Вечный всадник

Резким движением Арес прижал ее к стене. Его поцелуй стал жестче. Он ласкал и посасывал губы девушки, и его дыхание стало таким же прерывистым, как и ее. Он опустил руку ей на бедро и поставил ее правую ногу на скамью, позволив женскому естеству прикоснуться к его возбужденной плоти. Оба застонали.

В этом положении вода лилась прямо на шею и спину Ареса. Ручейки сбегали по его плечам и превращались в реки в глубоких впадинах мускулов. Он был прекрасен, совершенен, а то, как его плоть вздымалась перед ней, демонстрируя самую главную мужскую реакцию, заставляло ее мурлыкать от чисто женского удовольствия.

Арес провел рукой вверх по ее бедру, задержался на ягодицах, и — о, да! — это было приятно. Другая его рука плавно скользнула к ее груди; подушечкой большого пальца Арес поглаживал сосок. Он продолжал целовать Кару, слегка касаясь языком ее языка, а эти мучительно приятные легкие покусывания за нижнюю губу поднимали ее на заоблачные высоты.

Девушка прижалась к его твердой плоти, растворившись во влажном паре душевой, в жаре его поцелуя, в блаженстве от его прикосновений. Она до того погрузилась в чувственное удовольствие, что откинула голову, позволив Аресу проложить дорожку поцелуев вдоль шеи. Когда рука мужчины оставила ее грудь и скользнула ниже, Кара медленно провела ладонями вверх по его спине, наслаждаясь ощущением тугих мышц.

— Кара. — Ее кожи коснулось горячее дыхание Ареса, от звука его голоса по телу прокатилась волна возбуждения.

— М-м-м?

Рука мужчины остановилась.

— У тебя идет кровь?

Ее затуманенному желанием разуму понадобилась минута, чтобы осознать, что он сказал.

— Я не ранена…

— Это не ранение. — Пальцы мужчины скользнули по ее промежности. — Женское кровотечение.

Лицо Кары стало горячее, чем пар вокруг них.

— И что? — Бывший парень раз в месяц брезговал ею — он ни за что не прикоснулся бы к ней во время месячных и еще несколько дней после, точно она была заразной. — Тебе противно?

Уголки его припухших от поцелуев губ опустились.

— В женском месячном цикле нет ничего противного, и кровь меня никогда не беспокоила. Я спросил потому, что у тебя на тумбочке были тампоны. Я принес их.

Щеки у него порозовели. Он отвел взгляд и очень мило смутился.

— Почему ты спрашиваешь об этом сейчас?

— Потому что я хочу тебя. — Его пальцы легонько, нерешительно касались половых губ. — Но не знаю — вдруг эти женские дела будут помехой. Вдруг тебе будет больно.

Кара молчала. В ней боролись желание, застенчивость и приятное удивление тому, что он так неопытен в этом вопросе. Не произнеся ни слова, она положила руку поверх его руки. Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, она прижала его пальцы себе между ног.

На мгновение мужчина остолбенел, а потом закрыл глаза и стал ласкать ее. Кара снова запрокинула голову. Она выгнулась навстречу, позволяя ему всё больше. Медленные, легкие движения стали жестче, и, когда он ввел в нее палец, по жилам у девушки словно пробежал ток. Большим пальцем Арес стал поглаживать клитор, и Кара начала задыхаться и неосознанно двигать бедрами, желая подсказать нужный ритм.

Когда вторая рука Ареса легла ей на грудь, Кара вздрогнула от двойных ощущений.

— Вот так. — Голос его был резким и гортанным. — О боже, ты прекрасна!

О да, она могла кончить лишь от его слов. Она чувствовала на себе его взгляд и боялась открыть глаза, чтобы не потерять это фантастическое ощущение. Сейчас Кара была далека от реальности и хотела оказаться в раю хотя бы на несколько украденных мгновений.

Вдруг она поняла: это и есть рай. Она на греческом острове посреди кристально чистого голубого моря, в королевском душе, с могучим мужчиной — олицетворением настоящего самца. И это понимание, столь же сексуальное для мозга, как и возбуждающие движения пальцев Ареса для тела, потрясло ее.

Вход во влагалище увлажнился, и Арес с грудным возгласом погрузил внутрь два пальца. Его движения сначала были нежными, потом стали жестче. Он ласкал местечко глубоко внутри ее женского естества, и это заставляло девушку двигаться навстречу его руке.

— Давай же, — застонала она, дрожа, готовая взорваться.

— Скажи «пожалуйста». — Его палец кружил вокруг клитора, касаясь его ровно настолько, чтобы держать Кару в напряжении. Оргазм свернулся внутри нее в тугую пружину, готовую распрямиться в тот момент, когда Арес коснется нужного места… которое, похоже, было ему известно. Его пытка была мастерской — то, как он держал ее балансирующей на грани.

— Отдайся мне. Скажи это.

Женщины всегда мне отдаются.

Кара вспомнила высокомерные слова Ареса и подумала, что, учитывая происходящее, его самонадеянность оправданна. Она сделает то, что он хочет, но только потому, что он это заслужил. И еще потому, что лучший оргазм в ее жизни зависел всего от одного слова.

— Пожалуйста!

Крик вырвался у нее невольно, и корить себя за него она будет потом. Оргазм пронзил ее, заставив содрогнуться от наслаждения, настолько сильного, что пол ушел из-под ног, и всё, что она чувствовала, это иступленный восторг и жесткое тело удерживавшего ее Ареса. Его пальцы двигались внутри нее, и, когда она уже успокоилась, он сделал большим пальцем неуловимое и невыразимо приятное движение, чем завел ее снова.

— Да, — выдохнула Кара. — О… боже.

Оргазм всё продолжался. И где только Арес научился так его затягивать? Нет, на самом деле она не хотела знать…

Его щека коснулась ее, когда он наклонил голову и шепнул ей на ухо:

— Сколько времени прошло с тех пор, как тобой последний раз владел мужчина?

Вопрос ошеломил ее. Каре пришлось повторить его у себя в голове еще пару раз, но она всё равно не поняла.

— Владел мной?

— Трахал тебя.

Ох!

Ее щеки вспыхнули, и она заморгала.

— Меня никогда не трахали, как ты деликатно выразился. — Кара всё еще не могла дышать ровно. Его грубые слова должны были бы вызвать у нее отвращение, но от них всего лишь перехватило дыхание. — Я занималась любовью. И это было больше двух лет назад.

— Занималась любовью. — Его пальцы продолжали ласкать ее. Арес насмешливо вскинул бровь, и блаженство после оргазма сменилось раздражением.

— Вовсе незачем насмехаться надо мной только потому, что я не такая, как ты.

Кара пару раз вздохнула, отчаянно нуждаясь в кислороде.

Пальцы Ареса прекратили свою чудесную игру:

— Как я?

— Ты — не человек. Твоя мать… суккуб. — Кара немного запнулась на этих словах, потому что обычно такое не говорят всерьез. — А насилие и убийство возбуждают тебя.

Она снова запнулась, но уже по другой причине. А как насчет того, когда убиваешь ты сама? Разве ты не чувствовала наслаждение? Она ничем не отличалась от Ареса. Задрожав от отвращения, Кара упала бы, если бы мужчина не поддержал ее.