Вечный город - Земля

…

Когда он пришел в себя, грохот разрывов уже стих, по залу над переборками, разделяющими пространство огромного помещения на склады, лаборатории, офисы или мастерские, стелился сизый дым, который толчками втягивало в систему вентиляции.

Он с трудом поднялся на ноги, удерживаясь рукой за стену.

Слабость была такая, словно из него выкачали все жизненные силы, до капли.

Он поднял голову, пытаясь понять, что произошло, когда одна из турелей внезапно повернулась и выпустила серию лазерных разрядов по вентиляционной решетке.

Вниз посыпались фрагменты оплавленной металлокерамики, а вслед за разбитыми бронежалюзи из образовавшегося отверстия внезапно выпал небольшой шар.

Секунду он падал, грозя разбиться вдребезги о бетонный пол, но за мгновенье до рокового удара необъяснимым образом затормозил…

Яков услышал стук, сопровождаемый характерным звуком, — это металлический шар катился по бетонному полу, в лабиринте коридоров.

Стравинский, едва оправившийся от шока, все же не удержался и мысленно спросил:

Ну что, дитя хай-тека [7] , где тебя искать?

Секундная пауза.

Я не знаю. Транслирую схему коммуникаций.

В рассудке Якова возникла картинка — вид сверху на запутанный лабиринт, составленный из переборок и образованных ими отсеков.

Оставайся на месте. Сейчас я тебя подберу… — Яков чувствовал себя не лучшим образом, но все же нашел в себе силы оттолкнуться от стены и, пошатываясь, побрел в том направлении, куда упал его негаданный спаситель.

7

Хай-тек — высокие технологии (жаргонное).

Мне нужна энергия. Срочно… — Звучал в голове мнемонический голос.

Потерпи. — Яков не мог объяснить, почему испытывает симпатию к этому загадочному шару, так напористо, дерзко вторгшемуся в его рассудок.

4

Дайлу потребовалось пять часов на полную зарядку накопителей энергии.

Якову этого времени оказалось недостаточно, чтобы полностью придти в себя после испытанного шока.

Он смотрел вокруг и не верил, что бездумно прожил два десятилетия, спрятавшись в подземном хранилище от полыхавшей на просторах космоса войны.

Дайл вернул его в ощущения молодости, и на поверку выходило, что половина прожитых лет просто выпала из сознания Стравинского.

Он нашел в себе мужество подойти к тонированной переборке, и взглянуть на собственное отражение.

Из глубин импровизированного зеркала на него смотрел… старик.

Сначала в душе всколыхнулось отчаяние, но потом он подумал, что вообще мог никогда не выйти из состояния ступора, в который загнал его страх и вынужденное бездействие.

Ну, теперь-то война закончилась. Я снова смогу жить, как человек… — С этой мыслью он направился к отсеку, где оставил на подзарядке модуль искусственного интеллекта, заключенный в полуметровую сферическую оболочку из бронепластика.

Самое ужасное заключалось в том, что он не имел ни малейшего понятия: как жить дальше?

…

Через сутки они уже вполне освоились друг с другом и общались на мысленном уровне. Дайл изначально не испытывал ни дискомфорта, ни предубеждений, а вот Якову приходилось трудно, он никак не мог поверить что модуль «Одиночка», который во все времена считался самым страшным изобретением кибернетики, может оказаться любознательным и наивным, как ребенок. Созданный для уничтожения, он не пошел по предначертанному пути развития, непонятным образом умудрившись осознать себя как личность, и теперь терзал Якова вопросами:

Я прочитал твою память. — Произнес Дайл, начиная очередной мысленный диалог.

Знаю. — Стравинский вздохнул, присев на край стола, в центре которого, подключившись к компьютерному терминалу, расположился модуль «Одиночки».

Кем ты был до войны, Яков?

Я изучал естествознание.

«Система человеческой культуры — это мир вещей, предметов, созданных человеком для удовлетворения его потребностей». — Процитировал Дайл. — Что это значит?

Сейчас попробую вспомнить…

Яков глубоко задумался, цитата, очень давно прочитанная им, показалась утратившей свой смысл.

— Придется все постигать заново… — Негромко произнес он, разговаривая сам с собой.

Зачем? — Мысленно поинтересовался Дайл.

— Я не с тобой говорю, между прочим. — Буркнул Яков, но Дайл не обратил внимания ни на замечание, ни на тон.

Зачем начинать все заново?

Стравинский глубоко вздохнул.

— Мир изменился. Я сам изменился. Все… по-другому, поднимаешь? Думаешь, мне приятно смотреть на собственное отражение, думать, что половина жизни утекла как вода в песок?!

Некоторое время они молчали, потом Яков все же ответил, на заданный Дайлом вопрос:

— Было время, когда существовала культура. Не думаю, что она сохранилась во время войны. По крайней мере, в сознании выживших людей ее точно нет.

Откуда ты знаешь?

— Предчувствую. У меня в душе пустота, понимаешь? Все что помню, это либо война, либо пустое прозябание тут. Не стало мира вещей, который бы создавался руками человека. Умерла культура, погибло все, осталась только война и машины, которые все делают за тебя. Кто поставлял мне пищу эти двадцать лет, убирал за мной? Кто дарил забвение, и кто меня вывел из него? Машины. Нет больше никаких систем человеческой культуры — есть сонмище надежных исполнительных машин, и единицы выживших, которые теперь, как и я, не знают, что им делать…

Индивид — сложная биосоциальная система. Тебе нужна цель и другие люди чтобы вновь почувствовать себя человеком, да? А если я — искусственный интеллект — стану киберсоциальной системой, ты будешь общаться со мной? Я много еще не понимаю, но быстро учусь. Мне то же нужна цель. И одиночество мне не нравиться.

— Не знаю. Я ничего не имею против тебя. — Яков вздохнул. — Я не умею так быстро принимать решения. Мне нужно подумать, понимаешь? Выбираться наверх или оставаться тут? Я даже не знаю что там, — наверху…

Хочешь, я разведаю?

— Попробуй. — Стравинский пожал плечами, а потом произнес. — Нет, пожалуй, не нужно. Рано еще. Если Земля оккупирована надо выждать.

Можно последний вопрос, Яков?

— Ну?

Для чего предназначен этот зал?

— Подземный склад техники и биологических материалов. Большего я не знаю. Хочешь подробностей — посмотри в сети.

* * *

Дайл посмотрел, открыв для себя много нового и поразительно интересного. Он развивался, стремительно пополняя свои запоминающие устройства все новыми и новыми массивами информации.