Вечная тайна лабиринта

Воображение Фишера и его интерес к изучению рынка куда только его не заводили. Он придумывал и разноцветные лабиринты, в которых секрет навигации заключался в том, чтобы следовать по дорожкам в определенной последовательности цветов, — задача состояла лишь в том, чтобы эту последовательность вычислить. Еще он создавал «лабиринты шести минут», настольные игры, в которые, как он полагал, нужно было играть ровно шесть минут: две минуты оглядывать игральное поле, две — пребывать в полной растерянности, граничащей с отчаянием, и за две оставшиеся — находить решение. Был среди его изобретений и лабиринт из игральных карт. Создавал он и зеркальные лабиринты: один — на пирсе у озера Мичиган в Чикаго, другой — в Китае. А еще — водный лабиринт, через который нужно идти, ступая по камням и уворачиваясь от неожиданно вырывающихся из-под земли струй воды — на пруду в Хивер-Кастле, графство Кент. Но не все изобретения Фишера настолько экзотичны. Он продолжает строить и просто лабиринты из живой изгороди. Работа с тисовыми кустами сильно отличается от работы с кирпичами или семигранной керамической плиткой и даже с зеркалами, потому что тут существенным фактором становится время. Тисы нужно посадить, говорит Фишер, прежде чем они дорастут до трех футов, и пройдет как минимум три года, прежде чем они достигнут необходимой для лабиринта высоты. Поэтому для создания лабиринта в замке виконта де ла Пануз во Франции, которым заказчик желал воспользоваться в 2002 году, Фишер посадил пять тысяч тисовых кустов в 1995 году.

Неподалеку от водного лабиринта в Хивер-Кастле находится лабиринт из живой изгороди, построенный владельцем замка, Уильямом Уолдорфом Астором, в 1905 году в память о том, что предположительно именно на этом месте Генрих VIII встретил Анну Болейн. Это был один из первых традиционных лабиринтов из живой изгороди, построенных в XX веке. А тисовый лабиринт, который Фишер спроектировал для привлечения посетителей в замок Лидс, где находится единственный в мире музей собачьих ошейников, стал одним из последних. Он открылся в 1988 году и на самом деле вовсе не так традиционен, как кажется. Кустарник высажен здесь таким образом, что образуется некий образ, а может быть, даже несколько. В лабиринте прячется контур королевской короны, и Джон Мартино предположил, что пять круговых дорожек и две квадратные означают неделю: пять рабочих дней и два — выходных.

А в центре здесь, как на вилле Пизани, стоит приземистая башня.

Но чем Фишер сильнее всего отличается от других дизайнеров лабиринтов, так это особенной разработкой выхода. В отличие от бедных заблудших героев книги «Трое в лодке», человек, добравшийся до середины лабиринта Фишера, не должен разрабатывать план побега. В большинстве фишеровских лабиринтов выход намного проще, чем вход. В Лидсе сразу рядом с центральной башней начинается лестница, ведущая вниз, в покрытый куполом мозаичный грот с подземным потоком воды, гигантскими гротескными головами, фантастическими ракушками и секретным проходом, выводящим из зарослей лабиринта на свет божий. Возможно, дело тут всего-навсего в заботе о том, чтобы в аттракционе не скапливалось слишком большой толпы, но еще, избавив посетителей от необходимости кружить к выходу тем же путем, каким они дошли до центра, Фишер получил возможность сделать дорогу к центру длиннее и замысловатее, чем это бывало в других лабиринтах до него.

