Ведарь Перевертень. Книга 2

Знакомый врач говорил, что молодым докторам труднее хранить сочувствующее выражение лица при виде родных больного, но всё приходит с опытом.

– Принес? – спросила врачиха, – Положи с боку, завтра сможешь навестить в Шуйском отделении.

– А можно с вами?

– Сказано же, завтра сможешь навестить! Ну что вы такие непонятливые-то? – санитар потянулся к двери.

Я проскользнул под рукой и оказался в пахнущем медикаментами кузове.

– Ну, куда лезешь? Сейчас оставим тут тетку, и сам будешь с ней разбираться! Иди, проспись сперва, да умойся! – крепкая рука схватила за истрепанную куртку

– Дайте хоть поговорить с ней! – я вырвал полу из крепкой руки, посмотрел прямо в глаза набычившемуся санитару.

– Видишь что без сознания? Завтра наговоритесь, – процедил молодой санитар.

Сразу видно, что задира и привык обламывать родственников. Даже небольшая власть портит людей, а тут ещё в заложниках оказался родной человек. Дать бы разок этому пацану, чтобы не ерепенился, но с ним поедет тетя – на этом санитар и играл.

– Ладно, Саш, – я вздрогнул, когда врачиха произнесла мое имя, но оказалось, что она обращалась к санитару. – Дай он побудет немного с тетей, пойдем, подышим. Молодой человек, у вас пять минут.

Я с благодарностью посмотрел на нее, посторонился, пропуская грузное тело мимо себя. Санитар зло ожег взглядом, беззвучно пообещал встретиться как-нибудь, но все же вышел вслед за врачихой.

Я тут же плюнул на руку и растер мяту в жидкую кашицу. Поднес буро-зеленую лепешку к носу тети Маши. Долгих полминуты ничего не происходило, резкий аромат мятной жвачки вытеснял медикаментозный запах в спертом воздухе кузова. Должно помочь, но результата никакого, я добавил из сухого пучка и ещё раз плюнул на кашицу. Снова поднес к носу – если сейчас не очнется, то совсем плохо дело.

Грудь тети резко поднялась в глубоком вдохе, глаза распахнулись, левая рука взметнулась в быстром ударе. Я едва успел перехватить сухонькую ладонь, даже израненная и обессиленная тетя была грозным противником.

– Тетя, это я, Саша, всё нормально, успокойся! – протараторил я, изготовившись блокировать новый удар.

– Саша, – тихо выдохнула тетя и схватила меня за рукав. – Кто-то прорвал защиту… Они накинулись неожиданно… Старые перевертни… Беги к Иванычу… Он знает… Береги себя… Последняя кровь…Он не умер…

– Тетя, кто не умер? Кого нужно опасаться? – глаза тети начали закатываться.

– Беги к Иванычу… Опасайся…

– Молодой человек! Вы тетиной смерти хотите? – громкий голос появившейся врачихи заглушил последние тетины слова. – А ну выйдите немедленно, завтра наговоритесь!

– Тетя, тетя, очнись! – я чуть потряс расслабленное плечо, тетина рука обессилено разжалась и соскользнула с рукава.

– Да чтоб тебя! Вышвырнуть, что ли? – рявкнул молодой санитар и полез в машину.

– Всё-всё-всё, выхожу! – я положил руку тете на грудь и протиснулся мимо покрасневшего от злости санитара.

– Ну что, поехали, что ли? – донеслось с переднего сидения, пожилой санитар наблюдал сцену ярости с начала и до конца.

Молодой человек помог врачихе забраться в машину, не переставая прожигать меня злобным взглядом.

– Может, до Медвежьего подкинете? – поинтересовался я, не особо надеясь на положительный ответ.

– Мы не такси, сам доберешься! – огрызнулся парень и звучно хлопнул дверцей.

Яркие фонари дернулись с места, и белая машина с красными полосками по бортам увезла в занимающийся рассвет моего родного человека. Внутри образовалась пустота от осознания того, что я виновник её страданий.

В голове носились обрывки мыслей, Юля, оборотни, тетя Маша, Иваныч.

Почему так? Кто вытащил меня из огня? Что за добрый человек вызвал «Скорую»?

Машина повернула за угол, последний раз мелькнули маячки на крыше. Где-то вдалеке прозвучал протяжный волчий вой, тут же заскулил под соседским крыльцом Тузик. Соседка за забором набожно перекрестилась и попятилась к дому.

Юля!

Я рванул в дом. Медная игла сама упала в карман.

Десять минут до полянки. Я летел сломя голову, не разбирая дороги, но напрасно. Пусто. Ни следа от пикника, ни клочка одежды. Я подскочил к оврагу, в котором должны были лежать перевертни. Тоже пусто. Лишь почерневшие капли крови на сломанной траве – доказательство нашей драки.

Я остановился на поляне и чуть не завыл на желтеющую зарю. От вопросов разрывалась голова, кровь кипела в жилах, от адреналина бухало в ушах. Я не мог стоять на месте и решил бежать за «Скорой». Хоть немного провожу беспомощную тетку.

В двадцати километрах от села я увидел мерцающие огни, примерился к скорости уезжающей машины и последовал за ней, держась на приличном расстоянии.

Где-то далеко, за полосой зеленого леса, за неглубокой речкой, за злосчастной поляной, протянулся вытягивающий душу вой.

Глава 5

Я бежал, километр за километром – навстречу рассвету. За машиной, за тетей…

Белая машина с красной полосой не пропадала из виду. Я сам превратился в машину: в нос, как в вентилятор радиатора заходил влажный воздух; ртом, как через выхлопную трубу, выдыхался горячий парок; в венах и артериях бензином хлестала кровь; ноги поршнями толкали тело вперед. Мерный топот и гудение мотора впереди, пересвист ранних птах и шелест ветра в придорожных кустах – вот и всё звуковое сопровождение.

Бежал по выщербленной полосе асфальта. Воя не слышно, скорее всего, оборотни потеряли наш след.

Через щели и заплатки в асфальте пробивались молодые стебельки травы – природа сопротивлялась вторжению человека. Слабее с каждым годом, но сопротивлялась. Собирала силы в кулак и наносила удары, то тайфуны, то цунами, то будила спящие веками вулканы. Мстила людям за пренебрежительное обращение.

Машина благополучно катила вперед, помимо бензиновых выхлопов доносился иногда дымок сигаретного дыма. Не ускорялась и не снижала скорости – значит, с тетей все нормально.

Пока бежал, попытался проанализировать ситуацию: оборотни узнали обо мне, но как? Может, проследили за Евгением? Проследили за моими пробежками и устроили засаду, а Юлю использовали как приманку? Если им нужен я – зачем тетю-то покалечили? Или она вступилась за меня? А почему я в горящем здании очутился?

Мда, хреновый из меня аналитик. Одни вопросы, но в ответах не продвинулся ни на сантиметр. Бежал и думал, думал и бежал.

Возле деревни «Медвежье» горящие подошвы окунулись в прохладную лужицу, и я проводил машину взглядом. Сердце в груди билось чуть быстрее обычного – великолепно сказываются тетины тренировки. Белая машина превратилась в точку на горизонте и нырнула за очередной холм, зеленые кусты скрыли от меня синеватый дымок выхлопа. Пусть едет, отправлюсь за ней чуть позже.