Вдвоем все же лучше

– Да, это так, – энергично кивнула Патриция, и Кэти почувствовала, что можно наконец расслабиться. Отпив еще глоток вина, она с облегчением откинулась на спинку стула, предоставляя разговор сидящих за столом свободному течению и с удовольствием отмечая, как он разгорается все оживленнее. Временами мужчины так увлекались, что Патриции было просто не вставить слова. Тогда она поднимала руку и, дождавшись паузы, с жаром высказывала свое суждение. Несколько раз женщины молча встречались взглядами, и Кэти улыбкой поддерживала миссис Джордан. Патриция славная женщина, думала она при этом, как жаль, что до сих пор никто не попытался помочь этой семье найти общий язык. Ведь достаточно посмотреть на них, чтобы понять: так дружно и оживленно они не беседовали годами.

– Вы правы, так оно и есть, – подтвердил Джад, когда позже, танцуя, она поделилась с ним этим предположением. – Спасибо, – тихо добавил он, привлекая ее к себе.

Она улыбнулась, щекой касаясь его плеча.

– За что спасибо?

– За то, что помогли сломать лед. В последние три часа мы больше разговаривали, спорили и смеялись, чем за все предыдущее десятилетие.

– Я сломала не лед, а укоренившуюся привычку. Ту, что сложилась давным-давно, ту, которую четверо умных, любящих друг друга, взрослых людей терпели чересчур долго. Ту, которую посторонние притворялись, что не замечают.

– Притворялись?

– Конечно, – с улыбкой ответила Кэти. – Ведь не нужно особенной прозорливости, чтобы увидеть барьеры, которые отделяют вас друг от друга, или тоску в глазах вашей матери.

– Тоску по чему? – спросил он после короткой паузы.

– По любви, по тому, чтобы быть любимой, – просто ответила Кэти. – Я думаю, что она будет одержимой бабушкой. Пари держу: ей не терпится поскорее получить внуков. У нее руки слишком давно не заняты, и она чувствует пустоту.

– Почему? Она рядом с отцом.

– Да, – поспешно согласилась Кэти. – И они очень дружны, это видно с первого взгляда. Но женщина всегда мечтает о внуках. Обычно это чувство приходит задолго до их появления.

– А как относится к внукам мужчина?

– Он созревает медленнее, – лукаво улыбнулась Кэти. – Но когда внуки появляются, он часто их боготворит и ведет себя так, словно они родились сугубо по его инициативе.

Рука Джада крепче обвилась вокруг ее талии. Танцуя, он вел ее сквозь открытые двери, из зала в зал – к веранде.

– Вы во всем видите неожиданную сторону, – проговорил он, останавливаясь около парапета, наклоняясь и заглядывая ей в глаза.

– Да нет. – Кэти сделала шаг назад и медленно двинулась вдоль каменной балюстрады, глубоко дыша мягким благоухающим воздухом, любуясь огнями расстилающегося внизу сада. Нет, я просто смотрю и слушаю. И, знаете, порой мне кажется, что все мужчины или слепы или чудовищно толстокожи. Но, возвращаясь к вашей матери: чего я не понимаю, так это как вы могли не видеть?

– Но вы же сами объяснили: я слишком долго был во власти привычки. – Подойдя к ней вплотную, он нежно взял ее за руку, легонько погладил ладонь, потом сплел ее пальцы со своими. – Знаете, в чем я изменился в последнее время? Я стал предпочитать прямые пути. Понял: чтобы добиться желаемого, надо стремиться прямо к цели.

О Боже, мелькнуло в голове у Кэти. Как можно было забыть о тревожных звоночках, предупредительно прозвучавших в мозгу после того, как, поцеловав Агату в щеку, он поднял глаза. В одном этом взгляде было достаточно жара, чтобы спешно схватиться за огнетушитель.

А ведь потом были и другие предупредительные сигналы.

Но она, Кэти, по ряду причин отмахнулась от них, убедила себя, что сама создает напряжение, фантазирует, ощущая какие-то внешние токи. И как же было не ошибиться? – невесело усмехнулась она. Как было разобраться в происходящем, если она даже вспомнить не может, когда мужчина в последний раз смотрел на нее с такой жадностью? А если быть честной, то никакого первого раза ей тоже не вспомнить.

А Джад – из тех, кто борется за обладание желаемым.

Весь вечер он незаметно, но с железным упорством ставил преграду между нею и своим братом. Причем делал это так ловко, что она даже не осознавала, что происходит. Отца он не воспринимал соперником и не придумывал уловок, чтобы помешать ему танцевать с Кэти. Но Джейсону напрямую сказал, чтобы тот подыскал себе другую партнершу.

И он то и дело находил возможность прикоснуться к ней.

Думая об этом, она с изумлением осознала, что Джад – это сплав нежности и чувственности. Весь вечер он находил способы заставить ее физически почувствовать свою близость. Легкое ненавязчивое прикосновение к локтю, к руке, внезапно вспыхивающие серебристой искрой глаза – все было направлено к этой цели.

Да, он опасен.

А она с непростительным легкомыслием растворилась в теплой гостеприимной атмосфере вечера, поверила, что и в самом деле приехала на этот бал, чтобы непринужденно отдохнуть, получала удовольствие, открывая тайные пружины конфликта характеров в семействе Джордан, и старалась не обращать внимания на вибрацию в собственных нервных окончаниях и не задумываться над ее причинами.

И что же делать теперь?

Кэти чуть расправила плечи, по-прежнему избегая устремленного на нее взгляда. И в этот момент часы начали бить полночь – время, когда Золушке надо вернуться в реальный мир, а Кэти Донован вспомнить о своих планах, в которых нет места мужчине, особенно такому, который, пройдя через суровое, лишенное ласки детство, захочет иметь женой милую, любящую, заботливую женщину.

Кинув на него быстрый взгляд, Кэти вынуждена была признать, что в данный момент Джад явно не кажется слабаком, нуждающимся в опоре. Но ведь нельзя поручиться, что он не изменится. Кэти нахмурилась.

– Почему появились морщинки? – касаясь двух вертикальных черточек между бровей, спросил Джад.

– Потому что я, кажется, собираюсь крупно сглупить, – тщательно отбирая слова, сказала она.

– Вы собираетесь кинуться мне в объятия? – откликнулся он с живым интересом.

– Нет, до такой крупной глупости я не додумалась, – сухо сказала она, но не выдержала и улыбнулась.

– Жаль. – Рука Джада, лаская, скользнула вниз по щеке. – Мне эта идея очень понравилась.

– Глупость, которую я хочу совершить, просьба. Я хочу попросить вас не говорить того, что вы собираетесь сказать.

– Почему?

– Потому что это сразу же все осложнит и испортит мне легкий приятный вечер, – растерянно сказала Кэти, опешив от не оставлявшей места шуткам прямоты вопроса.