В списке главных достижений Эдриана Фишера обычно значится еще и кукурузный лабиринт в Шиппенсберге, штат Пенсильвания, изображающий судно «Золотая лань» сэра Фрэнсиса Дрейка, который в 1995 году попал в Книгу рекордов Гиннесса как самый большой кукурузный лабиринт в мире. Человеком, который привез Фишера на кукурузное поле в Пенсильванию, стал Дон Франц, чья контора удачным образом находилась в двух шагах от Таймс-сквер, в здании, битком набитом театральными продюсерами и агентами. Дон Франц учился при студии «Дисней», он — шоумен и гордится этим. Идея кукурузного лабиринта, который впервые в истории мог бы стать приманкой для туристов, пришла ему в голову в 1991 году. После фильма «Поле его мечты», снятого за несколько лет до этого, фраза «Если ты это построишь, они придут» стала крылатой. Британская туристическая индустрия рекламировала Год лабиринта, а Дон Франц был сорокалетним режиссером музыкальных постановок в «Диснейленде». Это был еще и тот самый год, когда Лора Артресс раздвинула стулья в Шартрском соборе, правда, Франц тогда об этом ничего не знал. Он рассказывает, что летел из Лос-Анджелеса в Нью-Йорк, смотрел на поля внизу и думал о фильме с Кевином Костнером и о британских лабиринтах, и вдруг все кусочки сложились у него в голове в единую картину. Он немедленно связался со своей старой школой — колледжем Лебанон Вэлли в Пенсильвании — и договорился о сборе средств в пользу строительства кукурузного лабиринта. И после того как местный фермер согласился предоставить им три акра своего поля (за кукурузу пришлось заплатить по цене 200 долларов за акр), Франц начал строить планы на осень 1992 года.

Даже теперешнее зарегистрированное название проекта уходит корнями в шоу-бизнес. Франц рассказывает так: «Я обедал со Стивеном Сондхаймом [52] в начале 1992 года, и только я принялся рассказывать ему о своих планах строительства кукурузного лабиринта, как он немедленно перебил меня и сказал, что я должен назвать его «Эмейзинг Мейз Мейз» (Amazing Maize Maze) [53] . Так я и сделал».

Франц связался в Эдрианом Фишером и попросил его нарисовать проект лабиринта-динозавра, который занимал бы площадь три акра. По словам Франца, то, что произошло дальше, было поистине революционным моментом в истории лабиринтного дизайна. Фишера заинтересовало предложение, но он сказал, что кукурузная фигура таких внушительных размеров — это лишняя головная боль: посетителям надоест бродить по лабиринту так долго, и, возможно, они даже начнут терять терпение и пытаться пробиваться «напролом» через кукурузу. («Такое и в самом деле позже случалось в других кукурузных лабиринтах, — рассказывал Франц, — но в его лабиринте — никогда».) Фишер предложил сделать динозавра комплексом из трех лабиринтов, но Франц настаивал на одном. «Американцы любят большие вещи, — говорит он. — Они любят приключения. Я попросил Эдриана все-таки придумать этот дизайн, а уж о том, чем развлечь публику, я позабочусь». Хождение по кукурузе отныне перестанет быть просто одинокой прогулкой среди зеленых стен. Франц решил превратить лабиринт в сцену, на которой чего только не будет — и музыка, и представления, и актеры, и сюжет. С каждым новым проектом концепция все разрасталась, и люди никогда не чувствовали себя одинокими в лабиринте Франца. Каждая группа посетителей получает свой собственный групповой флажок (они все разные, двух одинаковых нет), а также сотрудника с громкоговорителем, который стоит на высоком мосту у выхода, комментирует продвижение по лабиринту и подбадривает тех, кто не может найти дорогу. Прохождение лабиринта становится похоже на спортивное мероприятие. С Мастером лабиринта, сидящим высоко на башне, можно связаться по расположенным в стратегических местах переговорным устройствам (пластиковым трубам), и тогда от него вам достанется подсказка, как дойти до центра, но только зашифрованная в загадке, которую следует решить.

52

Сондхайм Стивен — американский композитор и либреттист мюзиклов.

53

«Удивительный кукурузный лабиринт» (англ.).

