Вечная мерзлота
Шрифт:
Таиса. Приступай.
Хозяин нажимает рычаг, открывает тайник с сокровищами всех народов, побывавших на этой земле. Таиса облачается в драгоценные одежды.
Дай ту гребеночку, с лошадкой.
Таиса закрепляет гребень. Хозяин падает ниц.
Хозяин (тихо). Когда избавлюсь от давящей власти… проклятая.
Таиса. Мой ужин.
Хозяин
Хозяин. Он умер?!
Таиса. Укол.
Хозяин делает укол Володе, тот оживает.
Володя. Ну и фря… Вырядилась. Кому ты нужна, рыла? (Увидел открытый тайник.) Че это у вас, Новый год справляете?
Хозяин разводит огонь под Володей.
Ой, козлы, козлы, жарить будут. Живьем. Татаре. Где мой мешок? Козел, мешок отдавай.
Хозяин ворочает Володю на вертеле.
Не верти меня, жлоб! Всегда знал, что ты подонок! (Задыхаясь в дыму и огне.) Блестит. Как в детсадике. В Новый год. (Поет.) Как на тоненький ледок выпал беленький снежок. «ТУ — сто четыре» самый быстрый самолет! В детском саду скоро будет Новый год! я знаю, любит мама гвоздики и сирень. Таиса Алановна, а Толик сказал плохое слово. Он первый начал!
Таиса. Попробуй, может, готов.
Хозяин отрезает от Володи.
Хозяин. Жестковато.
Таиса сервирует стол.
Володя. Мама, Вова не будет кушать, у Вовы животик вава…
Таиса. Где мой генуэзский сервиз? Сволочь, где мой генуэзский сервиз?
Хозяин. Ты изволила разбить его на прошлой трапезе, Хозяйка!
Таиса. Врешь. Ты врешь!
Хозяин. О, Хозяйка, он надоел тебе, и ты, хохоча, сбросила его со скал.
Таиса. Дай фрукты и вино.
Хозяин подает. Таиса ест.
Играй.
Хозяин играет на чудных инструментах. Таиса пляшет.
Володя. «Взвейтесь кострами, синие ночи, мы пионеры, дети рабочих!»
Таиса. Вино и специи!
Хозяин поливает Володю вином, сыплет в раны специи.
Таиса пляшет вновь.
Володя жарится.
(Злобно.) Ну скоро он?! Надо было вымочить его в уксусе!
Хозяин. Вот прекрасный греческий уксус, Хозяйка.
Таиса (поднимает амфору к Володе). Пей.
Володя пытается укусить Таису.
Хозяин. Губочку, губочку намочи, Хозяйка. А то он за пальчики тебя цапнет.
Таиса подает Володе губку на копье.
Володя пьет, бьется в агонии, затихает.
Таиса. Неужто умер? Поверти-ка.
Хозяин вертит Володю на вертеле.
(Отщипнув кусочек.) Получше. Добавь специй. (Пляшет.)
Вползает Толя.
Толя. Я не умер, не умер. Я приземлился на скалы. Путь только сюда. Везде бездны. Возврата нет. Внизу море. Нас обступило древнее море. Черные тонны сероводорода проступают на лазурном челе моря каплями смертного пота. Возврата нет. Море вывернулось наизнанку. Рыбы летают в белом небе. Ласточки вязнут в соленых пучинах. Скалы сдвинулись по-новому. Город внизу залило чем-то красным.
Хозяин. Е-ма-е. Приполз и этот. (Тычет в него копьем.)
Толя. Ай, ай, не надо. Я буду вам служить. Прислуживать у стола. Можно? Таиса Алановна, заступитесь. На улице дождик, а у вас тут уютненько. Можно я останусь?
Таиса. Пусть останется.
Хозяин. Служи.
Толя (ползет). Приказывай, Хозяйка.
Таиса. Поверти друга. Плохо жарится.
Толя. Сию минуту. Позвольте дровишек подбросить?
Таиса. Подбрось.
Толик раздувает огонь, жарит Володю.
Толя. Вкусно пахнет.
Володя. Толик, это ты?
Толя. Ой, Хозяйка, он живой.
Таиса. Тюкни его топориком по маковке, только мозги не выплесни. Я люблю их с горошком.
Володя. Не надо, Толик, я тебя видеть не смогу.
Толя. Еще тебе видеть! (Бьет его топориком полбу.)
Володя. Все. Тьма обступила меня. Они меня мучили как фашисты. Мое сердце плавилось в горниле страдания. Оно стало мягким и детским. Я слишком много умирал. Много страданий узнал я и горя, и мук раскаленных. Многое я испытал, тщетно за счастьем гоняясь. Много зубами вгрызался в чужие хребты и утробы. Сам я теперь ужином стал у голодных.
Толя (с тревогой). Запел по-гречески.
Таиса. Каждый поет как хочет.
Толя. Шум моря в этих звуках.
Володя. Жилы, и кости, и мясо сгорели в страданье. Только душа как невинный младенец, смеется. Нет наказанья такого, и муки такой не придумать, чтобы бессмертную душу червем научить извиваться.
Толя. А-а-а!!! (Хватает генуэзский поднос, бьет Таису по голове. Та падает и умирает.)
Хозяин. Убил?
Толя. А-а-а! (Так же убивает Хозяина.) Я тебя спасу сейчас, Вова.