Вечно голодный студент
Шрифт:
Нос, например, уже навострился находить съедобные ягоды, а также старые беличьи тайники. Последние — это забытые эльдорадо, содержащие в себе килограммы ценнейших лесных орехов…
Беру со стола бутылку с родниковой водой и прикладываюсь к ней.
— Как думаешь, найдёт ли кто-нибудь хранилище? — спросила вдруг Лапша.
— Не знаю, — пожал я плечами.
— Поскорее бы нашли… — вздохнула она. — Иначе город точно не переживёт зиму…
— До зимы ещё надо как-то дожить, — грустно улыбнулся я. — Ситуация хуже и хуже с каждым днём.
— Знаю, — сказала она. — Но до зимы мы точно протянем.
Обстановка в городе обострилась почти до крайней степени, потому что окрестные города и поселения уже выметены рейдерами и бродягами, зверьё вокруг города выбито охотничьими группами, поэтому за провизией нужно уезжать всё дальше и дальше.
Это сказалось и на нас — пайки КДшников сократили до минимума, но это не особо острая проблема, потому что, в отличие от обычных людей, они могут добыть еду.
Позавчера мы были в Новокузнецке и новый паёк нас совсем не порадовал — подсчёт показал, что нам в сутки дают по 2000 килокалорий, что вообще не смешно. Обычным гражданским же и вовсе сократили суточный паёк до 900–1000 килокалорий, чего не хватает абсолютно ни на что.
Люди уже два раза массово выходили на улицы с требованиями к властям, но оба раза их жестоко избивали, после чего они возвращались в свои дома.
Смертность от голода растёт, народное недовольство растёт вместе с ним, а хранилище всё ещё не найдено…
— А если найдут — как думаешь, всё станет, как раньше? — спросила Лапша.
— На время, — ответил я.
— Может, правильно говорят, что нужно пробивать путь в Новосибирск? — поинтересовалась она.
«Пробитие пути в Новосибирск» — это очень популярная в народе идея. Как известно, город пал очень быстро. Главной причиной считается полная неспособность властей оперативно навести порядок и слишком большая численность населения.
Массы людей погибли очень быстро, на их трупах раскормилось зверьё, а запоздалая попытка организации сопротивления провалилась. Поговаривают, что в городе остались большие запасы провизии…
Только вот, пока мы «чесали» заброшенные шахты и перспективные локации в тайге, другие рейдеры пробились в Кемерово — увы, но продовольственных запасов там оказалось даже меньше, чем в Прокопьевске, но больше, чем в Гурьевске и Междуреченске вместе взятых.
То есть, сильно надеяться на Новосибирск не стоит, потому что население, в процессе своей гибели, ело и пило всё, что могло найти.
Зиму на запасах Новосибирска, даже если удастся наладить стабильный маршрут, как в Кемерово, что та ещё задачка, не пережить…
— Это не поможет, — покачал я головой. — Командование лишь оттягивает неизбежное — нужно хранилище, полное провизии. Без него городу конец.
— А нам? — спросила Лапша.
— Нам — тут как повезёт, — ответил я. — В принципе, достаточно крупной группой можно выживать, но это не жизнь.
— Мне плохо от мысли, что никто не найдёт хранилище… — призналась Лапша.
— Мне тоже как-то не по себе от этого, — кивнул я.
Десятки тысяч людей умрут от голода, замёрзнут насмерть, а выжившие будут существовать в ужасном мире сурового дефицита еды.
Беру с тарелки кусок волчатины, жареной на решётке, и быстро поглощаю её. На мой вкус, оно чрезмерно жёсткое, но зато калорийное. Запиваю мясо «Спрайтом»
в жестяной банке и иду спать.— Буди ко времени, — попросил я Носа.
— Да, конечно, — улыбнулся он. — Спокойного сна.
Разуваюсь, ложусь на раскладную кровать и накрываюсь шерстяным одеялом.
Сон пришёл быстро, потому что я уже давно живу в таком режиме…
Снилась мне, почему-то, бабушка.
Я пришёл с пар и почувствовал запах пирожков с фаршем, а также вареников с клубникой.
Захожу на кухню, бабушка улыбается мне и говорит, чтобы я мыл руки и садился за стол. Не замечаю, как возвращаюсь из ванной и начинаю уплетать горячие пирожки с фаршем, обжигающие мне губы и язык.
Бабушка спрашивает меня, как дела в школе — я отвечаю, что всё нормально, как обычно. Она вновь улыбается и пододвигает ко мне большую тарелку вареников с клубникой. С неописуемым удовольствием уплетаю их, несмотря на то, что они капец какие горячие…
Бабушка говорит мне, что надо быть осторожнее, потому что впереди тяжёлые времена — я лишь киваю и ем.
Она говорит, что я должен попить чаю с покупным бисквитом, а затем будет мороженое.
Чай я не очень люблю, но, как часто говорит Проф, Париж стоит мессы. До сих пор не знаю, что это значит.
Быстро выпиваю чай, а затем бабушка ставит передо мной большое ведро с мороженым. Я вооружаюсь ложкой и…
— Вставай, Студик! — растормошил меня Фазан. — Благая весть!
— Чего?.. — сонно сморщился я.
— Благая весть, говорю! — широко улыбаясь, заявил он. — Пой и пляши!
— Да скажи по существу уже… — попросил я.
— Хранилище нашли! — воскликнул Фазан. — Оказывается, мы там совсем рядом проходили!
— Гонишь! — не поверил я.
— Клянусь яйцами — майор Заякин сообщил! — приложил Фазан правую руку к сердцу. — Даже координаты передал!
Он вытащил из кармана телефон и ослепил меня зажёгшимся экраном.
— Вот… — нашёл он нужную заметку. — Читай!
Написано, что хранилище находится по координатам 53.782269, 87.174444.
— А нахрена он нам это сообщил? — недоуменно спросил я.
— Там толстенная гермодверь, — ответил Фазан. — Все группы отправляются туда — вскрытие будет очень шумным. Это точно привлечёт половину тайги, ведь, вероятно, будут взрывать. Мы будем на защите. Всё, подрывайся — поедешь на крыше и будешь указывать нам путь.
На часах восемь вечера — думаю, группа счастливчиков нашла хранилище под самый конец смены.
— На крыше? — напрягся я.
— Ну, да! — заулыбался Фазан. — Не бойся — в случае переворота, тебя просто закинет обратно в салон, ведь над тобой будет крыша.
У нашего дома на колёсах, действительно, поднимается крыша. При поднятии появляется дополнительное спальное место, защищённое от насекомых противомоскитной сеткой. Если сидеть на краю крыши, то, и вправду, при опрокидывании машины меня закинет в салон и, при этом, лишь сильно побьёт обо все внутренние ровности и неровности…
— Готовы? — заглянул в машину Пастор. — Нужно срочно выезжать.
— Мне в рот сто грамм и сразу за баранку! — усмехнулся Фазан.
Снаружи проходили интенсивные сборы — все наши скромные пожитки складывались и загружались во все доступные ниши и ящики дома на колёсах.