Ведь я еще жива

– Да…

– Отлично.

– Как только Гена поселится у вас, мы с вами свяжемся. Надеюсь, что вам не придет в голову нелепая мысль обратиться в милицию. За вами следят, и от вашего благоразумия зависит жизнь вашей дочери…

…Настя уступила им во всем беспрекословно. Вечером в ее доме уже расположился Гена, своего последнего любовника она без особых сожалений выставила: он не вызывал у Насти никаких человеческих эмоций, теплых дружеских чувств, – так, служил ей пажом для выходов. Она даже спала с ним редко: как в беседе, так и в постели он был неинтересен.

Вечером того же дня они озвучили требование: миллион евро. За время, прошедшее с выигрыша Насти Тышкевич в лото, марки преобразились в евро. Случайно ли они назвали эту цифру, или они были настолько хорошо осведомлены, но именно столько оставалось на счету Насти в Германии.

В Москве работал филиал немецкого банка, откуда она могла управлять своими счетами. Насте велели сказать в банке, что она намерена купить новый дом. А за недвижимость, как известно даже иностранцам, в России платят наличными и сразу, на кон. Так что эта байка подозрений в банке не вызовет.

Как бы то ни было, в России нет закона, который позволял бы банку отказать в выдаче наличных, – и даже если у сотрудника глаза на лоб полезли, он промолчал, словно подавился. Только объяснил, что снять такую крупную сумму непросто, нужно заранее заказывать и прочее.

В результате, с учетом выходных, прошла неделя, прежде чем Настя смогла получить деньги. Все это она делала как сомнамбула, почти не реагируя на внешние раздражители. Мысль о дочери не оставляла ее ни на минуту, сердце ее разрывалось от ужаса и страха за нее.

Мягкий баритон ей всяко обещал, что девочку ей вернут живой-здоровой. «Мы цивилизованные люди, поверьте, Анастасия Марковна! Ну что вы, право, так нервничаете? Конечно, мы грабители, тут уж ничего не попишешь, виноваты, – усмехнулся мужчина, – но не убийцы! Вы принесете нам деньги, а мы привезем вам Кристину. Все политкорректно, я вас уверяю!»

Насте очень хотелось ему верить. И она верила… Тем более что выбора у нее не было: Гена был к ней «подсажен», чтобы следить за ней, и он следовал неотступно повсюду, – а в первые дни даже проверял, когда она шла в туалет или душ, не взяла ли она с собой телефон, чтобы сообщить в милицию…

Все эти дни Настя действовала, как радиоуправляемый робот. А вот сейчас… Сейчас она вдруг словно проснулась! Их обман, ее собственная настойчивость, обернувшаяся маленьким успехом, – все это подействовало на нее как ледяной душ, включивший ее сознание и волю. Она не представляла, что будет делать, но поняла одно: нужно как можно больше капризничать! И заставлять их снова и снова с ней считаться! Пока они не добились своего, Криска, ребенок ее, доченька родная, будет точно жива! А обещаниям «цивилизованных людей» Настя не очень верила.

Поэтому – тянуть изо всех сил, любой ценой!

V

Утром Алексей, как и намеревался, отправился в лес, на просеку, где накануне Настя Тышкевич встречалась с бандитами.

Апрель сиял. Лес затапливало солнце и трели птиц, одуревших от любви и счастья жить. Алексей остановился, огляделся кругом, вдохнул всей грудью пьяный весенний дух. Лепота!

Глинистая земля просеки, не столь давно освободившаяся от снега, секреты хранить не умела. За ночь она чуть подмерзла, отлично законсервировав следы того, что впечаталось в нее накануне. Первые, ранние, нежные иголочки каких-то травок протыкали ее, как первые волоски подбородок юнца. Там, где прокатили две машины, травки вмялись под их грузом в грязь, но общей картины не изменили. После пристального изучения следов протекторов Алексей убедился в правильности своих предположений: шины двух машин отпечатались по четыре раза каждые. Стало быть, встречались дважды. Сомнений не осталось, деньги Анастасия Марковна передала позавчера.

Он заснял с разных точек следы протекторов, щелкнул с максимальным разрешением вблизи. Затем, с некоторым трудом ориентируясь в новом своем мобильном телефоне, отправил сделанные фотографии экспертам: вдруг опознают шины?

Вернее, шины-то непременно опознают. Судя по толщине обода, зрение его вчера не подвело: машина бандитов большая, тяжелая, какой-то джип, но какой? В одни и те же шины можно обуть довольно большое количество моделей, от пяти и выше, что неимоверно увеличивало разброс возможных вариантов. «Ниссанов», «Тойот», «Лендроверов», «Хаммеров» и иже с ними внедорожников развелось нынче множество, по Москве и Подмосковью числятся тысячи, иди ищи…

Но он все равно отправил: для очистки совести. Мало ли, вдруг пересечение модели машины с картой что-то даст? Бандюки, с точки зрения детектива, где-то поблизости от этой просеки должны иметь базу: а то с чего бы им требовать от Насти Тышкевич таких дальних вояжей по ночам? Да и местечко хорошо знают – езживали не раз тут, стало быть.

Как бы то ни было, Алексей уже давно приучился не особо полагаться на «милость природы» в лице экспертов. Дадут подсказку, не дадут, а время не ждет, надо самому крутиться.

Посему он направился прямиком в поселок, где находился дом Анастасии Тышкевич.

Хорошо уже то, что никакой «наружки» за Анастасией Марковной не имелось. Игоря, вне всякого сомнения, засек тот тип, что обитал в ее доме, – условно обозначенный детективом нейтральным словом «приятель».

Откуда следовало, что если Алексей сосредоточит свои усилия на «приятеле», то у него есть все шансы остаться незамеченным. Поскольку слежку он намеревался продолжить. Ему катастрофически не хватало сведений об Анастасии Марковне – нужно же понять, что с нее бандиты еще хотят поиметь!

Несколько купюр охраннику на въезде, и вскоре детектив знал, с кем дружила Настя Тышкевич, а с кем у нее имелись жизненные противоречия вследствие идейного несовпадения с местным бомондом.

Хорошо бы, конечно, расспросить соседок, даже тех, кто Настю недолюбливал: вдруг чего видели, вдруг чего слышали, вдруг чего сорока на хвосте принесла. Такие обычно разговорчивее, приятно им постороннему человеку колкое словцо о соседке сказать. Но это было рискованно. По той простой причине, что могут легко проболтаться, хотя бы для того, чтобы Настю уязвить: приходили, мол, вами интересовались! Предупредить их о полной конфиденциальности беседы – только интерес разогреть. А «приятель» Анастасии Тышкевич – он же рядом, он же бдит!

С подругой разговор представлялся еще более сложным. Она будет соблюдать и защищать интересы Насти – если, конечно, подруга настоящая, – и трепаться не захочет об интимных подробностях. Как же подступиться к ней? Убедить ее, не вызвав ненужных подозрений, беспокойства?

Ладно, решил Кис, посмотрим сначала на подругу, а там видно будет.

– Вы ехайте вон туда, – показал рукой охранник, – на вторую улицу, а там ихний четвертый дом будет слева. Вы не смотрите, что подруга у Настасьи Марковны одна, зато она себе самую лучшую выбрала!