Вдребезги твой

Что чувствую сегодня я? Обреченность. Кажется, что все напрасно. Мое высшее образование, старания и усилия стать кем-то другим, попытки забыть то, что так измотало меня, сердце и душу.

Так усердно хотелось вырваться из круга, что я вновь угодила в него.

Глава 2

Стейси

– Привет!

Папа встречает меня у входа. А он не изменился за этот год – примерно столько мы не виделись. Те же седые волосы, полагаю от стресса на работе. Та же бородка, он начал ее отращивать после моего отъезда из Ванкувера. Мое поспешное решение перевестись из академии Ларсон в частную школу в Торонто разочаровало отца.

Он до сих пор не знает, что послужило тому причиной.

– Сти! – На пороге встречает мачеха.

Сара крепко обнимает и кладет голову на мое плечо. Наши отношения с годами стали намного лучше благодаря расстоянию. Через экран телефона она не такая уж и бесячая. К тому же, мачеха закончила курс лечения в новой психиатрической больнице, пока за Терри приглядывала няня.

– Привет! – Улыбаюсь я, чувствуя тепло в доме. Раньше я не ощущала здесь подобного. – Где Терри?

– Спит. Не дождался сестру и уснул.

Мы весело смеемся и проходим на кухню. Папа говорит, что ему нужно отлучиться.

– Скоро вернусь. Сти, твои вещи Макс доставит в комнату. Зимняя одежда тоже приехала. Ждет тебя в гардеробной.

– Спасибо. – Киваю я и закусываю губу, размышляя над тем, как обошлась с семейным водителем. Еще и перед машины раскромсала. Но об этом поговорим потом. – Пап, извинись за меня перед Максом. Я не должна была оставлять его там.

Уверена, мне еще предоставится шанс сделать это самой. Я сделаю, но сейчас так будет лучше. Не буду же я искать по всему дому парня.

– Конечно.

Папа улыбается на прощание, а я возвращаюсь к разговору с Сарой. С тех пор, как мачеха стала мамой, она сильно изменилась. Терри в каком-то роде сплотил нашу семью.

– Продолжаешь есть молодильные яблочки?

Я смотрю… Нет, любуюсь красотой женщины. На ее лице ни намека на косметику, а выглядит лучше, чем при нашем первом знакомстве!

– Поделиться? – вскидывает бровь мачеха.

Не отказалась бы. Я сильно запустила себя после… После… Дьявол, прошло столько лет, что язык не поворачивается произнести цифру.

Нельзя столько времени терзать себя в мыслительном заточении! Ключи у тебя, соберись и выйди из гребаной клетки.

– Тебе двадцать два, рановато колоть лицо.

– Думаешь? – я вспоминаю те несовершенства, которые замечаю каждое утро.

– Конечно! Ты молодая, у тебя отличная кожа. Лет через десять поделюсь номерком, где можно добыть яблочек. А пока наслаждайся своей красотой.

– Я так не считаю.

Сара закатывает глаза.

– Опять за старое! Раньше ты терзала себя за шрам, одежду. Теперь что? Докопалась до кожи! Сти, – мачеха берет мои ладони в свои, – отстань от себя. Ты великолепна. Не хватает только щепотки уверенности.

Мгновение мы молчим. Оно прерывается ее голосом:

– На днях вспоминала ваши отношения с Кайденом. Ах, ты была так уверена в себе с ним…

Я встаю из-за стола и направляюсь в свою комнату. Бестактность как была худшей чертой Сары, так ею и осталась! Мачеха не знает, по какой причине мы расстались с Ригханом. Никто не знает правды ни о нас, ни об изнасиловании, ни о Берне.

– Сти, ты куда? Ну прости! У меня вырвалось. Я не хотела тебе напоминать о нем.

Не знаю, что они все задумали, но я не намерена общаться с бывшим. Все кончено, причем давно. И эти «случайные» упоминания никому не нужны.

Впервые за четыре года отсутствия я вхожу в свою комнату. Вещи остались на прежних местах, родители ничего не трогали. Я смотрю в сторону окна, с которым у меня связано много воспоминаний, закрываю дверь спальни и медленно сползаю на пол. Как тогда, много лет назад…

Руки опираются на паркет в попытке найти хоть какую-то опору в жизни. Еще никогда я не чувствовала себя такой сломленной. Слезы обжигают кожу, губа кровоточит – не знаю, что произошло, когда я проснулась она сильно болела, а в зеркале я увидела запекшуюся кровь.

Между ног все печет. Тело дрожит от осознания произошедшего. Оно в курсе в отличие от ватной головы. Меня тошнит, я бегу в ванную и плачу еще пуще. Почему я? Почему это случилось именно со мной? Зачем я согласилась на встречу с Хоу? Будь он проклят! Я желаю ему смерти! Нет! Я хочу, чтобы его жизнь превратилась в сплошные мучения! Чтобы он страдал за то, что сделал со мной!

Меня изнасиловали. Опоили и воспользовались.

Как сказать о случившемся Кайдену? Что он подумает обо мне? Что подумают мои родители?

Мне стыдно говорить об этом. Все осудят меня, возненавидят.

Я считаю себя грязной, никому ненужной. Безвыходность ситуации обостряется. Если я ощущаю себя таковой, что же подумают другие? Ригхан точно оттолкнет. Кому понравится, когда твой бывший лучший друг пользуется твоей девушкой? Я не знаю, где и у кого мне искать помощи.

Прошло уже столько лет, а воспоминания свежи, как и в тот отвратительный день. Час за часом становилось только хуже. Единственным выбором после отвержения Кайдена – как я и предполагала – стал побег от позора. Я умчалась от дома так далеко, лишь бы никто не узнал, кем я стала. А, если бы кто-то и узнал, то не смог до меня добраться.

Стук в дверь помогает не сойти с ума.

– Да, пап. – Впускаю его я.

Он проходит в комнату и с особой теплотой оглядывает помещение.

– Мы ничего не стали трогать после твоего отъезда. Все на своих местах.

– Спасибо.

Отец смотрит в окно – мое любимое место. Именно у него зарождались мои чувства к Ригхану. Я хочу осечься, спросить больше о Кайдене. Хочу дать сердцу надежду на что-то, чего сама я еще не поняла.

– Что с машиной?

«Твой любимый Кайд раздолбал ее», – желаемый ответ крутится в голове.

– Я врезалась.

Свою машину я продала в Торонто.

– Давно не было опыта вождения.

Может, сойдет за оправдание для отца.

– Макс сказал, что у нашего соседа подбит зад внедорожника.

– Адамс разбил машину? – упоминаю парня, живущего практически напротив нас. – Если ты намекаешь, что это я подпортила его имущество, то ошибаешься.

Прекрасно понимаю, кого папа имеет ввиду, но виду не подам. Мне нужно исключить Ригхана из своей жизни. На этот декабрь точно! Я вернулась в Ванкувер, потому что окончательно запуталась в жизни. Работа помощником архитектора не приносила никакого удовольствия. Жизнь в Торонто перестала радовать. Да, и радовала ли вообще – на этот вопрос ответ вряд ли дам…