Ведьма и зеркало

Я пожала плечами.

— Яна говорила…

Левин тяжело вздохнул.

— Ох уж эта ваша подруга. Она, пожалуй, наговорит…

Я немного не поняла, какие претензии у Кирилла Александровича к моей Яне. Она, конечно, та еще сплетница, но имеет привычку проверять информацию, которая через нее проходит.

— Однажды я прохлопал под собственным носом черную ведьму, Софья Андреевна. Невероятная некомпетентность, признаю. Для того, кто высокомерно считал себя одним из лучших работников Инспекции в нашем городе, непростительная ошибка.

Сказать что-то, пусть даже одно только слово, казалось в тот момент неуместным. Левин действительно мне исповедовался, почтил самым ценным даром из всех возможных — откровенностью. Это следовало ценить.

— Я знаю, сейчас говорят, будто мы с ней были любовниками, поэтому ее якобы и прикрыл.

Каждое слово Кирилла Александровича пропитывала безысходная горечь.

— Можете не отрицать, если вдруг есть такое желание. Так даже мои родители думают, а уж про остальных и говорить нечего. Вот только не была она моей любовницей, та ведьма. Я даже романтического интереса к ней не испытывал, — тихо и с обидой на весь мир слово за словом ронял Кирилл Левин.

Выдохнул тяжело, с горьким придыханием, прикрыл глаза, которые, внезапно, оказались зелеными. А мне всегда казалось, что они черные как два бездонных колодца.

— Была на моей территории ведьма. Ну, как, ведьмочка. Лет восемнадцать, зеленая совсем, глупенькая. Так мне тогда казалось… — продолжил свой рассказ маг. — Поймал ее на мелкой порче по собственному почину. Девчонка полюбила женатого и решила, что жена не стена, и подвинуть ее легко. Особенно, если болеет. Провел с соплячкой разъяснительную беседу. Она плакала, каялась, клялась, что больше так не будет. Вот совсем как вы тогда, после кладбища. И взгляд у вас одинаковый. Беззащитный.

История, поведанная подругой, превращалась во что-то совсем другое. Неужели Кирилл Александрович ту ведьму просто пожалел? Решил дать второй шанс? Все так просто… А ведьма подарка не оценила.

А во мне Левин, выходит, все эти годы видел ее.

— Молчите? Ну, и правильно, что молчите, — пробормотал Левин. — Ведьма заплатила штраф, и я думал, на этом все закончилось. А через месяц жена ведьминого любовника уже в могиле лежала на кладбище. Я сам расследовал все, до последнего надеялся, что девчонка та ни при чем. А она, оказывается, черной заделалась и очень давно. Сам ее взял, дело подготовил и начальству сдался. Не мог жить спокойно с такой виной.

Тут я не выдержала и прикоснулась к руке мага, пытаясь таким нехитрым способом выразить свою поддержку.

— Иногда даже правильные по сути поступки ведут к неправильным последствиям, — тихо отозвалась я. — Вы хотели как лучше. Окажись это другая женщина — все обернулось бы иначе.

Левин вздохнул удрученно, измученно.

— Разумеется, карьера накрылась. Вместе со всеми блестящими перспективами. И невеста моя… Ну, что вы так смотрите, Софья Андреевна, у меня была невеста и нет в том ничего удивительного. Так вот, невеста моя разорвала помолвку сразу, стоило только понять, что опала моя продлится долго, если не всегда. А потом, буквально спустя месяц, вышла замуж. За моего близкого друга. Вот так и сложилась жизнь, Софья Андреевна. Невесело.

ГЛАВА 11

Я замерла на своем месте, раздумывая, что же можно сказать Левину и стоит ли вообще ему что-то говорить. Бывает, человеку просто нужно поделиться, отпустить свою горечь, для этого сойдет любой собеседник, даже немой.

— Молчите? — спросил Кирилл Александрович, видимо, все-таки рассчитывая на хоть какую-нибудь реакцию. — Даже не станете возмущаться, что пришлось отвечать за чужие грехи?

Наверное, стоило возмутиться, но мне всегда плохо это удавалось. Да и желания на самом деле не было.

— Мне жаль вас, — отозвалась я. — Пусть вы и доставили мне множество неприятных минут, однако же вам было куда хуже, чем мне, и куда больней. А еще я рада, что несмотря на эту неприятную историю, Кирилл Александрович, вы остались достойным человеком.

Левин улыбался с такой горечью…

— Иногда мне кажется, что все в вас — одна только ложь, Софья Андреевна. Потому что не может быть на свете кого-то настолько… настолько…

Тут маг замялся, не в силах подобрать определения, которое в полной мере описало бы мою натуру.

— Настолько глупого? — с улыбкой подсказала я надзирающему инспектору. — Моя мама не устает повторять, что я редкостно глупа.

Мужчина покачал головою.

— Вы вовсе не глупы, Софья Андреевна. Ни капли. Просто ваши стремления, ваша система ценностей — все это настолько несовременно, непрагматично… Вы блаженная.

Губы против воли сложились в горькую усмешку. Как же устала я за свою жизнь от таких вот клейм. Раз за разом выслушивала подобное от знакомых, от родных. Не такая. Неприспособленная. Блаженная.

— Про таких, как вы, в священных книгах писали. Святая блаженная, — продолжал меж тем Левин с безнадежным усталым вздохом. — Все эти годы я следил за вами так пристально, словно от этого зависела моя собственная жизнь. Под лупой разглядывал малейшее проявление вашего характера, стараясь не упустить не единой мелочи. И всегда вы поступали по совести, пусть даже это шло в ущерб вам самой. Всегда вы оставались так возмутительно… бескорыстны.

Я поразилась.

— Но плату за свои услуги я всегда беру, — напомнила я, что ничто человеческое мне не чуждо и бессребреницей себя назвать я не могу.

— И при этом безо всяких колебаний отсылаете прочь тех, кто приходит к вам с чем-то недозволенным.

Я прикрыла глаза, пытаясь получше вникнуть в сказанное. Мама рассказывала, что Никита Павлицкий спровоцировал глупых детей на применение черной магии, а после принес начальству на блюдечке результат успешной и плодотворной работы. Наивно было рассчитывать, что Кирилл Левин в морально плане превосходит своего лучшего друга.

— Так вы подсылали ко мне подсадных уток, — тихо констатировала я. — И ждали, когда же я явлю миру свое тщательное скрываемое коварство. Да вы мерзавец, Кирилл Александрович. Под стать вашему окружению. Вы знаете, лучше мне все же пешком идти домой.

Я дернула за ручку, намереваясь тут же из машины выйти… Однако же двери оказались заблокированными. Ушлый Левин не оставил мне шанса на побег.

— Откройте, пожалуйста, дверь, — произнесла я, чувствуя, как внутри все закипает.

Пусть все и отмечали, что я отличаюсь редкостным долготерпением, но вот на этот раз, кажется, я все-таки начала выходить из себя.

— Прошу вас, успокойтесь, Софья Андреевна, — мягко, вкрадчиво начал маг, — не стоит так уж сильно переживать.

Если не стоит переживать сейчас, то когда вообще стоит?