Вечная кровь

Поднялся по ступенькам.

Так, справа гардероб. Игнорируем, плащ мне нужен, он очень удачно обрез скрывает. А широкие полы шляпы – лицо. Мало ли что. Вот и зал. Разноцветные электрические светильники под потолком, но не слишком яркие – такие, чтобы создавалось впечатление уюта. Народу мало. Один человек за стойкой, на табурете, спиной ко мне. Мужчина. Трое за дальним столиком слева. Двое молодых мужчин и женщина. Блондинка. Что-то пьют, разговаривают, женщина громко смеётся. Остальные столики свободны. Я подошёл и сел на табурет за стойку, не снимая шляпы.

– Что можно выпить в вашей кнайпе? – спросил как можно небрежней.

Мужчина слева допил своё пиво, положил на стол деньги и слез с табурета:

– Всё, спасибо, пошёл я домой.

– Спокойной ночи.

Деньги! Чёрт возьми, об этом я не подумал. Выглядели они совсем не так, как те, что лежали в моём бумажнике. С другой стороны, Княжеч всегда славился тем, что здесь можно было расплатиться любыми деньгами. Хоть североамериканскими долларами, хоть английскими фунтами, хоть немецкими марками. Не говоря уже о золотых рублях. Главное, чтобы деньги имели хождение в Европе.

– Всё, что пожелаете, – ответил бармен и зевнул. – Есть свежее пиво, местное. Виски, водка, коньяк, ром, – передо мной легла напечатанная на гладкой блестящей бумаге винная карта.

– Шустовский коньяк есть?

– Не завозим. Есть армянский, грузинский, французский, ставропольский, дагестанский. Могу посоветовать ставропольский. Пять звёздочек, лучшее соотношение цена-качество, как по мне. Но решать, конечно, вам.

Никогда не слышал о ставропольском коньяке.

– Давайте ставропольского, – сказал я.

– Сколько?

Я подумал. Пятьдесят мало в моей ситуации. Сто пятьдесят, пожалуй, много.

– Сто.

– Лимончик?

– Что?

– Лимон порезать?

– Зачем? – удивился я.

– Как скажете, – он достал коньячный бокал, налил в мерный стакан коньяк, перелил в бокал, поставил передо мной.

– Пожалуйста.

– Спасибо.

Мысль, пришедшая мне в голову, показалась столь нелепой и смешной, что я не выдержал и решил уточнить:

– Прошу прощения.

– Да?

– Не сочтите мой вопрос дурацким. Вы предлагали лимон на закуску?

– Вы иностранец? – спросил он в ответ.

– Что-то вроде этого, – ответил я уклончиво и поднял бокал. – Ваше здоровье.

– Благодарю. Странно, по говору, я не отличил бы вас от коренного княжечанина.

– Когда-то я здесь жил, – сказал я. – Но тогда ещё не пил коньяк, ибо был мал.

– Понятно, – улыбнулся он. – Да, у нас часто коньяк закусывают лимоном с сахаром.

Я ничего не понял, но на всякий случай важно кивнул. Традиция закусывать коньяк лимоном показалась мне безумной. Куда же я попал? Чтобы поскорее прийти в себя, сделал глоток коньяка. Н-да, качество так себе, прямо скажем. Такой, наверное, можно и лимоном закусить. Хотя нет, всё равно безумие.

Я достал из кармана трубку и кисет, принялся набивать.

– У нас не курят, – сказал бармен, покосившись на мои приготовления.

Час от часу не легче. Сначала коньяк лимоном закусывают, теперь это. Даже не знаю, что звучит невероятнее. Изо всех сил стараясь не показать своего изумления, я спросил:

– Как это – не курят? Совсем?

Ответить бармен не успел.

– Да пошли вы на…! – раздалось сзади громко и уверенно. – Козлы вонючие!

Я оглянулся.

Блондинка уже не сидела, а стояла. В углу её ярко-накрашенного рта торчала незажжённая сигарета, и одной рукой она пыталась попасть в рукав плаща так, что я тут же вспомнил утреннюю сцену в редакции. Наконец попала, схватила со стола сумочку и решительно направилась к нам, стуча высокими каблуками.

– Можешь не возвращаться, – сообщил ей в спину один из молодых мужчин.

Не оглядываясь, она протянула назад руку с выставленным средним пальцем. Я не знал, что это значило, но вряд ли жест любезности. Блондинка плюхнулась на соседний табурет, обдав меня сложным запахом духов и алкоголя. Я не большой специалист, но мне показалось, что духи очень хорошие, дорогие. Скорее всего, французские

– Миша, полтос коньяка! Ставропольского.

– Вы уверены?

– Налейте даме, Миша, – сказал я. – За мой счёт.

Она посмотрела на меня, я – на неё. Пожалуй, ровесница. Возможно, чуть младше. Не красавица, но и отнюдь не уродина. Хотя волосы, скорее всего, крашеные. Синие глаза. Чудного светло-фиолетового цвета плащ из неведомой мне ткани. Под плащом какая-то светлая то ли кофта, то ли необычного кроя рубашка с открытой шеей. На шее – золотая цепочка с золотым же крестиком поверх (!) кофты.

И ещё она была в очень странных штанах. Голубого цвета, плотно обтягивающие её, по виду, довольно стройные ноги, штаны были порваны в нескольких местах на коленях и выше так, что сквозь прорехи виднелось голое тело. Хм. Или передо мной ярая суфражистка, или я вообще ничего не понимаю. Тем не менее, предположения и выводы пока делать не будем. Во всяком случае, вслух.

– А вот не откажусь! – с вызовом произнесла она. – Тебя как зовут?

– Ярослав, – я вежливо коснулся полей шляпы.

Бармен по имени Миша поставил перед ней бокал.

– Ну надо же, – не поверила она. – А меня Ярослава. Бывают же такие совпадения.

Мы чокнулись и выпили за знакомство и счастливое совпадение. Мне показалось, что она не так пьяна, как хочет казаться. С одной стороны, это было хорошо – не люблю пьяных женщин. С другой, затрудняло выполнение плана, который мгновенно возник у меня в голове, как только она села рядом.

– Вы, вижу, хотите курить? – спросил я.

– Давай на «ты», – предложила она. – Терпеть не могу всех этих китайских церемоний. Мы что, москвичи или с понтом интеллигенты-старпёры? Тебе сколько?

– Что – сколько? – не понял я.

– Лет сколько?

– А. Двадцать семь.

– М-да. Древний, конечно. Но ничего, сойдёт. Если отряхнуть.

Она подмигнула мне левым глазом и приникла к бокалу.

Я хотел спросить, кто и куда сойдёт, но не стал. В принципе, всё было понятно. Вместо этого обратился к бармену:

– Миша, можно мы всё-таки покурим?

– Только на улице, – он покачал головой.

Я разозлился. Что за идиотские правила, в конце концов? Ладно, попробуем иначе.

Достал портмоне, вытащил золотой червонец, положил на стойку:

– Четверть тебе, и мы здесь покурим.

– Ого, – сказала моя новая знакомая трезвым голосом. – Это что? Золотая?

Я промолчал. Бармен Миша старательно делал вид, что червонец ему совершенно не интересен.

– Не хочешь, как хочешь… – я протянул руку к монете.