Их императорским высочествам в. к. Константину Константиновичу и в. к. Елизавете Маврикиевне
Давно познав, как ранят больноИные тернии венков,Нередко с грустию невольной4 Гляжу на юношей-певцов.Но пред высокою четоюВ душе моей всегда светло:За вдохновенной головою8 Белеет ангела крыло.Оно поэту в миг сомнений,В минуту затаенных слез,Навеет горних сновидений12
Две незабудки, два сапфираЕе очей приветный взгляд,И тайны горнего эфира4 В живой лазури их сквозят.Ее кудрей руно златоеВ таком свету, какой один,Изображая неземное,8 Сводил на землю Перуджин.
Людские так грубы слова,Их даже нашептывать стыдно!На цвет, проглянувший едва,4 Смотреть при тебе мне завидно,Вот роза раскрыла уста,В них дышит моленье немое:Чтоб ты пребывала чиста,8 Как сердце ее молодое.Вот, нежа дыханье и взор,От счастия роза увяла,И свой благовонный убор12 К твоим же ногам разроняла.
И опять в полусвете ночномСредь веревок, натянутых туго,На доске этой шаткой вдвоем,4 Мы стоим и бросаем друг друга.И, чем ближе к вершине лесной,Чем страшнее стоять и держаться,Тем отрадней взлетать над землей8 И одним к небесам приближаться.Правда, это игра, и притомМожет выйти игра роковая,Но и жизнью играть нам вдвоем. — 12 Это счастье, моя дорогая.
Не нужно, не нужно мне проблесков счастья,Не нужно мне слова и взора участья,Оставь и дозволь мне рыдать!К горячему снова прильнув изголовью,Позволь мне моей нераздельной любовью,6 Забыв все на свете, дышать!Когда бы ты знала, каким сиротливым,Томительно-сладким, безумно-счастливымЯ горем в душе опьянен, — Безмолвно прошла б ты воздушной стопою,Чтоб даже своей благовонной стезею12 Больной не смутила мой сон.Не так ли, чуть роща одеться готова,В весенние ночи светила дневногоБоится крылатый певец? — И только что сумрак разгонит денница,Смолкает зарей отрезвленная птица, — 18 И счастью, и песне конец.
Полуразрушенный, полужилец могилы,О таинствах любви зачем ты нам поешь?Зачем, куда тебя домчать не могут силы,4 Как дерзкий юноша, один ты нас зовешь?Томлюся и пою. Ты слушаешь и млеешь;В напевах старческих твой юный дух живет.Так в хоре молодом: "Ах, слышишь, разумеешь!"8
Цыганка старая одна еще поет.
Нас отпевают. В этот деньНикто не подойдет с хулою:Всяк благосклонною хвалою4 Немую провожает тень.Как лик усопшего светитьДушою лучшей начинает!Не то, чем был он, проступает,8 А только то, чем мог он быть.Живым карать и награждать,А нам у гробового входа, — О, муза! нам велит природа,12 Навек смиряяся, молчать.
На утре дней все ярче и чудеснейМечты и сны в груди моей росли,И песен рой вослед за первой песней4 Мой тайный пыл на волю понесли.И, трепетным от счастия и муки,Хотелось птичкам божиим моим,Чтоб где-нибудь их налетели звуки8 На чуткий слух, внимать готовый им.Полвека ждал друзей я этих песен,Гадал о тех, кто им живой приют;О, как мой день сегодняшний чудесен! — 12 Со всех сторон те песни мне несут.Тут нет чужих, тут все родной и кровный!Тут нет врагов, кругом одни друзья! — И всей душой за ваш привет любовный16 К своей груди вас прижимаю я!..
Чуя внушенный другими ответ,Тихий в глазах прочитал я запрет,Но мне понятней еще говорит4 Этот правдивый румянец ланит,Этот цветов обмирающих зов,Этот теней набегающий кров,Этот предательский шепот ручья8 Этот рассыпчатый клич соловья.
Долго ль впивать мне мерцание ваше,Синего неба пытливые очи?Долго ли чуять, что выше и краше4 Вас ничего нет во храмине ночи?Может быть, нет вас под теми огнями:Давняя вас погасила эпоха; — Так и по смерти лететь к вам стихами,8 К призракам звезд буду призраком вздоха.
XVI На бракосочетание их императорских высочеств в. к. Павла Александровича и в. к. Александры Георгиевны
Не воспевай, не славословьВеликокняжеской порфиры,Поведай первую любовь4 И возвести струнами лиры:Кто сердце девы молодойВпервые трепетать заставил?Не ты ли, витязь удалой,8 Красавец, царский конник, Павел?Созданий сказочных мечтуТвоя избранница затмила,Трех поколений красоту13 Дочь королевы совместила.Суля чете блаженства дни,Пред ней уста немеют наши, — Цветов, влюбленных, как они,16 Двух в мире не найдется краше.