Ведьма для охотника

Интересно, это на него такая реакция? Он меня одновременно бесит, с ума сводит… И заводит.

Надо же, лесной красавчик… Футболку надел… И плечи такие… И руки… И вообще…

Он от лучей солнца так щурится? Или я в его глазах предательница? Бегаю-бегаю от него, а как увижу, сердце в груди трепещет. Злится, наверно… Ох…

Юр, только не скандал. Мне нельзя.

Вообще, мне несказанно повезло, и он любит меня. Не стал бы мужчина гоняться за женщиной, которую не любит.

Но сказать об этом — да ни за что! У нас же ни слова в простоте! Бог мой, как тяжело мне будет! И стоит ли оно этого?

Смотрю на приближающегося охотника, а за его спиной — солнце, зажигает ореол вокруг волос золотистых…

И сердце-то как лупит по ребрам, боже мой…

Стоит. Однозначно стоит.

Вот только докопаюсь до «мальчишки», что внутри него живёт, приласкаю его, к себе приучу, успокою. Ибудет у нас всё хорошо, потому что не зря он сюда приехал. Первый шаг сделал. Это многого стоит.

По мере его приближения, ощущаю себя немного неуверенно и по привычке, в защите, включаю Юлю-соблазнительницу. Это она натягивает загадочную улыбку Моны Лизы одними уголками губ, пальчиками прядь волос с лица убирает. Кокетливо поправляет венок на волосах.

А он уже близко, очень близко и смотрит на меня так пристально, словно пытается понять, что у меня внутри. И в золоте волос отчетливо видно, что седых прибавилось.

— Здравствуй, Аполлинария, — тихо здоровается Юра, остановившись примерно в метре от меня, не пытаясь дотронуться.

— Здравствуйте, Георгий Николаевич.

Откуда у меня опять Георгий Николаевич выскакивает, фиг его знает… От нервов, наверно…

— Куда же ты убежала от меня?

— К бабушке на могилку убежала, отдохнуть. Как ты меня тут нашел?

— Да парнишка встретился… Смешной такой… Сказал, где ведьму искать.

Улыбаюсь, ощущая , как пристально смотрит он на меня, взгляд такой горячий, теплый… Он спокоен, судя по всему, ругаться не планирует… За побег не собирается наказывать. Это же хорошо?

— Отдыхают в могилках, а не на них, — продолжает Юра, усмехаясь.

— Это как посмотреть, — улыбаюсь шире. — Мне нужно было, устала я от всего.

Он не отвечает, смотрит… Ох, как смотрит… Хочется уже сделать шаг и ему на шею упасть… Но терплю, как-то это… Неправильно…

— За тобой приехал… — В конце концов, разрушает наше молчаливое переглядывание.

— За нами, — поправляю аккуратно и руку на живот кладу. Это, чтоб даже до него сразу дошло.

И вижу по изменившемуся лицу, что доходит. Постепенно. И очень сильно.

Глаза его расширяются, зрачки топят радужку, становясь моим персональным порталом в другой мир, настолько это завораживает.

А затем Юра, наконец-то, разбивает наше бесконтактное пространство, первым протягивая ко мне свои сильные руки. Я послушно делаю шаг вперёд, сразу попадая во власть его объятий.

Кирсанов очень аккуратно, словно я хрустальная, по талии проводит ладонями, а потом к животу. И тепло от его прикосновений. Спокойно.

— Ну, скажи мне, ведьма, кто у нас будет?

У него на редкость хриплый голос. Такой, словно воздуха не хватает. Где твоя невозмутимость, Юра?

— Мальчик, — отвечаю я , — назовём Маркелл.

Кирсанов резко вскидывает на меня голубые глаза, и в них… Изумление. Шок. Чем так удивила?

— Ты откуда такое имя взяла? — шепчет он, продолжая гладить меня уже по рукам, по плечам, под волосы пальцы свои длинные запускает, шею ласкает. Большим пальцем по щеке проходится. И я, словно кошка, тянусь за его руками, за его теплом и уверенностью. Мне так нужно это сейчас! Так нужно!

Он бывает таким нежным… Со мной? Только со мной!

— Можно сказать, бабушка посоветовала. А что ты так удивился?

— Деда моего так звали, — еле слышно отвечает он, приподнимая меня за подбородок и внимательно вглядываясь в мое лицо.

— Вот видишь, как хорошо, — выдыхаю я, ощущая, как жесткие пальцы ласкают затылок, венок мой падает с головы… И хочется больше его рук.

Хочется, чтоб приласкал… Поцеловал… И не злился больше никогда.

— Какая же ты загадочная, лесная фея, — хрипит он мне в губы, сладко-сладко.

И я млею.

— Уже фея? — шепчу еле слышно, играя, — только что ведьмой была…

— Ведьмочка! — улыбается он… влюблённо. — Самая прекрасная в моей жизни.

— А если прекрасная, тогда дай мне клятву! — строго заявляю я, припомнив бабкин наказ.

Юра выдыхает, берет мое лицо в обе ладони и целует. Сладко, нежно-нежно… Я таю. Умираю просто от удовольствия. Так хочется, чтоб это не прекращалось, чтоб длилось как можно дольше… Наше сладкое безвременье, как в том северном лесу…

Мой охотник отрывается от меня, лизнув напоследок нижнюю губу:

— Какую клятву ты хочешь от меня?

— Говорить мне всегда правду. Поклянись, охотник, если не сдержишь, разрушишь всё. А я не хочу рушить! Я хочу только строить! Смотри, как хорошо, просто чудесно…

— Да, сейчас будет тебе чудесно, — криво усмехается он и смотрит на лес, — мошкара сейчас как налетит.

— Не увиливай, — я сама его лицо беру в руки и направляю властно, чтобы в глаза смотреть.

— Серьёзно. Это не похоже на то место, где мы с тобой любили друг друга. Это другой лес,здесь такая мошкА, не успеем добежать до дома.

Интересно… То есть, выучил уже округу… Давно здесь, что ли?

— И ты уже и с Катей познакомился? — надуваюсь я и отхожу от него, подбирая упавший венок. Сейчас мне почему-то не хочется надевать его на голову.

Разворачиваюсь и иду по тропинке прочь от погоста.

— Естественно, — он шагает за мной, — даже твои родители нас ждут в гости.

Ого… Шустрый… Хотя, чему удивляться, это же Кирсанов…

— Какой ты быстрый,— я топаю впереди, через плечо поглядываю настороженно. — Клятву ещё не дал, а уже чего-то тут навыдумывал.

Знаю, что давлю, но мне надо. Очень надо. Бабка не будет врать.

Все наши выяснения можно потом. После клятвы.

— Хорошо, — сдается Юра, тормозя и разворачивая меня за руку. — Вот тебе моя клятва: буду говорить правду. Всегда. В любой ситуации. Но не обессудь потом, вещи не собирай, к мамочке не уезжай, а к бабушке на могилку — тем более. Поняла?

Киваю восторженно, обвиваю его крепкую шею прижимаюсь.

Я счастлива.

Все остальное… Это ерунда. Это решаемо…