Вечной жизни не хватит
Шрифт:
Лечащий врач долго мялся, заверял, что причиной кончины стала остановка сердца. А потом, откашлявшись, сказал:
– Дело в том, что Юрий Петрович шел на поправку… И тут такое! Есть основания полагать, что его смерть была спровоцирована… То есть искусственно ускорена… Посредством таинственной инъекции в паховую область…
Докучевского отравили! И это в то же время, когда ее пытались то ли похитить, то ли убить. Это явно не было совпадением!
– Вскрытие уже произведено? – спросила Елена, и лечащий врач протянул:
– Дело в том, что… Что директор нашей клиники отдал приказание вскрытия не проводить.
Ясно, что директора купили с потрохами. Но кто?
– Сколько вы хотите, чтобы провести экспресс-анализы? – спросила без обиняков Елена. – Предлагаю миллион в свободно конвертируемой валюте. Результаты мне нужны до конца дня.
Она услышала, как медик шумно засопел, а потом выдавил из себя:
– Но ведь все упирается в то… В то, что тело пациента уже отправлено в крематорий!
А спустя четверть часа Елена знала, что Докучевского кремировали около трех часов назад. Она не сомневалась, что вся эта катавасия затевалась с одной целью: скрыть истинные причины смерти Юрия Петровича. Ведь покойника, даже уже погребенного, можно эксгумировать и подвергнуть ряду экспертиз, которые установят истинную причину смерти. А вот если тело предать огню…
– Реально ли провести анализ пепла на предмет наличия токсинов? – спросила Елена, однако урну с пеплом, как выяснилось, уже забрали. Но кто? Ни жены, ни детей у Докучевского не было, а человек, получивший урну, представился племянником. Но дело в том, что у Юрия Петровича не было племянников.
Потом Елена набрала номер человека, который был ей дороже всего. Стасик ответил тотчас:
– Малышка, боже, как я рад тебя слышать! С тобой все в порядке? Ведь меня к тебе не пускают! Этот старый козел отрезал тебя от всего остального мира!
Елена была так рада слышать голос Стасика! И больше всего ей хотелось, чтобы он оказался рядом. А еще лучше – чтобы они вместе приняли горячую ванну…
Стасик пообещал, что тотчас приедет к ней. Примерно через час раздался его звонок:
– Они меня к тебе не пускают! Сделай же что-нибудь!
Елена приказала одному из типов тотчас связаться с постом охраны на воротах и пропустить посетителя. Стасик влетел в холл особняка, заключил ее в объятия, а затем нежно поцеловал.
Они удалились в спальню Елены, где молодой человек повел себя весьма странно: заглянул за картины, висевшие на стене, приподнял настольную лампу, а затем уставился на электронный органайзер Елены.
– Знаешь, когда эти типы тормознули меня на въезде в твое шикарное поместье, то я слышал, как один из них доложил кому-то по рации, думаю, твоему Еременко, о моем приезде в таких вот выражениях: «Объект, как и ожидалось, прибыл».
Елена посмотрела на него, а Стасик произнес:
– Почему, собственно, ожидалось? Откуда он вообще знал, что я приеду? Ты ведь не спрашивала разрешения у Еременко?
Елена посмотрела на свой электронный органайзер и сказала:
– Думаю, что мои разговоры подслушиваются.
Стасик вздрогнул, а Елены, расхохотавшись, крикнула:
– И, не исключаю, моя спальня тоже стоит на прослушке. Так что знайте, Виктор Павлович, что вы – идиот!
Стасик побледнел, словно ожидая, что в комнату ввалится разгневанный Еременко. Елена
же потащила за собой Стасика – они оказались в огромной ванной комнате, посреди которой располагалась утопленная в пол гигантская купель.– А теперь, милый мой, мы займемся любовью! Потому что ничто не помогает так побороть стресс, как секс!
Стасик в нерешительности обернулся и пробормотал:
– А что, если они и тут «жучков» понаставили? Или вообще камеры…
– Ну что же, пусть тогда завидуют! – ответила решительно Елена и привлекла к себе молодого альфонса.
Они долго нежились в ванне, предаваясь ласкам под громкую классическую музыку. Стасик был, как всегда, ненасытен, нежен и яростен. Когда Елена в изнеможении ушла под воду, покрытую радужной пеной, Стасик нырнул вслед за ней. Когда они снова оказались на поверхности, Стасик сделал погромче Вивальди и прошептал:
– Я этому Еременко не доверяю!
– Я тоже! – ответила Елена.
Молодой человек продолжил:
– Он взял тебя в заложники. Посадил под домашний арест. Как долго это будет продолжаться?
Этого Елена не знала. Конечно, она могла заставить Еременко тотчас покинуть особняк, однако кто гарантировал, что он и его люди подчинятся?
– Не удивлюсь, если он причастен ко всему этому ужасу! – сказал Стасик, а потом, смахнув с носа Елены пену, добавил: – Я очень за тебя переживаю!
Елена поцеловала его и сказала:
– Не стоит. Я как-никак самая богатая женщина страны…
– От этих денег сплошные проблемы! – простонал Стасик. – Нет, ты не думай, малышка, я ничего не имею против денег, но когда их очень много, еще хуже, чем когда их слишком мало.
– Ты предлагаешь мне передать все свое состояние детским приютам? – спросила Елена, а Стасик капризно произнес:
– Ну нет! Кто мне будет тогда покупать дорогие шмотки и дизайнерские украшения!
Елена усмехнулась – да, именно таким она его и любила. Потому что – она в этом не сомневалась – за маской циника и сибарита скрывался неплохой, в сущности, малый, с ранимой душой и добрым сердцем.
– Только тебе надо избавиться от Еременко! – сказал Стасик.
– Ну, или он избавится от меня… – пробормотала Елена.
А молодой человек, обняв ее, зашептал:
– Ты ведь давно обещала мне, что мы вырвемся в райский уголок, где только ты и я. Так сейчас самое время!
А ведь он был прав – если не сейчас, то когда? Потому что жизнь, как успела убедиться Елена, может внезапно закончиться в любой момент.
– И вот что я предлагаю…
Елена выпрыгнула из джипа и, заметив видневшийся среди деревьев деревянный дом, заявила:
– А ведь ты прав – это подлинный рай!
Стасик, захлопывая дверцу и вешая на плечо большой рюкзак, самодовольно заявил:
– А я что говорил! Впрочем, с тобой, малышка, любое место покажется раем. Ведь ты – настоящий ангел!
Они зашагали по тропинке к дому. При ближайшем рассмотрении он оказался далеко не таким уж и маленьким. Елена задрала голову – какое красивое небо! И деревья, окружавшие дом, были похожи на сказочных великанов, защищавших любовников от злых сил.
– Здесь я родился и вырос, – заметил Стасик. – Ну, конечно, не именно здесь, в этом доме, но в этих местах.