне, что дело касается только Конни.

– Вам не удастся увидеть ее сегодня.

– Почему?

– Это неудобно по ряду причин.

– Тогда я подожду, пока это будет удобно.

– Послушайте, Лэм, так нельзя. Вы ведь имеете дело со мной.

– Если бы я имел дело с вами, то вы бы и дали мне десять тысяч. Но по каким-то причинам Конни не захотела доверить вам эти деньги. Поэтому я не могу доверить вам документы.

– Лэм, вы несете абсолютную чушь. У нее и в мыслях этого не было.

– А что было у нее в мыслях?

– Она хотела только защитить меня от неприятностей.

– Отлично, – сказал я. – Тогда и я хочу защитить вас от неприятностей. Чтобы вы были в стороне. Сбросьте меня возле моей конторы.

Баффин взглянул на меня с ненавистью:

– Ну вы и сукин сын!

– Конечно, я прошу подвезти меня к агентству только при условии, что вы не передумали и мы не отправимся сейчас к Конни, – сказал я, как бы не замечая его слов.

Он тронул машину с места. Некоторое время мы ехали молча. Неожиданно он сказал:

– Послушайте, Лэм. Вы должны доверять мне. Я ваш клиент. Ведь это я обратился в ваше агентство. Это я нанял вас. Я заплатил пятьсот долларов. Вы работаете на меня.

– Деньги для выплаты шантажисту дала мне Конни. И она хотела получить документы.

– А я говорю вам, что она делает это для меня.

– Пусть она прикажет мне отдать вам документы, и я с удовольствием сделаю это.

– Как бы вам не напороться на неприятности, – пригрозил мне Баффин.

– Это какие же неприятности?

– За такое отношение к клиенту вы можете потерять лицензию.

– Делайте что хотите. Неприятностей у нас и так хватает. Мы к этому привыкли.

На этом разговор закончился. Баффин о чем-то задумался, глубоко и надолго. Мы расстались с ним без прощальных поцелуев.

Как только я вбежал к себе в кабинет и бросил на стол свой чемоданчик, я сразу же позвонил в отель «Монарх».

– Соедините меня с номером четыреста пять.

– Там никого нет, – ответила телефонистка.

– Вы ошибаетесь. Я недавно был в нем и…

– О, мисс Констанция Алфорд сняла этот номер только на сутки. Ее неожиданно вызвали, и она уехала час назад.

Я поблагодарил девушку и повесил трубку. Потом достал из чемодана большой коричневый конверт и запер его в сейф.

Глава 4

В девять утра я позвонил Элси Бранд.

– Берта пришла?

– Она у себя.

– Рвет и мечет?

– Наоборот, очень приветлива. Даже улыбнулась мне, когда здоровалась.

– Увидим, какая она будет через час. Думаю, что полезет на стену. Я приеду только к десяти. Если она спросит обо мне, скажи, что у меня срочная работа.

Я поехал в отель, где мы встречались с Калвертом. Он сдал номер в тот же вечер. Тогда я отправился по разным театральным агентствам. В некоторых из них Констанция Алфорд была зарегистрирована недавно как начинающая актриса, ищущая работу в кино. Ни одна киностудия, разумеется, и ломаного гроша не дала бы, чтобы «защитить ее доброе имя».

Потом я приехал в «Рэстебит-мотель», показал свои верительные грамоты и спросил, не могу ли я взглянуть на их книгу регистрации за пятое число.

Никакого Николаса Баффина с женой там не оказалось. При этом администратор мотеля утверждал, что все регистрационные карточки остались на месте, ни одна не пропала, все они подшиты в папке. Конечно, его уверения могли не соответствовать истине. Но зачем бы это ему потребовалось врать мне?

У администратора было кислое настроение. Напротив мотеля строился десятиэтажный жилой дом. Жильцы мотеля жаловались на шум стройки, на то, что вся улица целый день запружена грузовиками и бульдозерами. Я вернулся на стоянку машин, расположенную перед входом в мотель, и мысленно реконструировал обстановку, при которой шантажист мог сделать фотографии. По снимкам можно было определить, где стоял его автомобиль. Отсюда хорошо просматривался и вход в мотель, и строящийся дом. Тут я вспомнил, что в агентстве меня ждет Берта. Ее челюсть, наверное, негодующе выпячена, а зубы сжаты от возмущения. Я знал, что когда вернусь в офис, то мне придется несладко.

Туда я попал только в 10.30. Телефонистка сразу сказала мне:

– Миссис Кул велела передать, что хочет вас видеть сразу, как только вы появитесь. Что-то очень важное.

Я неохотно отправился в кабинет моей старшей партнерши, внутренне приготовившись к нападению. Берта улыбнулась мне, как Чеширский кот.

– Где, к черту, ты пропадал? – спросила она, приветливо улыбаясь.

– Работал. Бегал по делам.

– Каким именно?

– По делам Баффина.

– Заплатил вчера шантажисту?

– Да.

– Получил документы?

– Да.

– Думаешь, он еще раз попытается куснуть Баффина?

– Нет.

– Хорошо. Я связалась с сержантом Селлерсом и сказала, что мы выполнили работу для ресторана Баффина и получили приглашение прийти туда с гостями на шикарный бесплатный обед. С шампанским. И вообще – заказ без ограничений.

– И что ответил Селлерс?

– Он сказал, что это звучит привлекательно. Но он хочет знать, будешь ли там ты.

– Что вы на это сказали?