Кроме того, сеть дорожек помечена лентами разных цветов, и эти цвета соотносятся с цветными линиями в плане лабиринта, выдаваемом посетителям на входе. План этот тоже представляет собой загадку — мозаику, которую нужно собрать из кусочков, разложенных по «почтовым ящикам» на равных интервалах пути. Что-нибудь постоянно происходит, и идущему не позволяют почувствовать себя потерявшимся. Или одиноким.

Помощница Франца говорит: «Их необходимо развлекать каждые три-пять минут». Ее начальник говорит о том же, когда упоминает самую любимую поговорку Эдриана Фишера. Фишер, по словам Франца, сравнивает лабиринт с игрой в шахматы, где по одну сторону доски дизайнер, а по другую — идущий по лабиринту человек, причем дизайнер уже сделал все свои ходы и ушел. (Правда, добавляет Фишер, в отличие от настоящей шахматной партии, в обязанности создателя лабиринта входит предоставление противнику возможности его обыграть.) Франц говорит: «Я вдохнул жизнь в идею лабиринта. Люди не хотят, чтобы им рассказывали, как решить загадку, они любят, чтобы загадки и игры указывали им правильное направление. Ни один человек, как бы сильно он ни заблудился, не хочет, чтобы ему указали дорогу к выходу из лабиринта, но хочет получить намеки, с помощью которых выход можно найти самому». Сотрудничество Фишера с Францем продолжалось около четырех лет, и за это время они построили восемь лабиринтов.

Создание кукурузного лабиринта — больше чем просто вырезание узора в кукурузном поле. Для лабиринтов используется полевая кукуруза, которую еще называют лошадиной, потому что ее стебли выше и крепче, чем у сладкой кукурузы, и семена сажают перекрестно вдоль и поперек поля, чтобы кукуруза вырастала плотной натуральной сеткой. Компьютерный дизайн тоже разрабатывается с использованием сетки и отображается на поле с помощью известняка. Дорожки шириной почти шесть футов вырезаются прежде, чем растения достигнут больше двух футов в высоту. В разных климатических поясах страны кукуруза растет с разной скоростью, поэтому слова стариков в Айове о том, что «кукуруза по колено на четвертое июля», редко оказываются правдой. Сажают кукурузу обычно в апреле, а подрезать начинают в мае — и это очень тяжелый труд. Если погода благоволит, компьютерный дизайн можно перенести на поле площадью три акра в течение трех дней. Мосты (для быстрого выхода из центра) и другие декоративные элементы добавляются позже — уже накануне открытия в конце июля. Некоторых строителей лабиринтов обвиняют в том, что для выравнивания линий они используют гербициды (Франц утверждает, что у него ничего такого не происходит). А некоторые для исправления гигантских изображений используют спутниковую систему навигации (GPS), в то время как Франц просто просит брата, который занимался воздушной разведкой во время вьетнамской войны, изучать аэроснимки полей.

В последние годы кукурузные лабиринты строили и в форме гигантского солнца, которое сразу приобрело статус «самого большого в мире солнечного диска», и в виде многочисленных поездов, и космических кораблей, и первого автомобиля Генри Форда, и портрета Томаса Эдисона, и сцен из фильмов «Оклахома!» и «Волшебник страны Оз». Устроители рекламируют все это как веселое развлечение для всей семьи. Старикам бывает приятно вновь оказаться на ферме. Молодым семьям интересно приехать посмотреть, что это вообще такое — ферма. Целые фирмы (и по крайней мере одна исправительная колония для подростков) бронируют по нескольку часов в день для всевозможных тренингов. Почти каждую осень сообщается о невероятных пробках на шоссе к северу от Сан-Франциско: отсюда открывается потрясающий вид на кукурузные поля и лабиринт. На Хеллоуин большинство кукурузных лабиринтов закрываются до следующего сезона.

