Вечность
Шрифт:
— Была?
— Моя мама умерла два года назад. Это было ужасно, особенно для папы. Нам всем было трудно справиться с нашим горем, но особенно папе. Черт возьми, он даже не пытался. Но Лейси была полна решимости помочь ему пройти через это. Она почти не отходила от него. В течение нескольких месяцев она не отходила от него. Однажды ночью она позвонила мне, плача. Это было просто чересчур. Ей нужна была передышка.
Я прокручивал этот телефонный звонок тысячу раз. Каждый раз я жалел, что не справился с этим по-другому.
— Она спросила, может ли она привести папу ко мне домой. Просто чтобы вытащить
— Лэндон. — Обри взяла мою руку в свои.
— Лейси была за рулем. Папа сидел на пассажирском сиденье. Пьяный водитель проехал на красный свет, врезавшись в их машину. Другой водитель скончался от удара. Как и папа.
Обри ахнула.
— О Боже мой. Мне так жаль.
Ежегодно от рук пьяных водителей погибает более десяти тысяч человек. Примерно одна смерть каждые пятьдесят две минуты. Это были самые тяжелые случаи для меня как полицейского, когда я останавливал пьяного водителя, особенно тех, кто скулил, когда я тащил их в тюрьму и говорил, что в этом нет ничего страшного.
Это было чертовски важное дело. Человек, который выпил три бокала вина за ужином и решил поехать домой на машине, убил моего отца. И разрушил жизнь моей сестры.
— Лейси получила тяжелую травму головы. Она… эм… Врачи говорят, что она никогда не поправится. Она уже не та, кем была раньше. В большинстве случаев она не понимает, что происходит. Она помнит, кем была раньше. И кем она стала. Она находится в приюте, потому что нуждается в круглосуточном уходе.
— Так вот с кем ты разговаривал сегодня утром, — сказала Обри.
Я кивнул.
— Это дорого. Мамино лечение стоило дорого. А у папы была страховка, но она покрывает только часть расходов. Остальное зависит от меня. Есть места и подешевле, но она моя сестра. Ей комфортно там, где она находится, и мне нравится медсестринский персонал. Так что я много работаю. Я беру на себя работу частного охранника, когда я не в участке, потому что они много платят.
— Ты занимаешься частной охраной? Как Уилсон?
— Да. Ты знаешь тот спортзал, где мы столкнулись друг с другом? Владелец — парень, который нанял меня, чтобы помочь на одном модном мероприятии, которое он устраивал. Он дал мне абонемент в спортзал в качестве аванса. И он пытался нанять меня на полный рабочий день.
— Но тебе нравится быть полицейским.
— Я люблю свою сестру больше. — Я грустно улыбнулся ей. — На данный момент я могу справиться и с тем, и с другим. Если это изменится, тогда я сдам свой значок.
Обри провела пальцами по моему лицу, затем встала и подошла к окнам.
— Я могу помочь.
— Я не поэтому тебе это рассказал.
— Я знаю. Но какой во всем этом смысл? — Она вскинула руку в воздух. — Какой смысл, если я не могу помочь?
Я встал и подошел к ней.
— Ценю это, детка. Но я не соглашусь.
— Это просто смешно. — Она усмехнулась.
— Может быть. За исключением того, что это то, что есть. Если мы дойдем до того, что будем жить в одном доме, у нас будет этот разговор. Но не сейчас.
— Ты думаешь, мы дойдем до этого момента?
— Черт возьми, я надеюсь на это. — Я бы провел свою жизнь, утопая в ее прекрасных глазах.
— Я тоже на это надеюсь, — прошептала она.
Если бы время остановилось,
когда мы были вместе, как это было в течение нескольких недель, у нас было бы все время в мире, чтобы добраться до этой точки. До такой степени, что у нее было нечто большее, чем эта работа. Где у меня было нечто большее, чем просто распавшаяся семья.Я просто хотел, чтобы моя мать, мой отец смогли встретиться с Обри. Что Обри могла узнать о Лейси раньше.
Но некоторым желаниям не суждено было сбыться. Поэтому я желал сильнее для то, что могло осуществиться.
Я наклонился и запечатлел поцелуй на ее губах, задерживаясь, пока ее помада не размазалась.
— Мне от тебя ничего не нужно, кроме твоего сердца.
— Может быть, у тебя оно уже есть.
Может быть, и так. У нее, черт возьми, точно было моё.
— Не планируй, что я отдам его обратно.
Эпилог
Чарли
Девять лет спустя…
— Я помню ту ночь, когда Лэндон сделал тебе предложение, — сказала я тете Обри. — Это было в баре.
— В канун Нового года, примерно через год после того, как мы начали встречаться. Мы приехали в Монтану на Рождество.
— Я помню твою свадьбу. — Я была ее цветочницей. — Я помню, как вошла в твой кабинет, и там было так много полицейских.
Обри рассмеялась, подняв левую руку. Летнее солнце осветило бриллиантовое кольцо с солитером на ее пальце. Оно было скромное, совсем не то, чего можно было ожидать от женщины, стоящей миллионы. Но оно было ее и дяди Лэндона.
Очень похоже на то, как мамино кольцо поражало своей простотой. Папа мог позволить себе купить ей столько бриллиантов, чтобы наполнить свою лодку, но все, чего хотела мама, — это красивое украшение, которое вписывалось бы в ее повседневную жизнь.
— Твой дядя думал, что жениться в офисе — это так умно и весело, — сказала Обри. — Его обоснование заключалось в том, что, поскольку я так долго была замужем за своей работой, он не хотел, чтобы мы с работой расстались. Вместо этого он просто делил меня с офисом. Что может быть лучше, чем пожениться там?
Детали были нечеткими, но я вспомнила платье, которое мама заставила меня надеть. Но она пошла на компромисс и позволила мне надеть теннисные туфли вместо модных балеток. В ту же секунду, как церемония завершилась, я надела кепку бара «Ларк Коув», которую спрятала в рюкзаке.
Свадьба Обри и Лэндона была моим первым посещением здания «Кендрик Энтерпрайзиз». До этой поездки мы проводили большую часть наших каникул в Нью-Йорке, исследуя город и останавливаясь в пентхаусе моих родителей на Манхэттене. Или мы ездили в поместье моих бабушки и дедушки в Ойстер-Бей на Лонг-Айленде.
Даже сейчас я не проводила много времени в «Кендрик Энтерпрайзиз». Я никогда не забуду ее кабинет. Я была загипнотизирована окнами, выходящими на город. Пока Обри и Лэндон обменивались клятвами перед алтарем, украшенным цветами и зеленью, я сидела в своем кресле и смотрела в эти окна.
— Я была беременна Грейсоном, — сказала Обри. — И в ужасе, что меня стошнит на смокинг Лэндона или на мое платье.
— Это было красивое платье. — Не то чтобы я помнила это с того дня, но у мамы наверху была стена-галерея. — Твой бывший. Этот адвокат. Авель. Что с ним случилось?