Ведьма для охотника

Я не могу ничего ответить, слишком впечатлена рассказом, так похожим на правду. Все, о чем рассказывает сейчас бывшая Юры, вполне логично укладывается в его образ, в то, что я уже про него знаю. Знаю, но до сих пор толком не задумывалась, поглощенная… Да, как и Наталья когда-то, поглощенная его властью, его доминированием, находящая в этом своеобразное удовольствие…

Это удовольствие хорошо в короткие моменты. А потом?

И к тому же… Мстить бывшей жене через ее нового мужа… Попахивает маниакальностью. А еще говорит о том, что он до сих пор ее любит. И,может, хочет вернуть?

Верней, хотел… Пока не нашел новую игрушку. Меня.

Я — игрушка?

Наталья смотрит на меня напряженно и жестко, слезы уже высохли на ее глазах.

А я замираю, так и не зная, как реагировать…

В это момент распахивается дверь в женский туалет, да с такой силой, словно ее ногой толкнули.

Возникший на пороге Юрий внешним видом сейчас очень хорошо ложится на недавний рассказ о себе. Бешеный, жесткий.

Ноздри раздуваются, глаза горят.

Осматривает картину маслом, потом молча подходит ко мне и за руку выводит из туалета.

— Приятного вечера, Апполинария, — прощается со мной Наталья Кирсанова, но я не оглядываюсь.

Иду за Юрием, переваривая полученную информацию.

Он не спрашивает, о чем я говорила с его бывшей женой, просто ведет меня к столику, отодвигает стул, приглашая сесть.

И вообще ведет себя, как ни в чем не бывало.

Его брат со своей невестой сидят, обнявшись, и о чем-то перешептываются.

А я никак не могу отойти от инцидента.

И очень сильно хочу выяснить один важный момент. Сразу. На берегу. Почему-то мне кажется, что Юра не будет врать и изворачиваться. Не такой он человек.

Я разворачиваюсь к нему, смотрю.

— Спрашивай, — спокойно говорит он, тоже понимая, что я так просто это не оставлю.

— Твоя бывшая жена сказала, что ты… Довел до самоубийства ее мужа, а ее упек в психушку. Из-за мести. Это так?

Он смотрит на меня совершенно ничего не выражающим взглядом, равнодушно и спокойно. А потом, так же равнодушно и спокойно отвечает:

— Да. Это так.

Больше Юра ничего не считает нужным говорить, не считает нужным хоть как-то прояснять ситуацию.

Просто отворачивается от меня, говорит брату:

— Мы поедем, поздно уже.

— Да, на неделе созвонимся, — лениво отвечает Кирилл Кирсанов, Марта прощается со мной, и мы идем к выходу из ресторана.

Совершенно спокойный, равнодушный Юра.

И совершенно сбитая с толку, напряженная и испуганная я.

Смотрю в спину мужчины, от которого у меня будет ребенок, широкую, мощную, красивую…

Смотрю, а в голове слова его бывшей жены: “Сама лезешь в пасть? Ты — игрушка?”

Я — игрушка?

Глава 37

Поезд мягко покачивается, отмеряя шпалами все увеличивающееся расстояние.

К лесу за окнами, бесконечно мелькающим елкам, перемежающимся с необъятными, космическими какими-то просторами, я уже привыкла.

И теперь смотрю без особого интереса.

Поезд мягко укачивает, на душе становится спокойно и лениво как-то.

Все же, правильное решение я приняла.

Сразу надо было, наверно…

Но сразу я не смогла. Зарылась в себе, своих противоречивых эмоциях, которые только обострились после разговора с Юрой.

Вернее, не-разговора.

После злополучного ресторана, название которого я даже не запомнила, мы вышли на улицу, сели в машину…

И поехали к нему.

Молча.

Я все ждала, когда же Кирсанов соизволит хоть как-то прояснить вопрос о своей бывшей жене, надеялась, наверно, на что-то…

Дура, да, знаю.

Словно маленькая, все никак не могу осознать, кто я для него.

Из-за этих волнений самое главное событие в моей жизни как-то отошло… не на второй план, нет, но все же яркость чуть поутухла.

И, если я в начале, когда только сделала тест в туалете ресторана, рассматривала вариант сразу обрадовать будущего папочку, то теперь, занятая мыслями о случившемся, даже в голову такое не допускала.

Нет уж, пусть сначала ситуацию по своей бывшей прояснит, а то… Как-то страшно совсем.

Не по себе.

Всю дорогу я искоса поглядывала на Юру, ожидая… Не знаю, чего. Может, шага хоть какого-то навстречу?

Ну не совсем же он ледяной, должен понимать, что я на измене все равно? Что переживаю. И хотя бы поинтересоваться должен, что мне его бывшая наплела! Или до такой степени все равно?

И на меня, и на мои эмоции? Так уверен в себе?

Подобные мысли начали выводить из равновесия, я злилась, дулась и, в итоге, когда мы приехали к его дому, отказалась выходить из машины.

Юра, постояв возле открытой для меня двери, молча закрыл ее обратно, сел в салон, побарабанил пальцами по рулю. А потом развернулся ко мне:

— Ну?

— Ты знаешь.

Мне не хотелось разыгрывать комедию с наводящими вопросами. В конце концов, это не мой бывший тут объявился и торпедировал дикой информацией о моем предполагаемом маньячестве.

— Так… — Юра выдохнул, а затем жестко повернул меня к себе за подбородок, твердо взглянул в лицо, и я поразилась, насколько холодным был его взгляд в тот момент, — говорю один раз. А ты слушаешь. Наталья — психически больная. Все, что она тебе говорила про меня — бред. Я не собираюсь оправдываться перед тобой за свое прошлое и не жду этого же от тебя. С Натальей у меня были одни отношения, с тобой — другие. Учись доверять мне, поняла?

— А что по поводу ее мужа? И его банкротства? — все же уточнила я, жадно глядя в его холодные глаза. И поймала в них странную тень… Словно ему неприятно вспоминать. Или приходится что-то скрывать…

— А что по этому поводу?

Это увиливание ударило по сердцу. Так, что оно стучать перестало.

— Ты его разорил?

— Да.

Голос его был холоден и спокоен.

Облизнула губы. И упрямо спросила:

— И довел до самоубийства?

— Да.

— Но…

— Все, ведьма, больше ничего не спрашивай. Это — мои дела, моя прошлая жизнь. Она не имеет и никогда не будет иметь ничего общего с нами.

“Будет! — хотелось закричать мне, — будет!!! Она — уже в нашей жизни!!! Как мне смотреть на тебя, зная, что ты, хотя бы в теории, можешь такое сделать? И со мной тоже??? Где гарантия, что со мной этого не будет? Что я не стану второй Натальей? Не превращусь после всех испытаний в сумасшедшую тетку, преследующую женщин своего бывшего мужчины по туалетам?”