Вечерний круг. Час ночи

– Ну хорошо, - подытожил Цветков.
– Если не Владимир Сергеевич, то кто?

– Может быть, Гоша самостоятельно?
– неуверенно предположил Виталий.

– Отпадает, - тут же возразил Откаленко.
– Он бы тогда не стал клянчить деньги на ресторан. Он был бы набит деньгами.

– Да, конечно, - согласился Виталий.
– Но больше никто в Москве не мог знать, что привёз и что увозит Николай.

– Может быть, случайно кто-то узнал?
– предположил в свою очередь Исаев.
– В магазине, допустим, у Владимира Сергеевича.

Но теперь уже Эдик Албанян досадливо возразил:

– Что вы! Я уже знаю всё про магазин! Поймите, они торговцы, а не убийцы. Нужны какие-то… ну, необычайные обстоятельства, чтобы они на это пошли.

– Та-ак, - кивнул Цветков и, потерев ладонью седой ёжик волос на затылке, сердито усмехнулся.
– Всё пока логично. Пойдём дальше. Кто ещё мог? Ведь не тот, кто Николая послал?

– А кто его послал?
– въедливо спросил Исаев.
– Нам в любом случае надо установить, кто его послал.

– Вот именно!
– с энтузиазмом поддержал Эдик Албанян.
– Обязательно надо установить! Прошу учесть: крупнейший делец - вот он кто.

Исаев кивнул головой:

– Согласен. Крупный делец. Особо опасный. Надо посмотреть, какие в том городе есть подходящие предприятия.

– Это не путь, - возразил Эдик.
– Я посмотрел уже. Там две трикотажные фабрики, камвольно-суконный комбинат, меховая фабрика, сувенирная фабрика, ювелирная, не говоря о заводе телефонной аппаратуры, который…

– О!
– перебил его Виталий.
– С недавних пор… Есть идея, Фёдор Кузьмич, - повернулся он к Цветкову.

Тот, ухмыльнувшись, покачал головой:

– Это, милый мой, только крыша для поездки. А цели я пока не вижу. Николай мог привезти продукцию любого предприятия, которые Албанян перечислил. И на каждом работают сотни людей.

– В том городе у Владимира Сергеевича, - заметил Виталий, - имеется старый дружок, какой-то директор, я вам докладывал. Имя - Михаил, фамилия - Пивоваров.

– Ну и что? Почему именно он должен оказаться преступником? И не дружок он, а прежний однокашник - так, кажется? К тому же дураком его назвали, ты и это докладывал. Нет, милые мои.
– Цветков покачал головой.
– Это дело посложнее будет, чем кажется. Хотя… в тот город, видимо, придётся ещё разок наведаться. Схема получается, конечно, сложная. Узнать, кто послал, чтобы с его помощью узнать, кто убил. Ничего себе!

– Да, сложновато, - согласился Игорь.

– Главное, не очень надёжно, - поправил его Цветков.
– Сомневаюсь, чтобы тот человек мог нам помочь. Вот только если…

– Именно!
– с воодушевлением подхватил Виталий.
– О чём я и говорю! Но это насчёт крыши. А вот насчёт того, к кому там ехать, тоже есть предложение.

Так постепенно начал возникать план новой сложной операции. Сначала, как водится, самый общий. Но постепенно он стал наполняться конкретными деталями, и тут каждый вносил свою лепту. Порой возникал спор, порой всех охватывала радость от какой-то точной находки, удачно вдруг найденной детали в манере поведения, в поступках, в направлении и самой окраске разговоров, которые предстояли в ходе задуманной операции.

В конце концов было решено, что в тот город отправятся двое: Виталий и Эдик Албанян. Эдик горел нетерпением и азартом.

– Ай что будет!
– каждую минуту восклицал он.
– Вы увидите!.. Какая щука идёт!.. Нет, какая акула, а?.. Ты только сейчас постарайся, дорогой, - под конец обратился он к Виталию.
– Я тебя очень прошу. Ты, если захочешь, всё можешь.

– По-твоему, я не хочу, что ли?
– тоже нервничая, спросил его Виталий.

– Нет-нет!
– испугался Эдик.
– Как можно!

Дело в том, что Виталию предстояло снова посетить чету Губиных. От этого визита зависело начало операции.

– Ну ладно. Двигай. И гляди внимательно, - напутствовал его Цветков.
– От каждого дурака можно вдруг ждать умного поступка.
– Затем Цветков повернулся к Откаленко: - А за тобой будет место происшествия. Найди людей, которые что-то видели. Они должны быть. Именно тебе это поручаю, понял?

– Там есть собачники, - сказал Виталий.
– Золотые ребята. Я не всех опросил. Гуляли во дворе почти в то самое время. Такой у них час, понимаешь, ночью есть, когда они своих собак выводят. Кажется, с полдвенадцатого до полпервого. Они его называют «час собаки». Обязательно с ними потолкуй.

На том «межведомственное» совещание окончилось.

Цветков стал созваниваться с начальником Эдика Албаняна, к которому сам Эдик уже помчался лично.

А Виталий направился по знакомому адресу, испытывая смешанное чувство омерзения и нетерпеливого интереса.

И ещё он поймал себя на том, что ему всегда неприятно за кого-то себя выдавать, неприятно притворяться и кого-то обманывать, пусть даже такого жулика и прохвоста, как Губин. Умом Виталий понимал, что иначе нельзя и другого пути часто не оказывается. Но чувство неловкости и брезгливости никогда не покидало его при этом, и только усилием волн заставлял он себя входить в роль - чаще всего, кстати, в роль тоже жулика и прохвоста, вот как сейчас.

А ведь кому-то такой обман может и понравиться, кто-то может подумать, что с его помощью вообще легче чего-то добиться в жизни. Кто хитрее, кто лучше обманет, тот и победит. Виталий вспомнил, как недавно какой-то мальчуган во дворе, приняв его за разведчика, с восторгом спросил: «Дядя, а вы кого обманываете?» Тут виноваты ещё и неумные книги о всяких разведчиках и сыщиках, которые именно такую мысль и внушают читателю: кто лучше обманет, тот и победит. Аморально это, если станет жизненным правилом, аморально и потому опасно. Это всего лишь малоприятная сторона его трудной работы, только работы, а вовсе не жизни. Разве может он, Виталий, ради себя кого-то обмануть?

Старики Губины оказались дома. Как и следовало предполагать, они уже с утра, волнуясь, поджидали Виталия, чтобы узнать результаты его вчерашнего визита к Владимиру Сергеевичу.

– Гад он, - решительно объявил Виталий, подсаживаясь к столу и размашисто, бесцеремонно закуривая.
– Припугнуть бы его надо. Да чем припугнёшь-то?

– Что ж он, туды-сюды… Выходит, нет и всё?.. Ну гляди!.. Не на такого напал, туды-сюды!..
– негодуя, забормотал старик, выпячивая мокрую нижнюю губу.
– Да я не погляжу, что нашей веры… Я шею-то ему, туды-сюды…