Пресса освещает эти лабиринты в двух ключах. Первый — это рассказ о том, как хорошо, что придумано такое интересное новое применение кукурузных полей. Второй — экономический: о том, сколько маленьких семейных ферм лабиринты спасли от разорения. В газете «Прогрессив фармер» рассказывалось, как фермер из Теннесси получил 100 тысяч долларов со своего поля, которое с каждым урожаем приносило всего по 2 тысячи долларов прибыли, а ведь после того, как заканчивался туристический сезон, он мог продолжать сажать кукурузу. Франц вспоминает, как один банкир в Айове соглашался выдать фермеру кредит только при условии, что тот разместит на своем поле лабиринт. Ходило очень много разговоров о ферме в Парадизе, штат Пенсильвания, которая якобы зарабатывала на кукурузном лабиринте по миллиону долларов за сезон. Впрочем, не все истории лабиринтов так успешны. Некоторые фермеры строили лабиринт, а посетители не приходили. Очень важно расположение лабиринта, а еще, как и предупреждал Фишер, некоторые лабиринты оказывались либо слишком неинтересными, либо чересчур сложными, либо излишне простыми. К тому же некоторые лабиринты обходятся своим владельцам очень дорого. «Эмейзинг Мейз Мейз» со всеми его затеями и украшениями может стоить до 70 тысяч долларов (из которых 14 тысяч плюс комиссия на продажу билетов уходят Францу), а после всего этого бума на строительство кукурузных лабиринтов они больше не представляют собой любопытного новшества, как в те времена, когда в телешоу «Сегодня» показывали сюжеты вроде «Вы и представить себе не могли: лабиринт на кукурузном поле!». В 1999 году, который стал, возможно, пиком популярности блужданий по кукурузе, Франца даже попросили построить миниатюрную копию кукурузного лабиринта в нью-йоркском Рокфеллер-центре. Возможно, кукурузный лабиринт перестал быть новинкой, достойной выпуска новостей, но даже со всеми своими мостами, башнями и встроенными акустическими системами они остаются самыми эфемерными из всех лабиринтов: сегодня есть, завтра нет, — такими же хрупкими, как и кукурузный стебель.

В 2003 году Элан Март, представляющийся «художником и фермером-органиком», работал с ландшафтным архитектором Чарльзом М. Маккалохом над созданием нового варианта кукурузного лабиринта в Пойнт-Рейсе в северной Калифорнии. Вместо кукурузы здесь использовались подсолнухи — гигантские цветы подсолнухов высотой десять футов или даже больше, с листьями шириной в целый фут. И это был не столько лабиринт-путаница, сколько настоящий лабиринт, грубоватое изложение классического критского рисунка, растянутого на поле площадью 17 509 квадратных футов в углу местного виноградника. Классический лабиринт со стенами — вещь неслыханная, но отсутствие запутывающей загадки и широкая дорожка превращали прогулку под кивающими головками подсолнухов в эстетическое наслаждение и никакого вызова вошедшему не бросали. Элан Март, который за год до постройки лабиринта сумел побороть рак, относится к лабиринту как к зримому воплощению своей победы.

«Великий Британский Лабиринт» в Деревенском музее Бремора (Хэмпшир, Англия)

Совсем другой, но тоже совершенно уникальный лабиринт появился в 1984 году в результате конкурса, объявленного в газете. Конкурс проводила лондонская «Санди тайме» для того, чтобы разработать Великий британский лабиринт. Правила требовали, чтобы дорожки были сделаны из кирпича и чтобы ни по одну из сторон не было высокой стены. Что на самом деле было нужно, так это современная версия старого доброго торфяного лабиринта, который трансформировался бы в лабиринт-загадку со всеми свойственными ему тупиками и обманами. Необычным требованием для лабиринта-загадки было только отсутствие загораживающих обзор стен. Идущий имеет возможность заглядывать далеко вперед и планировать маршрут, так же как можно видеть — и избегать — неверных поворотов на лабиринте, который напечатан на бумаге. Победителем стал Йен Литч из Абердина, Шотландия, чей дизайн был основан на четырех прямоугольных фермерских воротах, лежащих на земле.