Вечный бой (Сборник)

Модьун поднялся со своего места. Он повернулся, посмотрел на четырех друзей, поднял руку, чтобы привлечь их внимание, и сказал:

— Друзья, я должен сообщить вам нечто важное.

Стоя перед ними, он постарался в самых простых словах объяснить, кто он такой, что ему удалось сделать и какие проблемы остались нерешенными. Когда он закончил, все долго молчали. Наконец Руузб встал, подошел и молча пожал ему руку. Это послужило сигналом для других, которые сделали то же самое.

Потом его друзья уселись, глядя на него блестящими глазами и ожидая, что последует дальше. Руузб произнес рассудительно:

— Итак, ты единственный наделен особыми способностями: остальные такие существа ныне уничтожены.

Модьун должен был согласиться, что это правда.

— Есть только одна вещь, которую я не понимаю, — сказал он. — Все, что, как они показали, они могут сделать со мной, они могли бы сделать и с Судлил. Но они не убили ее. Почему?

— Они сохранили ее, чтобы использовать против тебя — ты же сам об этом говорил, — мрачно констатировал Неррл. — Этот зувг держит ее при себе, чтобы ты не мог нанести ему удар.

— Но если они в действительности могут мысленно воздействовать на живые существа, — возразил Модьун, — зачем им нужно заниматься всей этой чепухой?

Дуулдн, молчавший до сих пор, вдруг заявил:

— Я не вижу реальных препятствий в будущем. Ты должен просто держаться подальше от этих зувгов с их хитрым методом управления чужим мозгом и, — он махнул рукой, — проблема будет решена.

— Да! — согласился Иггдооз.

Руузб и Неррл просияли.

— Да, это так, — сказал человек-лиса.

— Нну… — протянул Модьун, колеблясь.

Последовавшая за этим пауза смутила его. То, что они предлагали, людям делать не пристало даже для собственного спасения. Он считал само собой разумеющимся, что человек — высшая форма жизни.

Перед ним никогда не стояла проблема: можетли он или посмеетли он? Модьун никогда не пренебрегал опасностью настолько, чтобы у него пропадало чувство страха. Если он избегал какой-либо ситуации, то только из философских соображений, а теперь это стало неприемлемо. Он уже давно решил объясниться с членом комитета. Он изложил свое решение друзьям.

— Кто-то должен пойти и выяснить, что они затевают, и убедить их отказаться от своих намерений, если они не смогут дать подходящее объяснение. А я, честно говоря, не понимаю, как они могут это сделать. Например, они привезли сюда миллион существ с Земли для оккупации новой планеты. Кто-то должен показать им, насколько неподходящей была такая программа для всех, кто в ней участвовал: для тех, на кого нападали, и для тех, кто нападал короче, всех, кого убили там за несколько мгновений. Вам ведь было не смешно, когда вы ползали там в ганианской грязи, не правда ли?

Четверо друзей согласились.

— Вот что я имею в виду, — продолжал Модьун. — Я хочу совершить посадку вблизи одного из зданий на этой планете, выйти и поговорить с членом комитета.

— Но он воздействует своей телепатией на твои способности, — запротестовал Неррл. — Он заманит тебя в ловушку.

Модьун махнул рукой, как часто делал Неррл.

— Это неважно, — сказал он.

— Господи! Ты спятил? — вспылил Дуулдн.

Он повернулся к остальным.

— Друзья, у этих людей размягчение мозгов.

Это была реакция, разрушающая барьер.

Они испытывали трепет перед человеком. Потомок их древнего создателя! Они всегда подчинялись ему. Но теперь вспышка человека-ягуара освободила их.

Руузб проворчал:

— Послушай, друг, у тебя добрые намерения, но с такой философией ты никогда не уйдешь от зувга живым.

— Послушай, — заговорил Неррл, — ты овладел всеми научными знаниями Земли. Нельзя ли узнать, уязвимы ли зувги?

Вопрос человека-лисы удивил Модьуна. Он сказал, помедлив:

— Собственно говоря, если я позволю себе думать о насилии, то действительно окажется, что даже комитет не знает столько о черной дыре, сколько знали люди, использовавшие ее в своих целях.

Дуулдн вскочил на ноги.

— Никогда не занимайся бесполезными рассуждениями, — сказал он. — У тебя есть какая-либо мысль, которую можно использовать практически?

Модьун глубоко вздохнул.

— Третий закон движения, — сказал он тихо, — работает и в обычном пространстве, конечно, с той разницей, что тут наличествует волна, сохраняющая энергию.

— Ну и что это значит? — спросил Иггдооз, нетерпеливо подаваясь вперед.

Дуулдн забормотал торопливо:

— Действие и противодействие равны и направлены в противоположные стороны.

Он разъяснил это другим и обратился к Модьуну:

— В чем же смысл?

— Они не должны были взрывать город людей за барьером. Где-то там еще продолжаются ядерные реакции.

Модьун с упреком покачал головой.

— Если кто-то когда-нибудьнайдет того, кто знает о таких вещах…

— А ты знаешь? — задумчиво спросил Руузб.

— Я? — Модьун был потрясен.

Он замер, взволнованный до глубины души. Теперь он представил весь объем известной ему информации, не обращаясь ни к кому и меньше всего к себе. Он сглотнул слюну.

— Я не мог бы сделать это, — сказал он. — Ведь это массовое убийство.

— Вы только послушайте его, — с возмущением фыркнул Игдооз.

Руузб встал. Он сказал:

— Мы пойдем вниз вместе с тобой и прикроем тебя нашими электрическими ружьями. Позже мы обсудим, что делать.

— Думаю, — предположил Модьун, — что мы должны сначала высадить армию. Не для того, чтобы стрелять в кого-то или еще что-нибудь подобное, а просто высадить ее. Трудно будет предпринять что-либо против такого количества существ, особенно, когда они появятся именно там, где находятся зувгайты.

Дуулдн одобрил эту идею.

Глава XXXI

Они позавтракали. Затем во главе четырех людей-животных, испытывающих какой-то благоговейный трепет перед ним, Модьун отправился в отсек управления.