Вечная ночь

– Не надо. Не суетись. Нам сейчас не до него. Он сам объявится, я уверен. Ну давай, лапушка, иди, что застыла?

– Н-нет! П-подождите. Я з-забыла т-телефон! – вступил третий голос, высокий, почти детский.

Антон не услышал, что ответил девочке заике мужчина. Хлопнула входная дверь. Он кинулся вниз. Чуть ли не кубарем скатился по ступеням. Выскочил из подъезда как раз в тот момент, когда захлопнулась дверца шикарного «Вольво».

Он успел разглядеть, что за рулем громила совершенно бандитского вида, рядом очень приличный пожилой господин. На заднем сиденье двое. Коренастая блондинка лет тридцати с крупным носом и острым длинным подбородком. Темноволосая стриженая девочка. Дроздова Ирина Павловна. Ика.

– Стойте! – заорал Антон. – Стойте! Милиция!

Его не захотели услышать. «Вольво» сорвалась с места. Громила за рулем был ас. Он мгновенно вписался в узкий проход между ракушками и строем машин, припаркованных вдоль обочины, свернул в переулок и скрылся.

* * *

– Слушай, ты совсем офигел? – Майор Завидов отвел Диму на балкон и громко шептал ему на ухо. – Какая подписка? Ты что! Надо брать его немедленно!

– Эд, успокойся. Никуда он не денется. Я уверен, это не он.

– Почему? Объясни, откуда такая уверенность? Потому что он интеллигентный и книжки читает? Так твоя же драгоценная Филиппова первая заявила, что Молох интеллектуал, миссионер.

– Слишком много всего, – Соловьев закурил, – и тебе заколка, и кулон, а потом еще шкатулка, бутылка масла, ножницы.

– Ну правильно, все улики налицо. Надо брать его и не разводить тут китайские церемонии.

Дима покачал головой.

– Человеку, который ждал ее и сигналил, Женя рассказала, что встречалась с учителем.

– Да никто ее не ждал! – Завидов от возбуждения ударил кулаком по балконным перилам. – Она к нему села в машину, к учителю! А дневник, даже если и не целиком подделка, то он мог запросто дописать, что ему нужно, подделать ее почерк. Он придумал какой-то предлог и заманил ее в машину.

– Не получается, – прозвучал сзади хриплый простуженный голос.

Эксперт Вера Сергун вышла к ним на балкон, стрельнула у Соловьева сигарету. Вера, тридцатилетняя, худющая, длинная, с волосами, остриженными коротко и выкрашенными в жгуче-черный цвет, приехала с температурой, у нее болело горло, и говорила она с трудом.

– А ты не влезай! – рявкнул на нее Завидов. – Что значит – не получается? Запросто мог заманить и отвезти куда угодно. Она же ему доверяла, он учитель! Не было там никого третьего, никто не сигналил, он это все сочинил, литератор хренов!

– Может, и сочинил, – Вера выпустила клуб дыма и закашлялась, – но только в машину свою он не садился месяца три, как минимум, права у него просрочены, а техосмотр его колымага вообще лет сто не проходила. Машину, безусловно, вскрыли, на замке свежие царапины, а сигнализация давно не работает.

– Значит, есть другая машина! – не унимался Завидов. – Как вы не понимаете, все это фигня, мелочи. Главное, основные улики.

– Он тоже так думал, – сказал Соловьев.

– Кто?

– Молох.

– Ну, хорошо, допустим, – Завидов нахмурился и поджал губы, – а телефон учителя как он узнал?

– Да запросто. Через Интернет. Диск пиратский у него есть наверняка, а может, еще проще – Женя дала номер, – сказал Соловьев.

– Зачем?

– Затем, что она ребенок, к тому же девочка, – опять вступила Вера Сергун, – после разговора с учителем она испугалась и сильно нервничала, ей срочно надо было с кем-то поделиться.

– С клиентом? – скептически усмехнулся Завидов. – Нет, ребята, опять у вас ни фига не получается. Если дневник не подделка, то вряд ли она стала бы все выкладывать ему, он же ей жутко не нравился, она называла его киборгом и биороботом.

– В тот момент ей было все равно, кому рассказать, а он наверняка пытался выяснить, с кем она встречалась и о чем говорила. Делал он это психологически тонко, он умеет общаться с детьми, – сказала Вера и загасила сигарету.

– Да ты, вообще, откуда знаешь? – закричал на нее Завидов. – Ты дневник не читала.

– Не читала, – кивнула Вера, – но могу себе представить, как девочке стало страшно и как ей хотелось срочно с кем-то поделиться. Она жила в постоянном напряжении, испытывала непосильные психологические нагрузки, а ей едва исполнилось пятнадцать.

– Да какие нагрузки! Вы что, спятили, оба? – Завидов оскалился в противной улыбке. – Она проститутка! Тоже, нашли невинного ангела! Обыкновенная шлюха, только маленькая, но, знаете, они очень быстро взрослеют.

– Она ребенок, – упрямо повторила Вера, – ее зверски убили. И сделал это вовсе не учитель.

Соловьев посмотрел на нее с благодарностью. Ему надоело препираться с Завидовым. Да и не было в этом никакого смысла. К счастью, старший следователь Соловьев был вправе избрать ту меру пресечения, которую считал необходимой в данном конкретном случае. Он, а не майор Завидов.

– Если ты оставишь его на подписке, он сбежит. Извини, конечно, но ты ведешь себя странно. У тебя наконец первый подозреваемый, и если все сделать грамотно, суд, безусловно, признает его виновным.

«Вот так оно все и происходит, – устало подумал Дима, – денег на приличного адвоката у старого учителя, разумеется, нет. При желании можно запросто все свалить на него. То есть взять и убить старика, который если в чем и виноват, то в своем излишнем благородстве. Посади его в камеру, к уркам, отдай в руки такому вот прыткому Завидову, неделя, другая, и он готов будет признаться в чем угодно. А кстати, интересно, благородство бывает излишним?»

У Соловьева заверещал телефон. На дисплее отпечатался номер Антона.

– Они увезли ее! – заорал он в трубку так, что Дима чуть не оглох. – Я, как назло, на папиной «шестерке», на ней вообще фиг кого догонишь!

– Тихо, успокойся, кто они? Кого ее?

Антон стал быстро, сбивчиво объяснять. Соловьев молча слушал. Завидов и Вера Сергун смотрели на него с любопытством. Наверное, у него было интересное лицо, и совсем интересным оно стало, когда Антон произнес имя-отчество: Матвей Александрович, а потом еще добавил, что в коротком разговоре речь шла о ком-то по фамилии Зацепа.

Глава тридцатая

«Значит, надо сидеть здесь тихо, как мышь, и не высовываться, поскольку идти мне пока совершенно некуда, – думал Марк. – Ика, когда я позвонил, скорее всего, была в квартире на Полежаевской. Где ей еще быть в такое время суток? Она обычно дрыхнет до двенадцати, потом долго моется, красится. Иногда она валяется в постели целый день до вечера, смотрит старые диснеевские мультики или канал, где постоянно показывают моды, подиумы, интервью с моделями. Получается, они вычислили квартиру на Полежаевской и явились туда? Супер! Они найдут там кассеты и диски. Но не все. Нет, не все. То, что есть в компьютере, расшифруют, но не сразу. Так. Это в принципе не плохо. Во всяком случае, есть повод поторговаться».